Книга Под потолком небес - Валентина Седлова

Наташа прекрасно понимала, что выбранная ею позиция напоминает страуса со спрятанной в песок головой, но сил дойти до конца и разобраться с этой скользкой ситуацией у нее не было. Никаких. Врет ей Ланка, или не врет — какая сейчас разница. Самое главное, что она поддерживает свою сестру, как никто другой, за исключением одной лишь Дашки, которая минимум раз в неделю заскакивает к своей подруге, а звонит ей каждый день, и иногда даже по несколько раз.

Кроме того, надо было еще как-то дать знать родителям о рождении их первого внука, а это уже вообще была проблема проблем. Как бы тогда она объяснила его появление? Отсутствие законного мужа при наличии ребенка? Проживание у своей сестры по отцу? Ну, дотянет она до лета, окончит Университет, а потом что? Либо выкладывать всю правду, либо врать, что нашла в Москве работу и домой не приедет, поскольку отпуск ей пока еще не положен. Можно, правда, еще в аспирантуру устроиться, декан ей это уже неоднократно предлагал. Только это тоже не самый лучший вариант. Стипендия аспиранта ненамного выше студенческой, жить на это, да еще и вдвоем — нереально. Конечно, зато аспирантура для нее будет бесплатной, да и с продлением временной московской прописки сложностей не будет. Кроме того, можно взять себе ставку преподавателя, тем более что они сейчас из государственных институтов разбегаются в коммерческие, где зарплата выше, так что вакансии наверняка будут. Но ей с Мишей этого мало. И как выпутываться изо всей этой катавасии — совершенно непонятно. Голова уже узлом завязывается и кругом идет. И вообще: будь что будет — а там прорвемся!

* * *

Холодные пронизывающие ветры с запахом будущих тополиных листьев сменились внезапной жарой посреди апреля с бурной оттепелью и палящим солнцем, а потом проливными дождями и затянувшимися майскими холодами. Все ближе и ближе приближалась пора государственных экзаменов и защита диплома. Наталья слегка волновалась по этому поводу, но только слегка. Хотя по ее собственному мнению, ее голова сейчас больше всего напоминала дырявое решето, заученные за пять лет зубрежки прописные экономические истины она помнила, как таблицу умножения. Дипломная работа давно одобрена руководителем, распечатана в двух экземплярах и даже снабжена пластиковым переплетом. Так что остается только ждать наступление «часа Х».

Дашкин звонок застал ее врасплох: Наталья только-только начала сушить феном свежевымытые волосы, воспользовавшись тем, что Мишеньку сморил послеобеденный сон. Пришлось выключать фен и срочно прыгать к пронзительно орущему агрегату, пока он не разбудил сына.

— Привет, мать! Как там продолжение рода поживает?

— Сопит в обе дырочки.

— Понятно. Слушай, у меня тут к тебе просьба на миллион тугриков, надо ненадолго отлучиться к метро, встретиться там с одним кадром и объяснить ему, что меня сегодня не будет.

— Подожди, ни черта не понимаю. Какой кадр? И почему в метро?

— Да, растеряла ты, мать, остатки дедуктивных задатков. Сбоит у тебя оперативная память, ох, сбоит! Ну, слушай. Я тут в одном чате познакомилась с парнем, договорились встретиться сегодня в переходе на твоей станции метро, он вроде как неподалеку от тебя то ли работает, то ли живет. А мне надо срочно в аэропорт срываться, матушка мне со своими знакомыми какие-то шмотки хочет передать. Сегодня утром позвонила, сказала, где и как. Самолет уже через два часа сядет, мне бы по-хорошему надо уже туда мчаться, а тут как назло это свидание.

— Ну, позвони ты этому парню и отмени все!

— Не могу, у меня только номер его мобильного, а он заблокирован. Я уже полчаса ему названиваю — без толку. Слушай, мать, ну будь человеком! Что тебе стоит дойти до метро, встретиться с этим оболтусом и сказать ему то, что я прошу? Хоть свежим воздухом подышишь. Ну, давай, выручай! Мне, кроме тебя, и попросить некого.

— К твоему сведению, свежим воздухом я дышу регулярно, не менее двух раз в сутки, когда Мишку с Костиком выгуливаю.

— Ладно, не ворчи. Ну, так как, выручишь?

— А куда я денусь от тебя? Ладно, давай, описывай своего парня, где и когда вы с ним рандеву назначили.

— Наташка, я знала, что могу на тебя положиться! Ты — прелесть. Значит, слушай…

В итоге через час Наталья с сопящим на ее груди в сумке-кенгуру Мишей бродила туда-сюда по подземному переходу, и ругала себя последними словами. Под описание, данное ей Дарьей, не подходил ни один из трех мужчин, стоящих сейчас в переходе и кого-то ждущих, подобно самой Наталье. Человек вот уже пятнадцать минут, как должен был быть на месте, но, увы. Наташка решила подождать еще минут пять и уходить. В конце концов, пусть Дашка сама со своими кавалерами разбирается, если они к тому же и на свидание не приходят.

Подземный переход сейчас был довольно безлюден — до «часа пик» оставалось еще часа четыре, поэтому Наталья, устав шататься, выбрала себе точку наблюдения, с которой весь переход просматривался, как на ладони, и уперлась спиной в стену. Поясница уже слегка побаливала, поэтому выражение ее лица, было, мягко скажем, весьма кислым. Минут через две из встречающих остался только один: невысокий парень с каштановыми волосами, как у самой Натальи, и открытым простым лицом. По Дашкиному описанию встреча была назначена с брюнетом-баскетболистом, так что этот боровичок явно в картину не вписывался. Поскольку никого другого больше не было, перед тем, как отправиться восвояси, для очистки совести Наталья подошла к крепышу.

— Простите, вы — Юра?

— Нет, а вы — Даша?

— Нет, но…

Такое начало разговора смутило обоих, но Наталья решила разобраться со всем до конца:

— Я — подруга Даши, она сегодня не смогла прийти на встречу и попросила меня встретиться с Юрой и все ему объяснить. Теперь ваша очередь:

— А я — друг Юры. Его срочно сорвали на работу, вернее сказать, не отпустили с работы, и он попросил меня встретиться с Дарьей. Мне тут от дома до метро ходу минут семь, не более.

— Вот дают! Ну ладно, по крайней мере, теперь все понятно. А теперь, поскольку я свою миссию выполнила, то отчаливаю домой. Счастливо!

— Девушка! А вы не против, если я вас провожу?

Наталья потом сама себе не могла сказать, почему так легко согласилась, и более того, почему вернулась домой только через пять часов, успев даже побывать в гостях у Павла. То ли любопытство, то ли внезапная радость, что даже на нее, маму с ребенком, пополневшую и без девичьей мечтательности в глазах обращают внимание. Неизвестно. Только в этот день Наташку посетило давно позабытое ей чувство близости к мужчине. Когда внутри все сладко замирает, и ничего больше не надо, кроме того, как просто быть рядом с человеком. А Павел ее даже и не поцеловал ни разу! То есть поцеловал, но на прощание, и не губы, а руку, на манер французских мушкетеров, как она видела их в кино. И ведь Павел совершенно ей не нравился, как мужчина! То есть, ее больше привлекали другие типажи — более высокие и более спортивные, что ли. А Пашка был классическим крепышом, с намечающимся брюшком, с руками, кажущимися короткими из-за слишком объемного торса. И это притом, что рост у него был, как у Натальи, а то и меньше на пару сантиметров. Но какой же он милый! И вообще, при чем здесь его фигура!