Книга В богатстве и в бедности... - Айрис Оллби

Он отдернул голову назад и провел ладонью по укушенной губе. На руке остались следы крови. Кристофер сел. На щеках заиграли желваки.

— Ах ты, маленькая стерва, — прошипел он. — Ты мне за это ответишь.

— Обещания, обещания… — мечтательным тоном произнесла она, понимая, что заходит слишком далеко в своих провокациях. Но останавливаться было поздно. Она хотела добиться одного — чтобы он снова ее захотел. Она была готова на все, только бы добиться этого.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — с придыханием продолжала она, не отрывая взгляда от его глаз. — Скажи, Крис, и я сделаю это. Я сделаю все…

Несколько секунд он смотрел на ее нежное тело, потом резко встал с кровати и вышел из комнаты, с грохотом захлопнув за собою дверь.

Элизабет похолодела.

Ну какая же я идиотка! Крис теперь откажется от меня… Он больше не будет заниматься со мной любовью, ужаснулась она.

Разум Элизабет отказывался верить в то, что ей не ощутить больше никогда того наслаждения, которое она испытала в объятиях Криса несколько часов назад. В горле стоял комок горьких слез. Было ужасно жалко себя. Нет, этого я не перенесу! Я готова на любые унижения, лишь бы быть с ним!

Элизабет вскочила и голая выбежала в коридор с намерением немедленно найти Кристофера. Она хотела снова очутиться в его объятиях. Обнаженная, с распущенными волосами, перебегала она из одной комнаты в другую, время от времени выкрикивая его имя.

Она нашла Криса в гостиной. Он стоял у бара с бокалом в руке. Хрустальный штоф с виски был открыт — видимо, Кристофер не собирался останавливаться на первой порции. Через огромные окна в гостиную проникал лунный свет, хорошо освещая фигуру Кристофера.

— Вот ты где! — воскликнула с порога Элизабет и вошла в комнату.

Она подошла к нему вплотную и… отшатнулась. Лицо мужчины, с которым она недавно испытала любовный восторг, было искажено нескрываемой злобой.

— А, пришла позлорадствовать! — Его глаза смотрели на нее с ненавистью.

— Позлорадствовать?! — задохнувшись, прошептала Элизабет.

Кристофер сдавленно рассмеялся и, осушив бокал, снова наполнил его.

— Ты играешь мной! А я, идиот, принимаю все за чистую монету! Я смотрю, ты неплохо строишь из себя невинную деву, неудовлетворенную сексуальной жизнью. И многих любовников, интересно знать, ты таким изощренным способом уговорила реализовать свои распутные фантазии? Будь я поумнее, то должен был бы знать, что такие, как ты, независимые женщины к двадцати восьми годам обычно имеют богатейший опыт…

Он одним глотком опрокинул полный стакан виски.

— А что тебя еще возбуждает? — спросил Кристофер, наполняя третий стакан. Несколько капелек упали на салфетку, и по комнате разлился терпкий аромат крепкого шотландского виски. — Можешь не стесняться в выражениях, меня теперь ничто не удивит. — Он повернулся к Элизабет и взглянул ей в глаза. — Расскажи, не стесняйся, чего еще жаждет твое распутное тело… Так мне будет проще смириться с мыслью, что я всего лишь эпизод в твоей яркой сексуальной жизни.

Его блуждающий взгляд остановился на бокале.

— Похоже, я слишком долго живу на Лароке. И чтобы не витать в облаках, мне давно нужно было переспать с парой-тройкой неразборчивых городских девиц, чтобы опуститься на грешную землю… Такой тип, как я, может представлять для тебя интерес только как развлечение на одну ночь!

— Нет! — громко крикнула она. В ее глазах стояли слезы. Одна слезинка медленно скатилась вниз по горячей щеке Элизабет. — Это неправда. Ни слова правды во всей твоей дурацкой речи… Я не сплю с каждым встречным, и ты — первый, кто имел наглость назвать меня распутной!

Элизабет поняла, что теряет контроль, что сейчас их отношениям наступит конец. Но не для этого она искала Кристофера по всему дому.

— Пойми, — продолжала она, смягчившись. — Все, что связано с тобой, для меня так важно… То, что я испытала несколько часов назад, останется самым дорогим воспоминанием в моей жизни. Если, конечно, мы… — Она осеклась и опустила глаза. — Ума не приложу, что на меня нашло… Как будто бы ты выпустил джина из бутылки. Я почувствовала себя свободной, раскованной, и вслед за этим явились такие фантазии… которых я раньше и представить себе не могла.

Она металась по комнате как тигрица.

— Да, ты прав, я хочу забыть о предрассудках, хочу быть страстной и естественной, хочу предаваться всем порочным желаниям… Но только с тобой, Крис! Только с тобой…

Слезы ручьями бежали по лицу Элизабет, всхлипывая, она с трудом произносила слова. Она вдруг почувствовала, что уже не просто хочет заполучить его в постель. Его отношение к ней, к ее словам и поступкам стало для нее неожиданно гораздо важнее.

— Кристофер, пожалуйста, поверь мне, — взмолилась она, рыдая. — Я совсем не такая, какой ты меня представляешь! — Она закрыла лицо руками и тихо застонала.

Несколько мгновений Кристофер смотрел на ее обнаженную фигуру, на ее кожу, казавшуюся бархатной под нежно-голубым светом полной луны, на густые длинные волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам. Элизабет стояла босая на холодном полу, плечи сотрясали рыдания. Он подошел к ней вплотную, бережно обнял за плечи и нежно прижал ее голову к своей груди.

Тихо всхлипывая, она продолжала что-то шептать.

— Ты веришь мне? — единственное, что можно было различить сквозь рыдания.

Она так и не услышала ответа. Элизабет подняла заплаканное лицо и посмотрела в его глаза.

— Скажи, что веришь мне, Кристофер!

Ничто не дрогнуло в его лице.

— А какое это имеет значение? Все было ошибкой. У наших отношений нет будущего. То, что я сейчас скажу, — это абсолютно серьезно. Так вот, то, что было сегодня ночью, больше никогда не повторится! Слышишь? Никогда… — Он смотрел ей прямо в глаза.

— Ты шутишь? — Элизабет похолодела.

— К сожалению, нет, — холодно ответил Кристофер и снова невольно окинул взглядом ее обнаженную фигуру.

Увидев его секундное замешательство, Элизабет протянула к нему руки, обняла за шею и прижалась к груди.

— Я не отпущу тебя, — прошептала она.

Даже в ее объятиях он старался быть невозмутимым. Но Элизабет чувствовала, что ее неожиданная ласка возымела желаемый эффект.

— Не могу понять, чего ты хочешь от меня, Элизабет? Скажи мне. Только не лги. Мне нужно знать правду.

— Я… я хочу, чтобы ты был моим любовником… пока я здесь, — совершенно искренне призналась она.

Хотеть большего было бы безумием, неосуществимой мечтой! После такого признания он стал бы тяготиться мной, горько подумала она.

— А что дальше, когда закончится этот месяц? Что потом?

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя хватит сил навсегда вычеркнуть меня из своей жизни? Ты не будешь думать обо мне по ночам, не будешь мучиться и сгорать от желания?