Книга Тигр Железного моря - Дональд Кэммелл

— Я граблю корабли, — прошептала мадам Лай. — Многие стали моими жертвами, очень многие. Мой отец этим занимался, я занимаюсь и очень хорошо знаю свое дело. — Она улыбнулась. — Я самый большой грабитель в этом море. — И сделала жест к югу, затем такой же жест к востоку.

«Серьезное заявление», — подумал Энни.

Говоря все это, мадам Лай почти не смотрела в его сторону, будто здесь никого и не было, на лбу у нее появились едва заметные морщинки. Она продолжила:

— Но у меня есть много мелких дел, я поддерживаю на море порядок, чтобы люди могли спокойно рыбачить. Раньше здесь было много пиратов из Макао, Гонконга, но я всех выгнала. — Она широко улыбнулась. — Многих я вынуждена была убить, а их джонки потопить. Остальные маленькие и жалкие пираты разбежались. Я охраняю рыбаков, и все они мне за это платят, а это около шести тысяч джонок.

Энни кивнул. Про себя он отметил: ведь это не что иное, как давно известный всему миру рэкет. Мадам Лай получала явное удовольствие, рассказывая о своих делах. В эти минуты она ничем не отличалась от какого-нибудь гонконгского предпринимателя, с удовольствием описывающего сферу своего влияния, и Энни слушал ее вежливо, не прерывая.

Затем она сообщила, что с 1924 года занялась грабежом пароходов белых. Такое решение ею было принято чисто из коммерческих соображений. Тем не менее ей вовсе не хочется, чтобы Энни думал, будто она испытывает особую неприязнь к иностранцам. Затем, будто вскользь, Лай сказала:

— Корабли гуайло отняли моря и реки у моих людей.

Она отметила этот факт как бы между прочим и тут же велела служанке принести еще чаю.

«Гуайло» — так китайцы пренебрежительно называли белых — слово очень вульгарное, бывшее в обиходе у обитателей уличного дна и никогда не употреблявшееся в приличном обществе. Было странно слышать его от столь элегантной женщины!

«Это все равно как если бы я вдруг в разговоре с китайцами совершенно свободно и непринужденно начал называть их узкоглазыми», — подумал Энни.

Энни не особенно налегал на шнапс. Во-первых, он еще не вполне оклемался от вчерашней попойки, во-вторых, хотел сконцентрироваться. Похоже, очень скоро ему потребуется принять несколько весьма интересных решений — «бросить жребий», как он любил говорить.

Мадам Лай сообщила, что в этом году она уже ограбила пять кораблей гуайло. Вероятно, одним из них был пароход «Саннинг», в нападении на который и принимал участие пират Ли Вэнчи, повешенный перед окном камеры Энни. Вероятно, неудача — хорошо спланированные атаки пиратов редко терпели неудачу — вызвала междоусобицу, жертвой которой и пал Хай Шэн, по словам Лай, капитан одного из ее кораблей. Энни понимал, что перебивать мадам не имеет смысла; она скажет ему только то, что задумала, ни слова больше. Ей было важно втолковать Энни, насколько она сильна и как успешно идут ее дела. Поэтому Лай говорила лаконично, конкретно, не тратя лишних слов и жестов. Движения ее рук напоминали Энни волны в полосе прибоя у Таити — ровные, но едва уловимо отличающиеся друг от друга.

— В конце месяца, который вы называете июнем, я ограблю корабль «Чжоу Фа».

Капитан Долтри погладил бороду. Его моряцкой природе претила сама идея пиратства, но у Энни был авантюрный характер, который не позволял ему просто так отказаться от морских приключений.

Только за 1927 год пиратами было разграблено четырнадцать пароходов. И, как это повелось с 1919 года, все они брались в плен и сопровождались в залив Биас — огромный, топкий лабиринт из бесчисленных островков в шестидесяти милях к востоку от Гонконга. Здесь каждый захваченный пароход освобождали от груза, пираты покидали борт, а мертвых моряков сбрасывали в темные воды залива.

По берегам этой ужасной гавани ютились рыбацкие деревушки. В течение столетий залив был логовом пиратов. Главари банд, организаторы нападений, в чьи руки стекалась большая часть награбленного добра, жили вовсе не здесь. Ни один из них не был пойман, да и попыток таких никто не предпринимал. Их имена были окружены тьмой мрачных легенд и слухов.

Энни прикурил новую сигарету, а мадам Лай Чойсан продолжала расхаживать по рулевой рубке «Тигра Железного моря». И хотя напротив Энни стояла еще одна скамья, она так и не пожелала сесть.

— Капитан, вы знаете пароход «Чжоу Фа»?

— Да, — ответил Энни.

— Вы в курсе его регистровых тонн?

— Ну, что-то около десяти тысяч тонн. Пароход принадлежит британцам. Линия Индокитай, рейс Манила — Гонконг. По крайней мере, так было.

— Вы человек, который знает свое дело. Вам известно, что на этом пароходе перевозят серебро?

— Нет, — сказал Энни, хотя слышал об этом.

— Я думаю, вы знаете, но это не важно. В течение года «Чжоу Фа» перевозит серебро в Гонконг пять или шесть раз. Оно поступает из Луфанга, с Филиппинских островов, и это высокопробное серебро. Банки Гонконга и Шанхая покупают тонны этого металла для чеканки гонконгских долларов. В девятый день третьей луны корабль с серебром выйдет в море. Я украду серебро!

— Вы хотите сказать «захвачу»? — пришел ей на помощь Энни.

— Да, спасибо. Я захвачу это серебро.

Возникла небольшая пауза. Мадам Лай смотрела на свою чашку с чаем. Энни плеснул себе буквально один глоток шнапса.

— Все это очень интересно, — пробормотал он. — Но вы не пьете чай.

Мадам Лай вновь заговорила, но теперь по-матерински ласково:

— Капитан Даутли, мой бухгалтер считает вас превосходным человеком, и я с ним согласна. Он собирал о вас информацию и делал это очень осторожно. Он вообще крайне осторожный человек.

— Я думаю, осторожность ему просто необходима, раз он работает на вас, мадам Лай.

— Спасибо. Итак, вы — моряк номер один. Кроме того, если можно так выразиться, вы сами — хозяин вашему сердцу. И мне это нравится. Вы были в тюрьме, и это мне тоже нравится. Полиция не сумела нагреть на вас руки, потому что вы им не захотели платить. Очень плохие люди эти гонконгские полицейские, они воруют у каждого.

— Я совершил глупость, — сказал Энни.

— В следующий раз не будете. — Лай одарила его чуть заметной улыбкой. — Итак, я хочу делать вместе с вами одно дело. Вы поможете мне захватить серебро?

Эта женщина поражала силой характера. Ее прямота была несвойственна китайцам. Энни понял, что она закаляла свой характер с тем же упорством, с каким овладела иностранным языком.

«Страшно подумать, какой силой и властью обладает эта женщина», — пронеслось в голове Энни, но он предпочел не высказывать своего восхищения. Вместо этого он вздохнул, просунул под фуражку руку и поскреб затылок.

— Мадам Лай, спасибо за все приятные слова в мой адрес, только вы меня переоцениваете. Чем я могу быть полезен в вашем деле? Я стараюсь избегать ситуаций, которые заставляют меня нервничать. Я люблю нехлопотные дела, а в вашем деле слишком много насилия. Когда-то такого было достаточно и в моей жизни. Но теперь я уже не тот дикий, драчливый парень. Сейчас меня тянет к покою. Например, я люблю играть на пианино.