Книга Маски - Фумико Энти

В том, что с ним была именно Ясуко, Ибуки нисколько не сомневался. Но позднее, когда он выдохся и закрыл глаза, переносясь из одного невероятного сна в другой, еще более невероятный, он внезапно очнулся от прикосновения тяжелых, холодных волос в темноте. Ибуки поспешно отдернул полог у своей подушки, и в комнату полился тающий лунный свет, озаривший ускользающим сиянием женское лицо невероятной снежной белизны, на котором черными полосками выделялись словно нарисованные кистью густые брови и трепещущие ресницы… Харумэ.

Ибуки вскрикнул, резко вытащил из-под нее свою руку и поймал ладонью тяжелую прохладную прядь. Харумэ очнулась ото сна, открыла глаза и, нахмурившись, уставилась в лицо нависшего над ней мужчины. Ее полные алые губы призывно открылись, на него смотрело лицо Масугами – маска юной сумасшедшей, которую он видел в доме Ёрихито Якусидзи. Несмотря на застывшую во взгляде опасливость, Харумэ явно не боялась его, и, когда Ибуки отстранился, взгляд ее наполненных вечным мраком глаз начал удивленно блуждать по его лицу, на губах заиграла пресыщенная улыбка.

Все было не так, неправильно как-то. Не понимая, пьян он или бредит, где-то на грани сознания ощущая, что на время выпал из реальности и находится за пределами разума, Ибуки снова погрузился в мир ослепительного света.

Может, в напиток было что-то подмешано? Он только теперь окончательно пришел в себя. В подобном состоянии Ибуки пребывал во время операции по удалению аппендицита, когда ему сделали поясничную анестезию и он все слышал и чувствовал словно сквозь туманную дымку.

Ибуки оглядел себя и увидел, что на нем халат и цветастое ночное кимоно, оставшееся, по всей видимости, от Акио.

– Ты проснулся? Но ведь рано еще! – сонно пробормотала Ясуко.

Ибуки резко развернулся. Ясуко пыталась не глядя нащупать на прикроватном столике наручные часы. Он поймал ее белые пальчики и что есть силы встряхнул.

– Проснись. Мне надо у тебя кое-что спросить.

– Что такое?

Она позволила ему обнять себя и усадить.

При взгляде на это сонное, нежное, словно у малыша, пригревшегося на груди матери, личико у Ибуки защемило в груди. Он прижал к себе ее податливое тело, но она выскользнула из его объятий и поднялась.

– Я так устала… совсем вставать не хочется. – Она встряхнулась – как будто качнулась покрытая бутонами ветка. – Ты уже уходишь? – Взяла часы и посмотрела на циферблат. – Но ведь еще только пять утра! В такую рань ни один поезд не придет.

– Ты здесь всю ночь была? Или еще кто-нибудь приходил?

– Еще кто-нибудь? – изумленно склонила она голову. – С чего ты это взял?

– С того, что… странно как… мне кажется, что здесь была та женщина, Харумэ, прямо в этой постели…

– Что?! – Ясуко расхохоталась, откинув назад короткие черные волосы. – Но это невозможно! У Харумэ своя комната есть. Зачем же она пойдет сюда? Тебе приснилось, наверное. – Она недовольно надула губки. – В чем дело, Цунэо, ты что, влюблен в Харумэ?

– Да нет же, как я могу в нее влюбиться? Я с ней и парой слов не перекинулся. Но ночью ты вдруг превратилась в нее, я в этом абсолютно уверен. Я даже подпрыгнул от изумления.

– Немедленно прекрати! Получается прямо как в стихотворении из «Сказания об Исэ»: «Я ли к тебе приходила, ты ли меня навещал? Никак мне не разобраться – сон то был или явь? Проснулась я или нет?» Приди в себя, наконец! – Ясуко потрепала его по плечу, заглядывая в лицо.

– Все так странно. У меня такое чувство, что я веду себя словно идиот какой-то, но остановиться никак не могу. Оказавшись в руках такой женщины, как ты, любой мужчина в дурака превращается. – И он снова прижал ее к себе.

III. Фукаи

Еще некоторое время Ибуки продолжал встречаться с Ясуко, тайком пробираясь по ночам в поместье Тогано, в оформленную в западном стиле комнату пристройки, но лицо, похожее на маску Но по имени Масугами, принадлежавшее Харумэ, появилось в его полуночных снах лишь однажды.

Он пытался выманить Ясуко из дома, но та наотрез отказывалась оставаться с ним наедине где бы то ни было, кроме этой комнаты. И вот, терзаясь чувством вины под взглядом Миэко Тогано, он снова и снова задворками шел в пристройку.

Ибуки места себе не находил от негодования, узнав, что Микамэ получил официальное право вывозить Ясуко на прогулки, сопровождать ее на концерты и развлекать другими способами, а ему, страдающему от недостатка времени и денег, оставалось только изнывать от ревности.

Убедив себя в том, что Миэко одобрила его кандидатуру, Микамэ прикладывал все усилия, чтобы добиться расположения Ясуко. Она принимала все его приглашения и даже оставалась с ним наедине, но на все его попытки сблизиться отвечала уклончиво, словно ива на ветру, и разрешала ему разве что за руку себя подержать.

В пору цветения вишни Микамэ пригласил Ясуко поехать с ним в одну горную деревушку – проверить слухи о живущей там старухе предсказательнице, которая якобы умела общаться с духами. На обратном пути он планировал остановиться у водохранилища Мураяма, полюбоваться цветущей сакурой, а потом заночевать в местной гостинице, но опять просчитался. Старую колдунью они нашли, Ясуко вдохновенно расспрашивала ее, вела подробные записи о трансе и фиксировала все высказывания, а потом с явным удовольствием бродила среди белоснежных деревьев у водохранилища и даже набросала несколько стихотворений в своем блокнотике, но в гостиницу, несмотря на все уговоры, поехать отказалась.

Микамэ чувствовал угрызения совести из-за того, что не пригласил Ибуки, как сделал бы это при нормальных обстоятельствах. Однако он подозревал, что Ясуко влюблена в Ибуки, и потому не позвал с собой друга; и надо сказать, за прошедшие месяцы его подозрения ничуть не развеялись, а только окрепли.

Проводив Ясуко, счастливый Микамэ поехал домой, где, к его несказанному удивлению, его дожидалась жена Ибуки. Садако стояла в коридоре, у дверей его апартаментов.

– Садако? Это ты? – воскликнул Микамэ, подходя ближе. – Ты когда сюда пришла? Надо было внутри подождать. – Он открыл дверь и зашел в квартиру, обняв женщину за плечи. Судя по необычайной бледности ее милого личика, это был не просто светский визит. – В чем дело? Вы что, поругались? – Сняв пиджак, он опустился в кресло напротив гостьи.

Садако молчала, словно воды в рот набрала.

– Да что случилось-то, а?

– Я не знаю, как начать. Это все Цунэо, мой муж… я просто не в состоянии понять его. Вот и решила, что лучше всего будет обратиться за советом к вам… в конце концов, это и вас тоже касается.

– Меня? – Лицо Ясуко тут же встало у него перед глазами, но Микамэ сумел совладать с собой. – Что ты имеешь в виду?

– Это имеет отношение к Ясуко Тогано. Вы же сделали ей предложение, правда?

– Да, но пока ничего определенного сказать нельзя. Мы с ней только что из загородной поездки вернулись.