Книга Когда отдыхают ангелы - Марина Аромштам

Но эти мини-драмы, эти регулярные опоздания были сущим пустяком по сравнению с нежеланием Наташки читать.

Марсём не учила нас читать по букварю. Тетя Валя считала это форменным безобразием. Неизвестно, как она об этом проведала. Но, встретив маму, соседка буквально набросилась на нее с обвинениями, будто та не думает о моем будущем. Отсутствие букваря никак не сказалось на моем умении читать, пыталась успокоить мама тетю Валю.

— Алина уже читает книжки, даже толстые.

— А учебник чтения она читает? — вкрадчиво интересовалась соседка.

— Учебник? Нет. У них нет такого учебника, — терялась мама.

— Вот то-то! У них нет учебника! — вспыхивала тетя Валя. — У всех есть, а у них — нет. И что же, позвольте спросить, она тогда читает? Откуда она знает, что нужно читать?

— Ну, она сама выбирает книжки. У них в классе библиотека, и дома у нас большая библиотека. К тому же мы часто ходим вместе в книжный магазин.

— Вы только подумайте! Сама выбирает! И как же это, позвольте спросить, она выбирает? — тетя Валя не находила слов. — Нужна система, — втолковывала она маме. — Система. Иначе толку не будет. Вот так и засоряют детям головы. Сама выбирает!

Мама пугалась. Но дедушка только веселился. Оказалось, он вполне разделяет ненависть Марсём к букварям и учебникам чтения.

Алина давно научилась читать, — говорил он. — И вряд ли ей интересно узнать про чью-то чужую «маму», которая «мыла раму». Чтение, Оленька, — вещь интимная, глубоко личная. Книга — человеку друг, а не чиновник высшего ранга. И никто не имеет права принуждать меня читать что бы то ни было. Даже очень важное.

Но, избавив нас от учебников и букварей, Марсём учредила в классе строгий режим самостоятельного чтения и требовала неукоснительно его соблюдать. В будни мы обязаны были прочитывать по десять страниц, в выходные — по пятнадцать. Не меньше. Утро каждого дня начиналось с ритуального действа: за десять минут до начала урока все должны были погрузиться в открытую книгу и в таком состоянии поджидать прихода Марсём.

«У каждого в жизни свои маленькие радости, — говорила она. — Мне доставляет удовольствие видеть читающих детей. В этот момент у вас умные лица, и я могу думать, будто нас что-то объединяет. Это некоторая компенсация за маленькую зарплату. Вы ведь слышали: учителя мало получают».

Марсём внимательно следила за появлением в классе новых обложек и новых авторов. Иногда она рассказывала коротенькие истории про создание книг и про писателей, иногда — просила поделиться впечатлениями о каком-нибудь персонаже, предположить, что будет дальше. И еще она показывала нам книжки, которые читала сама.

Вот из этого ритуального обмена информацией Наташка позволила себе выпасть. Во-первых, из-за опозданий. Во-вторых, из-за того, что с некоторых пор она ничего не читала. Кроме «Сексологии для малышей» и книжки «Откуда я появился». Но не могла же она припереться с этими книжками в школу и признаться, что ее любимый литературный герой — сперматозоид?

Быть может, она в глубине души желала, чтобы Марсём догадалась об этом сама. И поведала бы какую-нибудь забавную историю вроде той, что рассказывала про Робинзона Крузо, Буратино или Винни-Пуха. Призналась бы, что обожала такие книги в детстве — читала их по ночам с фонариком под одеялом, потому что свет уже погасили, а оторваться от захватывающих страниц просто невозможно.

Однако Марсём могла видеть только в глубину. На три метра. Это она так говорила, когда мы пытались ее обманывать: «Я вижу на три метра в глубину под вами». Но разглядеть на большом расстоянии, что там Наташка читает дома по вечерам, когда мама «вся на нервах», а папа еще не пришел, и теперь уже больше никогда не придет, Марсём было не под силу. Чтобы прояснить обстоятельства дела, ей потребовалась очная ставка. В один прекрасный день она все-таки отловила Наташку и попросила предъявить читаемую книгу. Книги в портфеле, естественно, не оказалось.

— Пожалуйста, завтра принеси! Независимо от времени твоего появления в школе.

И Наташка принесла. Не свою любимую «Сексологию», а первое, что попалось ей под руку в книжном шкафу, — «Трех мушкетеров». Марсём пришла в восторг. В классе произошла революция, объявила она. И вождь революции — Наташка. Через нее мы все откроем для себя авантюрные романы. Марсём так увлеклась, что рассказывала про Дюма и мушкетеров даже дольше, чем про Винни-Пуха. Она заявила, что будет с нетерпением ждать, когда Наташка поделится с классом своими впечатлениями от Миледи, а заодно напомнит Марсём, как звали лошадь д'Артаньяна.

Но Наташка не собиралась — в то время не собиралась — читать про мушкетеров. Ведь у мушкетеров не было детей! И у Миледи тоже. И вообще та эпоха ей не подходила: она никак не продвигала Наташку на пути по осуществлению планов, связанных с обретением женской независимости. А книга была толстой и тяжелой. Чтобы не таскать ее туда-сюда, Наташка просто спрятала ее в парте и в нужный момент доставала, чтобы предъявить Марсём обложку. Марсём, тем не менее, все чаще обращала на Наташку заинтересованный взгляд и спрашивала: «Ну, как? Продвигаются дела? Про госпожу Бонасье уже прочитала?» Наташка кивала и соображала, как быть. Она понимала: ей не проскочить. Марсём обязательно спросит, что там происходит, с этим д'Артаньяном, куда он скачет и кого спасает. И Наташка решила играть ва-банк. Она увезла «Мушкетеров» домой и положила в тайник другую книгу, «Двадцать лет спустя». Когда же урочный час настал, смело заявила: «А все: „Три мушкетера“ кончились. Я теперь другое читаю. То, что через двадцать лет». Марсём как-то тяжело замолчала. Минуты на две. Или на три. Все притихли, чтобы не мешать ей разглядывать под Наташкой глубину в три метра. Потом она повела бровями вверх-вниз, сдвинула губы трубочкой, словно удивляясь чему-то, и, глядя одновременно и на Наташку, и мимо нее, сказала:

— Я поставлю двойку. По математике. А с книгами будем разбираться после уроков.

— Почему? — в голосе Наташки чувствовалось неподдельное возмущение.

— Что — почему?

— Почему по математике?

— За неправильный расчет. Сколько страниц в день нужно прочитывать?

— Десять.

— А сколько страниц в «Трех мушкетерах»?

— Н-не знаю, — Наташка уже чувствовала, что ее подловили.

— Не сомневаюсь, — кивнула Марсём. — Зато я знаю. Специально обратила внимание. Так вот: в книге восемьсот страниц. Вопрос ко всем: за какое время можно прочитать такой роман, если читать по десять страниц?

Класс загудел, выкрикивая результаты вычислений.

— Еще вопрос: у нас был дневной рекорд по домашнему чтению. Его поставила Катя. Сколько страниц она тогда прочитала?

— Тридцать.

— Сколько времени потребуется, чтобы закончить роман, читая по тридцать страниц в день? Считаем в столбик.