Книга Жизнь без спроса - Саша Канес

– У меня ничего такого с бомжами не было, – усмехнулась я.

– Но вы от этого не комплексуете? Это я как психолог спрашиваю.

– Ни в коей мере!

– Тогда вы просто находка! Удачи вам!

– Спасибо! – искренне поблагодарила я Людмилу Степановну. – Я могу идти?

– Можете, конечно! Но так как вы не знаете, куда именно, я вас провожу… И скажу еще кое-что. А именно: вступительная речь должна быть как можно короче и четче. Сколько бы вы ни наговорили, редакторы оставят пять-семь минут, не более. Все подробности вашей непростой жизни пусть будут в ответах на вопросы аудитории и так называемых экспертов. Отвечая, помните: важно не то, что вы ответили, а как вы это сделали. Исходите из того, что женская часть аудитории – непроходимые дуры, не способные сформулировать никакую членораздельную мысль. Не поняли вопроса – придумайте свой и ответьте на него. Редакторы у нас – умнички! Катьку вы знаете, а остальные – ей под стать! Смонтируют!

– Простите, вы ничего не сказали про мужскую аудиторию…

– О! – Людмила Степановна схватилась за голову. – Рекомендации те же. Но имейте в виду: если женщины у нас обычные, выражаясь профессионально, сохранные бытовые дуры, то мужчины… мужчины у нас все, как на подбор, психически больные или умственно неполноценные. Не удивляйтесь ничему! Они могут плакать, смеяться, звать маму…

– Ужас-то какой! – отреагировала я на «маму».

Прибежала Катя, и мы вместе с ней и психологом заглянули в студию. Прямо перед моими глазами громоздились дощатые ярусы с лавками для женской аудитории. Слева от сцены находился маленький «загончик» с пластмассовыми стульчиками внутри. Там усаживали группу умственно отсталых и «нищих духом» мужчин. Яне место не требовалось – она ходила со своим микрофоном повсюду. А вот и четыре кресла на сцене: для Вали, для Нади, для… Олега и, наконец, самое большое, почти трон, для меня.

– Ты выйдешь последней, – объяснила диспозицию Катька. – Вначале Яна объявит сегодняшнюю тему, потом представит соведущих-консультантов, а потом пригласит героиню, то есть тебя. Людмила Степановна тебя пропустит внутрь через вот эту шторку, ты войдешь и сделаешь всем ручкой. А потом будет пауза в записи, во время которой техник прикрутит на твой лацкан микрофончик – и вперед!

– А где мне пока находиться? – Я понимала, что в течение ближайших минут ничего не начнется.

– Иди пока в гримерку, она же курилка. Заодно познакомишься с коллегами по цеху.

– На кой ей эти толстожопые дуры сдались? – возразила Людмила Степановна. – Сорвут только весь настрой. Ну, Валя-то куда ни шло, она безвредная, а вот эта, из блядского профсоюза…

– Вы про Надю? – поинтересовалась я.

– Разумеется.

– Люда права, – кивнула Катька. – У Нади сегодня ПМС, видать…

– Недо…б у нашей Нади! – пробасила прокуренным голосом проследовавшая мимо нас крупная кавказская женщина. – У нее по жизни хронический недо…б.

– У всех недо…б, Инна Багратовна, – неожиданно резво откликнулась Катька. – Но это же не повод, чтобы так с людьми обращаться!

– Ха! Да для нее самое милое дело – человека с говном смешать, а потом его же сожрать. Именно в таком вот говенном соусе, никак иначе!

– Образно, Инна Багратовна, образно!

– Ну так!

Тетка довольно рассмеялась и пошла дальше, горделиво подняв породистую красивую голову, увенчанную высокой многоярусной прической.

– Нина Багратовна – наш главный рекламщик! – Катька запоздало представила мне собеседницу. – Ее в «Останкине» все знают.

– Большой мощи женщина, – кивнула Людмила Степановна. – Пойдемте в мою конуру, кофейку пока попьем в тишине.

– О’кей, – согласилась Катька. – Но я только на пять минут. Потом побегу контингентом заниматься.

– А что Олег? Уже пришел? – спросила я, пока мы в очередной раз шагали по уже знакомому коридору в направлении маленького, но отдельного кабинета штатного психолога канала.

– Слушай, странно, – развела руками Катька. – Задерживается. Может быть, наши уже занервничали, не дай бог! Даже странно, что пока тихо! Он вроде обязательный такой… на встречу с коллективом заранее приходил… И я же ему специально сказала, что ты сегодня… он вроде бы как даже…

– Обрадовался? – с нескрываемой надеждой спросила я.

– Ну… по крайней мере, заинтересовался…

«Все-таки зря Катька такая честная!» – подумала я не без досады. В душе возникло смутное беспокойство по поводу возможности успеха предстоящего мероприятия.

Мы вошли в маленький прокуренный и неуютный кабинет. Как дизайнера, меня в этом гадком помещении раздражало все. Я села на предложенную маленькую колченогую табуретку. Прочая мебель была под стать табуретке. Кофе и варили, и пили на старой загаженной тумбочке, изначально предназначенной, судя по всему, для принтера или факса. К счастью, в темноте я не видела степени чистоты посуды.

Впрочем, кофе попить нам так и не удалось. Буквально через минуту после того, как мы вошли внутрь, дверь распахнулась, и к нам влетела злобная тетка с красной физиономией. Уставившись красными поросячьими глазками на Катьку, она заорала:

– Ну, где он, твой эксперт сраный? Где, б…ь?!

– Татьяна Аркадьевна, зачем вы так? Может быть, пробка… – промямлила Катя.

– Пробка? У всех пробка! В жопе у него пробка! Телефон выключил, сука!

Я поняла, что речь идет об Олеге. Мне вдруг стало все ясно: узнав от Катьки о том, что я буду героиней сегодняшней передачи, он решил не участвовать в записи. Вот только почему не сказал сразу и Катьку подставил? Мне казалось, что это странно и на Олега не похоже. Впрочем, я могла объяснить такое поведение тем, что с момента нашей последней встречи прошло очень много времени. А время меняет людей!

– Все, б…ь! – продолжила вопить неведомая мне Татьяна Аркадьевна. – Ждать больше нечего! Мы с Людкой ведем эту, а ты лови кого хочешь по коридорам и волоки на место твоего е…го друга!

Понятно, что под «этой» имелась в виду я. Катька так и не смогла объяснить, кто по должности эта мерзкая крикливая баба, но зато тут же побежала исполнять полученное указание – искать замену Олегу. А мы со спокойной, словно сфинкс, Людмилой Степановной, так и не попив кофе, двинулись в обратный путь. Уже через несколько минут я стояла возле назначенного мне технического входа и через просвет в шторе подсматривала за тем, что происходит в зале.

Честно говоря, из-за поступка Олега я ощущала жгучий гнев и горькую обиду. Неужели он так мелочно возненавидел меня на всю жизнь за то идиотское поведение, вызванное молодостью, слабостью и глупостью?!

Несмотря на подобные унылые размышления, я все же не без интереса наблюдала за тем, как заполнялся зал. В креслах соведущих появились Валя и Надя. К ним по очереди подскочил худосочный техник и запрятал маленькие черные микрофоны в складках платьев обеих матрон. Как мне успела шепнуть психолог, эти уродливые одежды Валя с Надей напяливают по требованию спонсора – модельного магазина «Большая Медведица», предлагающего платья для «серьезных цветущих дам». «Мне будет проще», – подумала я. Я оделась в брючный костюм с двубортным пиджаком, словно специально созданным для размещения на нем различных акустических приспособлений.