Книга Я самый красивый человек в мире - Сирил Массаротто

— Вот именно, мы смотрели на него и строили воздушные замки. А потом дорого заплатили за них. И что получили в результате? Ровным счетом ничего! Красота, мечты — с этим покончено. Все это, как говорят англичане, «has been». Сейчас важно другое — обычность. Вот что нравится людям. Вот чего они хотят.

Результаты опроса показали, что я победил: девяносто восемь процентов зрителей высказались за обычность и только два за красоту. Люсинда считает, что среди этих отщепенцев были немногочисленные красавцы, а также те, кто себя считает таковыми.

После этой передачи все изменилось. Статей стало столько, что тетради, куда я вклеивал вырезки, заканчивались, едва успев начаться. У меня не хватало времени читать все, что про меня пишут, поэтому Элизабет взялась отбирать самое интересное. Газетные заголовки гласили: «Господин судья осудил красоту», «Быть красивым? Это уже не модно!», «Быть банальным, как это ни банально».

Но больше всего мне понравился заголовок «Обычная революция». Когда я жил на улице, меня меньше всего интересовали перевороты и радикальные действия. Единственное, что меня не устраивало, — это моя нищета. Теперь, когда я купаюсь в роскоши, меня называют революционером. В самой статье журналист даже величает меня «императором обычного».

М-да…

Но кое-что меня действительно радует: буквально за несколько месяцев обычные люди обрели уверенность в себе. Они стали чувствовать себя значимыми, даже привлекательными. Порой на улице я слышу такие разговоры: «Удивительно, мы столько времени работаем вместе, и я ни разу не замечала, какой он потрясающе обычный! Вот дура! А теперь поздно, он уже встречается с этой девчонкой из бухгалтерии. Она быстренько захомутала его — конечно, с ее-то обычностью это несложно!» Или еще: «Муж раздражает меня. Не хочет бросать спорт! Когда мы идем вместе по улице, и я вижу его мускулы, идеально уложенные волосы, дорогие костюмы, мне становится стыдно, честное слово…»

Главные роли в фильмах играют актеры с обычной внешностью, а красавцам все чаще поручают изображать злодеев.

В музеях поменяли почти все картины и скульптуры: так называемые «шедевры» убрали подальше, оставив только «Джоконду» — ее, если честно, язык не повернется назвать красавицей.

Люди открывают для себя новых художников — тех, которых критики величают «божественно обычными». Они много выставляются, завоевывают славу и богатство.

По-моему, это прекрасно.

И очень забавно.

* * *

Я испробовал все средства, чтобы проникнуть в квартиру Элизабет. Осада длилась много недель, я придумывал предлог за предлогом: Адам привел девушку, у нас отключили электричество, в квартире пахнет газом…

Бесполезно. Каждый раз она придумывала новую отговорку, решала мою «проблему» или находила более удобное, по ее словам, место для ночлега.

Несколько раз я спускался и звонил, а когда она открывала, просил щепотку соли или яйцо и вытягивал шею, силясь разглядеть, что происходит в квартире. Но Элизабет совсем чуть-чуть приоткрывала дверь и обязательно вставала на носочки, загораживая обзор пышной шевелюрой. На любую просьбу она неизменно отвечала: «Подожди, сейчас принесу» и захлопывала дверь. До меня доносились ее шаги. Они сначала удалялись, потом приближались, затем она снова приоткрывала дверь, протягивала соль или яйцо, и на этом все заканчивалось.

Я возвращался домой весь на нервах.

Час назад я спустился в очередной раз. Когда она открыла, я сказал:

— Элизабет, я хочу войти.

— Зачем?

— Посмотреть твою квартиру.

— Не стоит.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы ты входил.

— Элизабет, пожалуйста.

— Не надо, не проси.

— Все из-за этого типа?

— Да.

— Он дома?

— Да, он дома. Прости.

Мне это надоело.

Я попросил Адама не спускать глаз с двери Элизабет, пока не увидит этого типчика. Он все равно весь день бил баклуши и поэтому с радостью согласился, пообещав прихватить с собой Джека на случай, если тот что-то учует.

Адам настоящий друг.

Я тем временем решил прогуляться: немного развеяться и поглазеть на людей. Люблю бродить по городу в воскресенье.

Забавно, когда у тебя есть дом, город выглядит иначе. Раньше, идя по улице, я обращал внимание на две вещи: подъезды и помойки. Я выискивал пустые подъезды, где можно переночевать, и полные помойки, в которых можно найти еду.

Теперь, прогуливаясь по городу, я проверяю на обычность то, что встречается по пути. Профессиональный рефлекс, ничего не поделаешь! Я рассматриваю все: дома, машины, фонтаны, витрины… У меня всегда с собой блокнотик, где я записываю свое мнение, чтобы было о чем говорить на следующих передачах. Честно говоря, это довольно утомительная работа: нужно постоянно искать что-то новое, ведь люди обожают «господина судью», он стал частью их жизни…

Не понимаю, что происходит, но я чувствую себя не в своей тарелке. Что-то не так. Вроде хорошая погода, спокойный район… В чем же дело?

Я останавливаюсь и разглядываю людей. Смотрю на мужчин, женщин, детей. Провожаю взглядом всех прохожих.

Да, я знаю, что не так.

Они смотрят на меня по-особенному. Вернее, они смотрят на меня, что само по себе необычно. Люди смотрят на меня. Они меня замечают.

Я подхожу к витрине и разглядываю свое отражение: вдруг у меня что-то не так с лицом?

Нет. Все хорошо. Я выгляжу, как обычно.

Почему же они смотрят?

Тут я поворачиваю голову и вижу, что ко мне приближаются две женщины. Они тихонечко переговариваются, не сводя с меня глаз. Блондинка дергает брюнетку за рукав, и я слышу ее слова:

— Давай познакомимся с ним.

Та в нерешительности останавливается и с улыбкой шепчет что-то на ухо подруге.

Интересно, что они хотят сказать? А, понял! Они узнали меня! Может, я не такой уж и обычный? К тому же мое лицо мелькает повсюду — неудивительно, что кто-то, наконец, разглядел его, несмотря на парик. Надеюсь, это не так, иначе моей спокойной жизни конец. И тогда я очень расстроюсь…

— Здравствуйте, месье.

— Здравствуйте.

— У вас найдется немного времени? Мы хотим кое-что сказать вам.

— Я слушаю.

— Вы такой обычный, это невероятно!

— Что?

— Да-да, мы никогда не видели такого обычного человека!

— Спасибо, я польщен.

— Позвольте пригласить вас в гости!

— Зачем?

— Как зачем? Познакомиться поближе! А потом заняться любовью. Ну, если вы захотите. Можно даже втроем.