Книга Книготорговец - Роальд Даль

— А-а, да… совсем забыла.

— Но это вас не утомит? — спросил он со страхом. — После того, как я послушал вас сегодня вечером, я не мыслю, чтобы мою музыку исполнял кто-то другой.

— Думаю, нет, — ответила она. — Думаю, все будет в порядке.

Она взглянула на часы на каминной доске.

— Боже, как поздно! Мне надо идти! Иначе я не встану утром на работу!

— На работу? — переспросил мистер Ботибол. Он медленно, с неохотой заставил себя вернуться на землю. — На работу… Нуда, вы должны ходить на работу.

— Конечно.

— А где вы работаете, мисс Дарлингтон?

— Я?… — Она колебалась, глядя на него. — Вообще-то я работаю в Академии.

— Надеюсь, это приятная работа, — сказал он. — А какая это Академия?

— Музыки. Я преподаю фортепьяно.

Широко раскрыв рот, мистер Ботибол подскочил, как ужаленный.

— Ничего, — сказала она, улыбаясь. — Мне всегда хотелось быть Горовицем. А можно… можно я буду завтра Рихтером?

ДВОРЕЦКИЙ

Как только Джордж Кливер заработал свой первый миллион, он и миссис Кливер переехали из маленького загородного коттеджа в элегантный дом в центре Лондона. За бешеные деньги они наняли французского повара по имени мсье Эстрагон и английского дворецкого по имени Тиббс. С помощью этих двух искусников Кливеры вознамерились подняться по социальной лестнице и начали давать роскошные обеды по несколько раз в неделю.

Но с обедами не заладилось. Не было оживления, беседа не клеилась, не хватало шика. Это при том, что еда была превосходной, а обслуживание безупречным.

— Что, черт возьми, не так с нашими приемами, Тиббс? — спросил мистер Кливер дворецкого. — Почему никто не расслабится, не даст себе воли?

Тиббс склонил голову набок и посмотрел в потолок.

— Надеюсь, сэр, вы не обидитесь, если я позволю себе небольшое замечание.

— Ну?

— Вино, сэр.

— А что вино?

— Мсье Эстрагон, сэр, готовит изысканные блюда. Изысканные блюда требуют изысканного вина. А вы подаете дрянное испанское красное.

— Так почему же, черт тебя дери, ты мне раньше не сказал? — вскричал мистер Кливер. — Я, слава Богу, денег не считаю. Если надо, я дам им лучшее чертово вино в мире! Какое вино лучшее в мире?

— Кларет, сэр, — ответил дворецкий, — Кларет из Бордо: Лафит, Латур, О-Брион, Марго, Мутон-Ротшильд и Шеваль Блан. И только урожайных лет. Это, по моему мнению, 1906, 1914, 1929 и 1945. Шеваль Блан также было прекрасно в 1895 и 1921, а О-Брион — в 1906.

— Купи их все! — сказал мистер Кливер. — Набей чертов погреб до потолка!

— Я попытаюсь, сэр, — ответил дворецкий, — но это очень редкие вина и стоят целое состояние.

— Плевать, сколько они стоят! — сказал мистер Кливер. — Пойди и купи!

Это было проще сказать, чем сделать. Нигде в Англии и во Франции Тиббс не мог найти вина урожая 1895, 1906, 1914 или 1921 годов. Но ему удалось раздобыть кое-что из двадцать девятого и сорок пятого года. Цены на них были астрономические. Они были настолько высоки, что даже мистер Кливер проникся к делу живейшим интересом. А когда дворецкий сказал, что знание вин украшает светского человека, интерес этот скоро перерос в настоящую страсть. Мистер Кливер накупил книг на эту тему и прочел их все от корки до корки. Он также много узнал от самого Тиббса, который, кроме всего прочего, научил его искусству дегустации.

— Сначала, сэр, долго и глубоко вдыхаете запах, опустив нос в бокал, вот так. Затем делаете глоток, слегка приоткрываете губы и втягиваете воздух, чтобы вино забулькало. Смотрите, как я это делаю. Затем полощете его во рту. И наконец глотаете.

В скорое времени мистер Кливер возомнил себя экспертом по винам и, как водится, превратился в жуткого зануду.

— Леди и джентльмены, — объявлял он за ужином, поднимая бокал, — это Марго урожая двадцать девятого года! Величайшего года столетия! Фантастический букет! Запах первоцвета! Особенно обратите внимание на вкус, который остается после вина, и на слабый привкус танина, который дает этот знаменитый вяжущий эффект! Потрясающе, не правда ли?

Гости кивали, делали глоток, бормотали похвалы, и на этом все заканчивалось.

— Что с этими идиотами? — спросил мистер Кливер Тиббса после нескольких таких обедов. — Никто из них не способен оценить хорошее вино?

Дворецкий склонил голову набок и поглядел вверх.

— Думаю, они оценили бы его, сэр, — сказал он, — если бы смогли почувствовать его вкус. А они не могут.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду — не могут?

— Напомню, сэр, это ведь вы приказали мсье Эстрагону щедро приправлять салат уксусом.

— Ну и что? Я люблю уксус.

— Уксус, — сказал дворецкий, — враг вина. Он разрушает вкус. В салат нужно класть чистое оливковое масло и немного лимонного сока. Больше ничего.

— Чушь! — сказал мистер Кливер.

— Как вам будет угодно, сэр.

— Я повторяю, Тиббс: ты несешь чушь. Уксус нисколько не портит мой вкус.

— Вам чрезвычайно повезло, сэр, — прошептал дворецкий, задом выходя из комнаты.

В тот вечер за ужином хозяин поднял на смех дворецкого перед гостями.

— Мистер Тиббс, — сказал он, — пытался доказать мне, что я не буду чувствовать вкус моего вина, если заправлю салат уксусом. Так, Тиббс?

— Да, сэр, — ответил Тиббс с достоинством.

— А я сказал, что это чушь. Верно, Тиббс?

— Да, сэр.

— Это вино, — продолжал мистер Кливер, поднимая бокал, — имеет вкус Шато Лафит урожая сорок пятого года — и более того, это и есть Шато Лафит сорок пятого года.

С бледным лицом дворецкий Тиббс спокойно и прямо стоял у буфета.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, — это не Лафит сорок пятого года.

Мистер Кливер повернулся на стуле и уставился на дворецкого.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — сказал он. — Позади тебя стоят бутылки, которые доказывают это!

Поскольку клареты были уже старые и в бутылках оставался осадок, Тиббс обычно перед ужином переливал их в графин, а пустые бутылки ставил на буфет. Сейчас две пустые бутылки Лафита урожая сорок пятого года стояли на буфете у всех на виду.

— Вино, которое вы пьете, сэр, — спокойно произнес дворецкий, — все то же дрянное испанское красное.

Мистер Кливер посмотрел на вино в своем бокале, потом на дворецкого. Кровь прилила к его лицу, он побагровел.

— Ты врешь, Тиббс! — сказал он.

— Нет, сэр, не вру, — ответил дворецкий. — С тех пор, как я здесь, я никогда не подавал вам никакого другого вина, кроме испанского красного. Похоже, оно вам очень подошло.