Книга Кровь, или 72 часа - Дмитрий Григорьев

«Как давно это было! — Ника все еще смотрела на спящего мужа. — Этой осенью он у меня пойдет на пятый курс!» — похвасталась она себе и устроилась под его теплым бочком.

Следующим днем спокойный уклад жизни дачников был нарушен. Да что там дачников — всей страны!

— Путч! Путч! — только и разговоров было в поселке.

Страну «путчило» три дня и наконец прорвало.

— Ну вот, вашим хождениям по бюрократическим кругам ада и пришел конец! — радовалась за них Матрена. — Когда летите?

— В конце года.

— Новый год — новая жизнь! В добрый путь!

Час третий

Транспортная бригада из больницы имени Хопкинса работала быстро и слаженно. Муж больной едва поспевал за каталкой жены. Они быстро прошли сквозь приемный покой, где ранним утром ее вернули к жизни. Персонал уже поменялся, и их никто не признал.

Реанимация на колесах стояла с распахнутыми дверями. Худенькая пациентка сразу же затерялась в ее вместительном чреве. Денису разрешили сесть рядом с женой.

Машина плавно тронулась. В окошке под потолком поплыли верхние этажи больничных корпусов. Следом за ними замелькали голые верхушки деревьев, которые еще месяц назад радовали Нику своей разноцветной листвой. Сам он не видел в осеннем лесу ничего особенного, а поэтическая натура его любимой не уставала восхищаться этим великолепием природы.

«Увидит ли она это многоцветье снова?» — Сердце сжалось от тоски.

Машина мерно покачивалась, и лишь шипящий звук аппарата искусственного дыхания ритмично подпевал ровному гулу автомобиля.

* * *

Турбины самолета ровно гудели. Ника уже привыкла к их монотонному гулу, и только слабая вибрация под ногами напоминала о ритмичной работе двигателей. Ирландия осталась позади, в Канаде будет вторая дозаправка. Ее попытки задремать были прерваны нарастающим шумом моторов. Двигатели натужно загудели, преодолевая плотный поток воздуха. Чужеродная энергия заключила авиалайнер в свои жесткие объятья. Корпус самолета нервно задрожал. Ника почувствовала признаки морской болезни. Странно, ее никогда не укачивало.

«Это просто нервное!» — убеждала она себя.

Но с каждой минутой ее сердце билось все чаще, голова кружилась, и желудок рвался наружу. Борясь с тошнотой, она попыталась сконцентрироваться на голубом океане под крылом. Безмятежная Атлантика отражала безоблачное небо, а купающееся в ее волнах солнце, казалось, радостно подмигивало. Стекло иллюминатора приятно холодило лоб. Зачарованная переливающейся внизу водой, Ника вдруг почувствовала морские брызги на своем лице…

…Она стояла на палубе гигантского галеона и всматривалась в бирюзовую даль. Черные тучи на горизонте стремительно громоздились друг на друга, как на быстро перематываемой кинопленке. Налетающий порывами ветер вытягивал из нее остатки энергии и уносил к родным берегам. Качка выворачивала наизнанку. Обессилев, она рухнула на накренившуюся палубу и соскользнула в пасть океана. Волны схватили свою добычу и стали кидать друг другу…

Самолет бросало из стороны в сторону. Ника не понимала, что происходит. Все глубже погружаясь в черное месиво враждебной энергии, наполнявшей салон, она начала захлебываться. Плотный губительный поток забивал нос, разрывал молящие о воздухе легкие.

«Денис!» — ее крик о помощи застрял в горле.

Проваливаясь в темноту, она ухватила за руку спавшего в соседнем кресле мужа и уронила голову ему на плечо. Последнее, что она видела сквозь мириады черных точек, — полные ужаса глаза проснувшегося Дини.

Краешек ее гибнущего сознания отметил какую-то радужную мишуру, которая ворвалась во враждебную массу, разгоняя ее по сторона м. С усилием приоткрыв глаза, она у видела, как салон самолета наполнился белой энергией. Ее было столько, что Ника тут же ощутила ее живительную силу. Радужные воздушные ручейки затекали ей внутрь, разрушая забившую легкие чужеродную энергию и открывая путь живительному воздуху. Под потолком такие же ручейки сливались в прозрачные сферы, которые все больше занимали салон, выдавливая черную энергию наружу. Сознание постепенно возвращалось, и страх пережитого дал себя знать.

— Мне нужно в туалет! — заплетающимся языком прошептала она, пытаясь подняться.

Но непреодолимая сила не давала ей встать. В ужасе Ника все крепче сжимала руку мужа и все яростнее отталкивалась ногами от пола. С трудом разомкнув ее пальцы, Денис расстегнул ее натянутый до предела ремень безопасности и сам выбрался в проход. Почувствовав свободу, Ника вылетела вслед за мужем.

Она судорожно ухватилась за его свитер и хвостиком засеменила сзади. Денис еле передвигал ноги. Он то и дело спотыкался и хватался за спинки кресел. Странная пара шла сквозь ряды напряженных соотечественников, пытаясь сохранять равновесие в продолжающейся болтанке. Ника видела, что уже весь салон искрится веселыми отблесками белой энергии, управлять которой она так мечтала. Взор ее просветлел, она снова была сама собой: «Как эти люди не замечают такой красоты вокруг!»

Ее взгляд скользил по лицам пассажиров. Конечно, они не видели, как лавина белой энергии, словно гигантский огнетушитель, погасила пожар черного пламени. Однако ее эффект почувствовали все. Тревога и страх, которые еще минуту назад тяжелой тишиной довлели над всеми, исчезли. Воздушная качка их больше не тревожила. Общее настроение передалось и авиалайнеру. Как по мановению волшебной палочки, тот перестал трястись. Возобновились разговоры, то там, то сям начал раздаваться беззаботный смех.

«Кто-то из них обладает невиданной силой, способной уничтожить такую массу чужеродной энергии! — думала Ника, скользя взглядом по лицам своих попутчиков. — В чем же тогда моя миссия, если существует такая сила? Не проще ли привлечь ее на свою сторону?!»

Она пыталась найти своего спасителя: «Неужели неинтересно взглянуть на того, кого ты только что спас от смерти?!»

Но никто не проявил к ней повышенного внимания ни по дороге в туалет, ни обратно. Вернувшись на место, Ника никак не могла застегнуть ремень безопасности. Тревожные мысли не давали сконцентрироваться на такой простой задаче. Она не могла понять, свидетелем чему была, и это терзало ее до самой Канады.

В отличие от нее Денис проспал остаток пути, словно после суточного дежурства на скорой, и даже жесткий толчок шасси о посадочную полосу и шум торможения не разбудили его.

«Как же он перенервничал из-за меня! — нежно думала Ника, глядя на мирно посапывающего Диню. — Как бы мне убедить стюардессу не будить его и разрешить нам остаться в самолете на время дозаправки?»

Но убеждать никого не пришлось. Из самолета их и так не выпустили. Оказалось, что на предыдущий рейс не вернулась треть россиян, решивших остаться в Канаде. Руководство аэрофлота не хотело наступать на одни и те же грабли и от греха подальше заперло пронырливых россиян на борту. Так что на земную твердь они смогли ступить только в Нью-Йорке.