Книга Три сердца - Тадеуш Доленга-Мостович

— Гого, ты еще спишь?

Ответом была тишина.

«Пусть проспится, — подумала Кейт, — будить его не имеет смысла».

Внизу она застала только Ирвинга. Он сидел у окна, склонившись над какими-то трубками и книжками. Увидев ее, он вскочил и раскланялся.

— Добрый день. Извините, но у меня грязные руки. Засорился карбюратор, и я должен прочистить его.

— Не беспокойтесь, продолжайте заниматься своим делом, — сказала Кейт, присаживаясь рядом, — а где же остальные?

— Спят еще, ваш муж тоже?

— Да.

— С ним приятно общаться.

— Судя по состоянию, в котором он вернулся, думаю, что он не был приятен до конца.

Ирвинг возразил:

— Да нет же. Все мы слегка выпили, но были в полном порядке.

— Гого говорил, что вы хорошо провели время.

— О, да, было довольно весело. Мы оказались одни в зале, но нам не было скучно. Ну, вот я и закончил. Если позволите, я вымою руки, а карбюратор поставлю позже.

— Нет, зачем откладывать. Я пойду в гараж вместе с вами.

— Вас это не затруднит? Машина стоит не в гараже, а на улице, здесь недалеко. Вчера из-за этого засора я не смог доехать до самого дома.

— А, так вот почему Гого был мокрый с головы до пят.

— Самым забавным был Север, — усмехнулся Ирвинг. — Вы можете представить его себе не медлительным?

— Это трудно, — призналась она.

— Так вот, он бежал рысью. Из-под его ног вылетали фонтаны воды, а он чертыхался на всех знакомых и незнакомых языках, не меняя, однако, обычного тона и тембра голоса.

Ирвинг возился с машиной, открыв капот, и говорил:

— Не думаю, что они рано встанут. Тукалло любит вылежаться, а Адам после вчерашнего не в форме. А на меня повлияла погода, я подумал, не захотите ли вы прокатиться.

— Вы очень любезны. Действительно, прогулка сегодня для меня может быть приятной. Я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением, если удастся подготовить машину.

— Я уже закончил. Только вымою руки и буду через три минуты.

Он вернулся с кожаным плащом на руке.

— Я прихватил это на всякий случай. Возможно, вы захотите поднять верх, и тогда это пригодится, потому что для открытого автомобиля вы слишком легко одеты.

— Спасибо, мне действительно бы этого хотелось, — улыбнулась она и подумала, что Ирвинг очень внимательный и симпатичный парень.

В кожаном плаще Фреда Кейт спряталась вся, до самых пяток.

— В бардачке перед вами вы найдете очки, — сказал он, когда машина миновала последнюю виллу Закопане. — Поскольку вам нравится скорость, я подниму стекло, если вы позволите.

А спустя минуту добавил:

— Я не превышу скорость. Шоссе скользкое, но эта машина весьма устойчива на дороге.

— Не беспокойтесь, я доверяю вам как водителю.

— Я постараюсь завоевать ваше доверие не только в этом качестве.

Она ничего не ответила, и разговор прервался, так как Фред добавил газа, а порыв ветра ударил слишком сильно.

Вопреки критике Гого, автомобиль показался Кейт великолепным. На прямых участках шоссе он вытягивал за сто двадцать километров, на виражах снижал скорость до девяноста, подъемы брал без усилия.

Временами она чувствовала напряжение, когда на крутых поворотах над пропастью машину заносило.

— Однако машина съезжает с дороги, — заметила Кейт после одного из таких моментов.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся Ирвинг. — Я делаю это умышленно, чтобы не тормозить и сразу войти в вираж.

— А мне казалось, что мы в шаге от катастрофы.

— Боже упаси. Каждый достойный автомобилист, особенно тот, кто ездит в горах, должен владеть этим навыком, да это и не трудно. Я обучился этому в баварских Альпах.

— Вы много путешествовали?

— Нет. Несколько недель в Германии, около месяца в Швеции, куда ездил навестить своих дальних родственников, и шесть дней в Нью-Йорке.

— Только шесть?

— Да.

— Стоило ли из-за шестидневного пребывания в Америке дважды переплывать Атлантику?

— Стоило, — ответил он лаконично, не вдаваясь в подробности.

Кейт вспомнила свои увеличенные фотографии и прекратила расспросы.

Чудесная дорога к Морскому Оку заканчивалась. Они выпили горячий чай и спустились к озеру. Время приближалось к двенадцати, и нужно было возвращаться.

Обратно ехали медленнее.

Ирвинг показывал Кейт вершины, долины и склоны, произнося их названия, подробно рассказывая их историю.

— Вы могли бы быть экскурсоводом в этих горах, — заметила Кейт.

— Я знаю их с детства. Еще в школьные годы я занимался альпинизмом, а автомобильные трассы мне знакомы так, что, мне кажется, я мог бы проехать по ним с закрытыми глазами.

— Вы не похожи на спортсмена.

— Да, — согласился он. — Я выгляжу дохляком, но достаточно силен. Когда-то из-за своего внешнего вида я стал невольным убийцей.

— Вы убили человека?

— Да! На меня без опаски напали трое головорезов, предполагая, наверное, что с легкостью расправятся со мной. Защищаясь, я ударил одного из них, к сожалению, довольно сильно.

— Умер?

— На месте.

— А остальные?

— Один убежал, а второго арестовала полиция. У него была сломана ключица.

— Опасный вы человек.

Он покачал головой.

— Нет, я никого и никогда умышленно не обижал. У меня вообще нет врагов. — Немного подумав, добавил: — Это лучшее доказательство, что я ничто.

— Вы действительно верите в это?

— Я это знаю.

— Вам кто-то сказал об этом?

— Нет, за исключением отца, который таким способом старается заставить меня получить диплом, но я сам уверен в этом.

— Минуточку, Фред, вы же не допускаете, что я отношусь к той категории людей, которые с легкостью подмечают у близких достоинства и разбрасываются комплиментами?

— О, нет, вы, я думаю, судите людей очень строго.

— Меня радует ваша оценка, потому что это соответствует правде. Так вот, я хочу вам сказать, что считаю вас человеком больших достоинств.

Он покраснел и проворчал:

— Мы знакомы поверхностно…

— Мне совершенно достаточно и этого.

— У меня много недостатков, много пороков, которые изменили бы ваше мнение обо мне, будь они вам известны.