Книга Легенды Севера - Оливия Кулидж

– Они обойдут остров, – сказал один из воинов Хедина, – и могут найти другую бухту. Может, нам выставить часовых, пока совсем не стемнело?

– Пусть высаживаются, – тихо ответил Хедин. – Эта погоня должна когда-нибудь закончиться. Увидев эту бухту, я сразу понял, что мы с Хёгни встретимся здесь. Отдыхайте. Я буду стоять на часах. Завтра нам предстоит бой.

Когда на землю спустилась темнота, люди завернулись в плащи и легли. Густой туман покрыл их. Хедин сел у скалы. Хильд опустилась рядом и оперлась о его плечо.

– Позволь мне завтра пойти к отцу, – тихо проговорила она. – Хватит войн. Дай мне предложить ему вернуть твою добычу и сокровища. Ради меня он должен отказаться от мести, поскольку ни твоя, ни его смерть не вернут мою мать. Я скажу, что лесная женщина заколдовала тебя и теперь ты сделаешь все, чтобы искупить свою вину.

– Иди, если хочешь, – ответил Хедин, – но я скажу тебе, что час мести близок. В центре острова есть маленькая долина. Она станет полем битвы. На склоне стоит рощица, где ты будешь сидеть и наблюдать за нашей схваткой. Я еще не знаю, чем она закончится, но на моем сердце лежит огромная тяжесть.

– Ты знаешь этот остров? – удивленно спросила Хильд.

– Я видел его однажды во сне, – ответил Хедин и умолк. Они с Хильд сидели в темноте.

Поднялся небольшой ветер, и наступило серое утро. Когда туман стал рассеиваться, Хильд встала, чтобы пойти к своему отцу. Ветер стонал в рощице, которую Хедин описывал ей, и шевелил траву в долине. Ее пучки оставались коричневыми и мертвыми, хотя наступила ранняя весна. В небе хрипло кричали чайки. Волны бились о скалы.

– Я хорошо знаю это место, – с удивлением сказала себе Хильд и содрогнулась. Тем не менее она прошла долину и нашла другой берег, где были причалены корабли ее отца. Люди еще спали, но Хёгни сидел у скалы, положив меч на колени. Несмотря на все просьбы дочери, он остался твердым как камень.

– Я обращался с ним как со своим сыном, – сказал Хёгни, – и он должен был принять мое королевство. Все мои богатства могли стать его, а он меня ограбил.

– Разве его смерть вернет мать? – крикнула Хильд. – Его заколдовали, но теперь он свободен и сожалеет о содеянном.

– Какая польза мне от его раскаяния? – спросил Хёгни. – Никакое раскаяние не может оправдать его. Только моя месть искупит то зло, что он совершил.

Земля в маленькой рощице была усыпана мягкими сосновыми иголками. В тот день Хильд села на возвышенность и стала наблюдать за схваткой. Мужчины бились весь день. Звон оружия, яростные крики, стоны умирающих эхом отражались от низких туч. Каждая капля крови пугала принцессу. В своем страхе она не была ни на чьей стороне и только смотрела не отводя глаз на падающих под ударами людей. Ее дыхание всякий раз перехватывало, когда погибал кто-то из родственников или друзей.

Хёгни носился по полю битвы в поисках Хедина. Много раз они встречались, и к концу дня оба были покрыты кровью, но ряды сражающихся всякий раз разделяли их до того, как кто-то успевал нанести решающий удар.

Наконец солнце опустилось. Только маленькая группа оставшихся в живых в поту и крови сражалась. Хильд крикнула, чтобы люди прекратили битву, но уши бойцов были оглушены звоном мечей, а глаза обезумели от вида крови. В последний раз Хёгни и Хедин встретились в центре поля сражения. Страшный крик сорвался с губ оскорбленного отца, когда он замахнулся, чтобы нанести смертельный удар. Ловкий, как кошка, Хедин бросился вперед и нанес укол лезвием меча. Удар Хёгни расколол его шлем. Лезвие разрубило голову до самых плеч, но меч Хедина пронзил кольчугу противника и прошел насквозь. Солнце село, когда Хильд выбежала на поле битвы, на котором уже не осталось ни одного воина, который стоял бы на ногах.

Принцесса пошла к ручью. Всю ночь она носила воду и смывала кровь с мертвых, перевязывала умирающих. Каждая рана залечивалась и исчезала, словно ее и не было, когда она прикасалась к ней, но воины продолжали биться в агонии. Мертвые отец и муж Хильд все еще смотрели в небо остановившимися глазами.

Наконец наступил серый рассвет. Солнце осветило поверженных воинов и коричневую траву, и вдруг все зашевелилось. Поднимались живые и мертвые. Жаждущий битвы Хедин вскочил на ноги, Хёгни поднял свой огромный сверкающий меч. Хильд в отчаянии закричала на них, но ветер отнес ее слова прочь. Принцесса вернулась на свое место под соснами и весь день смотрела и плакала, пока мужчины орошали землю своей кровью.

Наступила ночь. Хёгни и Хедин снова поразили друг друга. Хильд всю ночь омывала их раны, а наутро они снова вступили в бой.

Шли годы. Сменялись поколения. Днем остров скрывал туман, и никто не осмеливался пристать к нему. Говорили, что его населяют странные обитатели. Крики чаек, летающих вдоль побережья этого острова, похожи были на стоны умирающих людей. Никто не мог сказать с уверенностью, слышал ли он гул прибоя или отдаленный шум битвы. Вечерами туман поднимался, и застигнутые темнотой моряки бросали якорь вдали от берега, на котором давно исчезли останки сгнивших судов. Часто на берегу оставляли часовых, но всегда тот, кто оставался ночью один, к утру исчезал. Причалить здесь осмеливался только корабль, оказавшийся совсем в бедственном положении.

Прошло сто лет, и призраки Хёгни и Хедина были забыты. Пришли времена короля Олафа, который принес христианскую веру в северные земли. Однажды его корабли встали на якоря около того острова. Король выставил часового по имени Ивар, который взял меч, надел доспехи и поднялся на утес.

Была тихая, темная ночь, поскольку месяц еще только народился. Ивар заметил какое-то движение и выхватил свой меч, хотя думал, что это была всего лишь овца. Но через некоторое время странная фигура приблизилась, и он увидел юношу, окровавленного, одетого в древние доспехи.

– Спаси нас! – сказал незнакомец Ивару жалобным голосом. – Я думаю, ты крещеный человек.

– Да, я христианин, – ответил Ивар, – потому что служу королю Олафу. Кто ты и как я спасу тебя? Это ты убивал часовых, которых время от времени оставляли здесь?

– Нет, это предводитель ютов Хёгни, – ответил воин. – Он сошел с ума от жажды войны. Я – Хедин, укравший его дочь. И вот уже сто сорок три года мы воюем за нее. Каждую ночь мы умираем, а Хильд, наблюдающая за нашей битвой, лечит нас. Когда мои раны затягиваются, я лежу в лунном свете или хожу по острову и вижу много вещей, скрытых от живых людей, потому что я мертв уже больше ста лет. Только христианин может освободить наши души от тел и спасти от заклятия, наложенного на нас богами севера.

– Я с радостью освобожу вас, – сказал Ивар. – Но я не волшебник.

– Пойдем со мной на битву, которая начнется с восходом солнца. Каждый пораженный тобой человек останется мертвым навсегда. Запомни только одно: поразить Хёгни ты должен со спины. Его глаза столь ужасны, что ни один смертный не может взглянуть в них. Порази его в спину, а потом убей и меня.

Так сказал Хедин и привел Ивара на поле битвы. Теперь, когда солнце встало, призраки с криками бросились в бой. Ивар смотрел на них и видел, как темноволосая Хильд плакала и заламывала руки в сосновой рощице. Затем он достал свой меч и вступил в битву. Ивар был отличным воином, но в тот день ему понадобились все его силы, поскольку воины бросались на него и друг на друга с неимоверной яростью. В конце концов они обессилели, и Ивар поразил их. Осталась только одинокая фигура Хёгни. Ивар не смел приблизиться к нему, пока не увидел, что снова встретился в тумане с Хедином. Пока враги сражались, Ивар поразил Хёгни в спину. Тот упал. Его латы зазвенели. Хедин опустил свой меч. Ивар бросился к нему и почти снес голову с его плеч. Битва закончилась.