Книга Ушкуйники против Золотой Орды. На острие меча - Виктор Карпенко

«Только бы с обувкой не промахнуться!» — пришла неожиданно мысль, от которой беглец чуть не рассмеялся. Вначале оружие! Руки нащупали завернутое в тряпицу… «Кинжал, — определил Ярослав безошибочно. — А это меч, лезвие прямое, наш, русский, в ножнах и с перевязью. А это что? Пояс! Ай да я!» Имея в руках кинжал, вспороть тюк с одеждой было проще простого.

«Надо торопиться! Скоро караванщики сядут вечерять, и тогда меня хватятся! Но уж теперь так просто меня не взять, а кроме того, десяток воинов ушли с купцом… Но все едино надо спешить».

Ярослав тихо вышел из воды и по песчаной кромке быстро направился вдоль берега, все дальше и дальше уходя от ночной стоянки купеческого каравана. Сколь прошел, не ведал, только когда впереди у берега показались костры, он остановился. Оделся, опоясался мечом. Напрасно опасался за обувку, сапоги пришлись впору.

«Теперь ждать! При дневном свете надо осмотреть себя, а потом уже идти в город».

Ярослав не боялся, что язык монголов ему не знаком. Он знал от Ачихожии, что в столице Орды на каких только языках не говорили… Одежда — вот что было самым опасным: кому соответствовало то, во что он был сейчас одет: новгородскому купцу, княжескому гридю или монгольскому сановнику, арабскому купцу, военачальнику или простому воину. Но тогда меч должен быть с лезвием-полумесяцем, а не прямым, как у него.

Придавленный тревожными мыслями Ярослав не заметил, как уснул, и только когда солнечные лучи ласково коснулись щеки, он размежил веки.

«Что ж, штаны темно-синие, рубаха белая, полукафтан… Будет жарко, сниму… сапоги без каблуков, мягкие, татарские… Да и бог с ними… Ни купец, ни воин, ни татарин… И так сойдет. Вот только борода и волосы! За время пути оброс!»

Ярослав на берегу ближе к воде выкопал ямку, подождал, пока она заполнится, — лицо отразилось, как в серебряном зеркале. Вытащил кинжал. Лезвие наудачу оказалось острым. Путем неимоверных усилий он укоротил бороду и усы, а волосы на голове стянул отрезанной от полукафтана полоской. Оглядев свое лицо в стоячей воде, остался доволен. «Теперь можно и в город!»

Путь оказался не близок. Только к полудню, обойдя несколько утопающих в зелени за высокими каменными изгородями загородных усадеб ханских сановников, Ярослав вышел к окраине простиравшегося от края и до края стольного ордынского города. Новгородец знал, что город велик, и даже побывал в нем с ушкуйниками, но что он такой огромный, даже представить себе не мог.

«Как же искать в нем Ачихожия?»

Как в русских или татарских городах-крепостях посадов не было. Только была степь… и уже городские улицы — ровные, мощеные, дома каменные, один на другой не похожие. По рассказам рязанского боярина Михаила Никодимыча и по рассказам ханского посла Ярослав знал, что в Сарай-Берке поставлен православный храм, и службу в нем правит епископ Афанасий.

«Вот кто мне поможет!» — решил молодец и уверенно направился по прямой как стрела улице к центру города. Именно там, недалеко от дворца великого хана, была поставлена церковь.

Только ближе к вечеру, изрядно утомившись, Ярослав оказался перед небольшой, но каменной церковью, над черной маковкой которой, видимо, покрытой свинцовым листом, в лучах заходящего солнца сиял золоченый крест. Епископа в храме не оказалось, но церковный служка провел молодца в добротный каменный дом.

Епископ оказался высоким, широкоплечим, с аккуратно постриженной бородой и усами мужиком, облаченным в светло-серую рясу.

— С чем пожаловал, сын мой?! — густым басом рявкнул священнослужитель. — Почто не знаю?

— Благослови, отче, — встал на колени Ярослав.

Осенив крестом, епископ Афанасий положил мощную широкую длань на склоненную голову.

— Встань. Пылью пахнешь… Иди умойся… Проводи, — кивнул он церковному служке.

Наскоро приведя себя в порядок, Ярослав прошел в покои епископа.

— Издалека… — не спрашивая, а лишь уточняя, пробасил епископ. — Никак с Руси. С чем пожаловал?

— Из Руси! — склонил голову Ярослав. — Не своей волей я здесь…

— Добре! Садись к столу, вечерять будем. Позже расскажешь.

Уже за́ полночь новгородец окончил свой рассказ. Епископ его не перебивал. Лишь однажды, когда Ярослав рассказывал о встрече с великим князем владимирским Дмитрием Ивановичем, он уточнил: «А епископ Алексий тоже в беседе участвовал?»

В завершение рассказа владыка Афанасий заверил:

— В деле твоем я тебе помощник. Ачихожия не знаю, но найду, будь в надеже. Ты же иди почивать. Арсений, — позвал он служку, — проводи.

Оставшись один, владыка Афанасий вытащил из сундучка большую тяжелую книгу в кожаном переплете и, пролистнув десяток страниц, на чистом поле написал киноварью: «А ноне явился ко мне человек из Руси. А в рассказе сказался новгородским купцом Ярославом сыном Тихона, и тот купец зело сладословен и удачлив, а судьбу дал Господь ему изменчивую и нелегкую. А рассказ о нем будет таков: лета…»

2

Сопровождавший Ярослава высокий стройный юноша в легком шелковом халате и таких же легких шелковых шароварах открыл тяжелую, массивную, с замысловатым рисунком арабской вязи слов дверь и, склонив голову, пригласил его войти. Широкая мраморная лестница вела наверх. Перила, резные из неизвестного новгородцу черного дерева, завершались в рост человека из розового мрамора женскими фигурами, полуобнаженными, что несколько смутило не очень сведущего в этом молодца.

Взору открылся огромный, как Ярославу показалось, зал, залитый солнцем, потолок которого поддерживали тонкие колонны. В его центре стоял в белых шелковых одеждах князь Ачихожия.

Улыбаясь и широко раскрыв руки для объятий, он пошел навстречу нежданному гостю.

— Не думал увидеть тебя так скоро! Рад встрече!

Князь обнял Ярослава и расцеловал в щеки трижды по-русски.

— И я несказанно рад. Ты, князь, даже представить себе не можешь, насколько я рад тебя видеть! — дрогнул голосом молодец.

Ачихожия отстранился и, хлопнув Ярослава по плечу, с улыбкой сказал:

— Ты словно еще больше в плечах раздался… Никак внял моим словам и жениться надумал? Или нет?

— Не до женитьбы мне… Поверь…

— Верю. Здесь жарко, пойдем на крышу дома, там тень, прохлада…

Боковая лестница повела еще выше, и вот еще одно чудо: словно в сказочный сад вошел новгородец. Таких деревьев и цветов он еще не видел. В тени их широких листьев располагалось возвышение, устланное ковром, на котором стоял низенький столик и разбросано множество подушек, отсвечивающих атласом.

— Располагайся, — повел рукой князь и, чтобы не стеснять молодца, возлег на подушки первым.

Как только Ярослав умостился на ложе, вокруг них неслышно заскользили две молоденькие симпатичные девушки, одетые в легкие пестрые одежды, словно диковинные птички. С подносов, которые они держали в руках, на столик перекочевали кубки, кувшин с длинным узким горлышком, невиданные доселе Ярославом фрукты, какие-то кусочки желтоватого цвета с темными вкраплениями и еще множество лакомств.