Книга Быть зверем - Юрий Стукалин

– Давай я. – В испуганных глазах Ника загорелись злобные огоньки.

– Хорошо, только оберни ее вон тем тряпьем, – я указал на валявшуюся в углу ветошь. – Чтобы смягчить звук. Подкрадись к двери, только очень тихо, посмотри внимательно в щель, и, когда убедишься, что на улице никого, кроме него, нет, подай мне знак.

Ник кивнул и на цыпочках двинулся к двери. Ждать долго не пришлось. Как мы и предполагали, когда я тихо, но протяжно застонал, охранник кряхтя поднялся, открыл дверь и зашел внутрь. После яркого солнца его глазам требовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте хижины, но Ник ему этого времени не дал. Сковорода резко опустилась на затылок нашего стража, и он начал заваливаться лицом вниз. Пока он падал, Ник успел ударить его еще раз, после чего тихо прикрыл за ним дверь. Моей помощи не потребовалось. Охранник лежал плашмя, а из его головы и рта текла темная, густая кровь, но он дышал. Я с облегчением вздохнул. Несмотря ни на что, я не был готов убить человека, даже если он был моим злейшим врагом. Оружия при нем не оказалось.

Я взглянул через щель на улицу. Она была пуста, только в моторе одной из машин ковырялся какой-то человек, но он был настолько увлечен своей работой, что едва ли мог заметить что-то из происходящего вокруг него.

– Будем его связывать? – Ник стоял над телом со сковородой наготове.

– Время только потеряем, – махнул рукой я. – Вдруг кто сейчас на улицу выйдет или заметят его пропажу. Бежим отсюда быстрее.

Я медленно приоткрыл дверь и сделал шаг наружу. Ник последовал за мной, пропуская впереди себя сковородку.

– Да брось ты ее сейчас же, – решительно остановил его я. – Как ты с ней по чащобам скакать собираешься?

Ник со скорбным лицом расстался со своим оружием, дававшим ему обманчивое чувство защищенности, после чего, пригибаясь на ходу, мы тихо проскользнули вдоль стены хижины и быстро добрались до края леса. Осторожно ступая в высокой траве, чтобы случайно не хрустнуть сухой веткой, мы вошли в заросли. Временами мы останавливались, прислушиваясь, не раздадутся ли за нашей спиной звуки погони, но пока все было тихо. Когда мне показалось, что мы удалились на достаточное расстояние, я побежал. Ник не отставал.

Спустя некоторое время мы выскочили из зарослей и очутились у подножия скалистой гряды, метров трех высотой. Ник ухватился пальцами за нависающий на расстоянии вытянутой руки каменный выступ, подтянулся, но тут же скатился вниз, раздирая в кровь руки. Я огляделся. Непреодолимая стена тянулась в обе стороны, отрезая нам все пути к отступлению. Делать было нечего, и мы побежали вдоль зарослей туда, где гряда казалась более низкой и не такой крутой. Деревья и кусты подходили к самому склону, и приходилось перепрыгивать через их толстые, корявые корни, выставляя на бегу руки перед собой, защищаясь от хлещущих по лицу ветвей. Неожиданно в стене гряды образовался просвет, в котором мы увидели огромное поле, густо заросшее высокими кустами. С двух сторон его окаймляли склоны, а вдали за полем, виднелись спасительные джунгли. Ник кинулся туда, ломая на ходу высокие стебли и сбивая наземь зеленые листья, а я последовал за ним. Он мчался по полю, словно ледокол, раскалывающий на своем пути могучие льдины. Признаться, такой прыти я от него не ожидал. Однако след, оставляемый нами на поле, смог бы заметить даже слепой преследователь, да и шум, создаваемый нами, казалось, должны были слышать все обитатели джунглей на сотню миль в округе.

Но, видимо, не все. Когда мы достигли противоположной стороны поля и вырвались из объятий густых зарослей на прогалину, перед нашим взором предстал толстый мексиканец. Он сладко спал у небольшого костерка под пестрым одеялом и сейчас, разбуженный нами, привстал на колени и протирал грязными руками заспанные глаза. Заметив нас, он неожиданно резво для толстяка вскочил на ноги, и его правая рука потянулась к висевшей на боку кобуре. Ник, бежавший впереди, не останавливаясь, врезался в него, сбив незадачливого стража с ног, и они покатились по земле, вцепившись друг в друга, словно давно не видевшиеся влюбленные. Мексиканец был тяжелее и явно сильнее, и спустя мгновение он уже оказался наверху, нанося Нику мощные удары кулаками по голове. Я подскочил к ним и, вложив в удар всю силу, с остервенением впечатал кулак в висок противника. Исходя из моего прежнего опыта, после такого удара противник должен был упасть и долго не вставать. Но мексиканец даже не шелохнулся. Он лишь немного ослабил хватку и удивленно посмотрел на меня. Его маленькие, заплывшие жиром злые глазки налились кровью, а короткие, толстые пальцы потянулись ко мне. Я отскочил, а он начал приподниматься с Ника, намереваясь схватить меня. Получив передышку, Ник выскользнул из-под грузного тела, извернулся и двумя пальцами ткнул мексиканца в глаза. Тот взвыл от боли и закрыл лицо ладонями, а я еще раз ударил его по голове. Но на этот раз уже ногой. Мексиканец пошатнулся, и я ударил еще раз, а Ник выхватил из костра горящую головню и стал в ярости бить его ей по голове и спине. Искры посыпались во все стороны, а волосы и рубаха толстяка начали тлеть сразу в нескольких местах, обжигая его кожу. С него было достаточно. Он завизжал и, не разбирая пути, все еще зажимая глаза одной ладонью, а другой хлопая себя по загоревшимся волосам, бросился бежать в сторону поля.

– Черт. – Ник бросил головню и сплюнул кровью себе под ноги. – Мало того, что выбил мне зуб, еще и убежал вместе с пистолетом.

Вдали послышался шум и крики. Погоня приближалась. Преследователям не составляло труда найти оставленный нами на поле след, и было необходимо что-то срочно предпринять, иначе они схватят нас в течение нескольких минут. Я посмотрел на поле, откуда вскоре должны были появиться гнавшиеся за нами бандиты. Легкий ветерок, дувший в его сторону, волнами склонял длинные сухие стебли…

– Раздувай костер! – крикнул я Нику. – Быстрее! Торопись!

Подгонять его не пришлось. Он сразу же понял мой замысел и, склонившись над затухавшим костром, начал дуть на него, а я схватил брошенное мексиканцем одеяло и свернул его. Благодаря усилиям Ника, языки пламени вырвались наружу, и я поджег одеяло с одного конца. Ширина поля, тянувшегося между склонами двух холмов, составляла метров тридцать. Ник выхватил из костра две горящие головни и побежал к одному краю поля, а я с одеялом к другому. Стебли были достаточно сухими, и огонь занялся сразу, посылая ввысь клубы темного дыма. Мы двигались с Ником с разных сторон навстречу друг другу, спеша поджечь как можно больший участок поля, а легкий ветерок раздувал огонь и плотной стеной уносил его в сторону преследователей. Удаляющиеся испуганные крики, донесшиеся до нас из-за завесы разгорающегося огня, свидетельствовали о том, что бандиты бегут, спасая свои шкуры, и сейчас им совсем не до нас.

– А мы случайно не спалим всю сельву? – с тревогой в голосе спросил Ник, глядя на плоды нашего труда.

– Огонь направляется к ним, вот пусть они его и тушат, – отмахнулся я и зашагал в противоположную сторону, а перед глазами встали полосы центральных газет с нашими фотографиями и скромным заголовком: «Сельвы больше нет».

– Кстати. – Ник нагнал меня. – Знаешь, что мы спалили?