Книга Идиотам просьба не беспокоиться - Тибор Фишер

Ральф, Хьюго и Катерина ушли на кухню, собрав со стола грязные тарелки, и там затеяли жаркий спор о том, как работает миксер. Дерек пошел вглубь сада, в сгущавшуюся темноту. Елизавета прикончила очередную бутылку пива и выразительно посмотрела на Джима.

– В Англии женщины делают первый шаг?

– Не всегда. – Он протянул руку и сжал двумя пальцами мочку ее правого уха. Это его завело. Стало быть, он еще не совсем свихнулся.

Он погладил ее по волосам. Можно было сойти с ума от одной только прелюдии.

– Пойдем наверх?

Когда они поднимались по лестнице, Хьюго смотрел на них с выражением: «А быстро они сговорились». Он явно решил, что все получилось благодаря Джимовой ловкости и находчивости.

В первые пару секунд Джим просто смотрел на постель. Восхитительное зрелище. Свежие простыни, откинутые как будто в ожидании. Мягкий матрас, готовый принять их тела. Зачем они это делают? Что ей нужно? Переехать в Англию? Найти отца своему ребенку? Избыть одиночество? Весело провести ночь? Она сняла футболку, и все его размышления сразу рассеялись. Она погасила свет.

– Ты себя любишь, Джим? – спросила она.

Он поцеловал ее. У нее был маленький, трепетный язычок. Ничего особенно возбуждающего.

Елизавета приподняла ноги, чтобы ему было удобнее снять с нее трусики. Что-то в этом есть, когда ты снимаешь с женщины последний предмет одежды – что-то воодушевляющее и одновременно удручающее. После того как последняя преграда снята, дальше все происходит в принципе одинаково: возня и толчки, а потом – рано или поздно – вздохи и крики. Эта мысль огорчила Джима и даже слегка напугала. Откуда у него в голове такие унылые мысли, подобные темной туче?

– Укуси меня, – попросила Елизавета. Он укусил. – Укуси сильнее, – попросила она. Он укусил сильнее. Ее глаза стали одни сплошные зрачки. – Сильнее! – Он нехотя подчинился. Он боялся, что укусит ее до крови. Его самого это нисколечко не возбуждало. С тем же успехом он мог бы грызть подлокотник кресла.

Окно было открыто. На окне была сетка от насекомых. Снизу донесся голос Хьюго, который говорил Катерине:

– Они только что поднялись наверх.

Откладывать дальше было уже нельзя. Он поставил ее на карачки, пристроился сзади и принялся наяривать в бешеном ритме, который можно было принять за страсть. Для того чтобы он мог сегодня заняться любовью с Елизаветой, должно было сложиться столько значительных и незначительных обстоятельств на протяжении веков; миллионы людей умерли для того, чтобы история пошла в правильном направлении и в конце концов предоставила Джиму на эту ночь эту красивую гладкую женщину. Он очень старался быть благодарным и благоговейным. Еще пару минут он энергично тыкался куда надо, а потом понял, что ему этого больше не хочется. Что он просто не может.

Ему очень нравилась Елизавета, но он ее не любил и знал, что никогда не полюбит; скорее всего он больше уже никогда никого не полюбит. Он скатился с нее, словно капля дождя, и подумал, что она, должно быть, весьма раздосадована таким поворотом событий.

– Прости.

Правда была ужасна; вот для чего людям нужны религия, любовные романы, футбол. Эту правду нигде не прочтешь и не услышишь: человек одинок и всегда будет одиноким, что бы он ни делал. Почему об этом не пишут в газетах? Потому что, если ты это знаешь, нет никакой пользы-выгоды в том, чтобы рассказывать об этом другим. Держи рот на замке.

Джим хотел спрятаться в сон. Но у Елизаветы были другие планы.

– Сейчас будет еще лучше.

Покрывало мягких волос накрыло его пах. Она взяла в рот его член и занялась им от души. Может быть – и он очень на это надеялся, – она просто старалась быть вежливой; но Елизавета работала так энергично, что у него зародились самые нехорошие подозрения. Это было неправильно. Женщины так не делают. Тебе очень хочется, чтобы они так делали, но они никогда не делают. Не так безжалостно и беспощадно. Елизавета же вкладывала в это дело буквально всю себя. Казалось, она его обрабатывает не только ртом, но и всем телом.

Это было весьма символично: привлекательная молодая женщина с энтузиазмом ему отсасывает, а ему это не нужно. Неужели она не устала? Неужели ей не наскучило? Ее макушка ритмично двигалась вверх-вниз, ее дыхание даже не сбилось, она лежала в расслабленной позе, ей было удобно – она не устанет еще очень долго. И ей совсем не было скучно. Она ждала Джима. Он понимал, что после подобного представления с его стороны было бы вопиющей грубостью не выразить свое «браво». К сожалению, все это возбуждало его не больше, чем если бы он наблюдал за тем, как подобное происходит с кем-то другим; на самом деле, если бы он наблюдал, он бы, наверное, возбудился значительно больше. Потому что сейчас он нисколечко не возбуждался. Это было приятно – да. Как будто лежишь в теплой воде. Увы. Постель была более соблазнительной, чем Елизавета; несмотря на ее старания, Джиму все больше и больше хотелось спать. Он принялся представлять себе всякие возбуждающие картины, довольный, что никто не узнает, что именно помогло ему кончить.

Елизавета все-таки своего добилась, после чего с сознанием исполненного долга бросилась в ванную и тщательно прополоскала рот. А потом из сада донесся крик Катерины.

Этот был крик, который не хочется слушать никому. Крик, значение которого понимает любой человек и любое животное: когда жизнь вжимается в тебя до отказа.

Автопортрет в образе вспененной смерти

Первое убийство нужно обдумать как следует. Я свое не обдумывал вовсе, но – опять же – не всем повезло иметь мой талант; а способ, который ты выбираешь, может многое рассказать о тебе. Моя первая жертва умерла от удара по голове полиграфическим кирпичом под названием «Larousse Gastronomique»[4], задушенная собственными колготками, зарезанная столовым ножом «Сабатье», и еще что у нее порвались вытяжные тросы на парашюте, как только она шагнула из люка.

Бомба – весьма эффективное средство, и может разом поднять твой рейтинг, но такой способ убийства требует высокой квалификации. Также необходим доступ к определенным материалам, которых не купишь в ближайшей лавке. Вы знаете, как это делается? И не поддавайтесь на этот бред насчет бросить спичку в кучу химических удобрений. При отсутствии профессиональной подготовки это почти дохлый номер. К тому же бомба – это слишком претенциозно, не говоря уж о том, что это механическое и обезличенное орудие и обычно наводит на мысли о политических заморочках, которые всех уже заколебали. Лучший способ убийства – убийство интимное, когда ты чувствуешь у себя на щеке последний вздох жертвы. Вот почему для такого дела не подходит и огнестрельное оружие; тем более что такое оружие очень непросто достать, что бы там ни писали в газетах. И даже если стрелять с близкого расстояния, так чтобы на лице жертвы остался ожог от пороха, все равно полной близости не получится. Отчуждение так или иначе присутствует. Вам же не хочется, чтобы вас смешивали с солдатами и наемными убийцами, для которых это всего лишь нудная работа.