Книга Карусель - Белва Плейн

— Отличная идея, Клайв.

И внезапно, когда ее пальцы сжались, он понял, что они все это время держались за руки. Вскочив, он помог ей подняться и сказал:

— Нам нужен какой-то багаж. Иначе это как-то странно. У меня в машине есть небольшой саквояж, правда, пустой.

Затем он подумал, что она, возможно, захочет отдельную комнату, хотя, вероятно, и нет. Сейчас все-таки 1990 год.

Эти слова он повторил через несколько минут, после того как седая дама за стойкой регистрации окинула их взглядом. Закрыв дверь номера, он рассмеялся.

— Ты видела ее лицо? Мне очень хотелось сказать: «Эй, леди, на дворе девяностый год. Вы ошиблись веком».

И тут же подумал, что взгляд ее был полон любопытства и недоумения: «Красавица и я рядом».

В комнате было очень мило: вязанные крючком коврики, два кресла-качалки и викторианский сундук. Кровать недавно застелена, белые, до хруста накрахмаленные простыни. Клайв посмотрел на нее и, ощущая неловкость, сел в одно из кресел.

Взглянув на Клайва, Роксанна рассмеялась и объяснила свой смех:

— Я смеюсь, потому что у меня нет даже зубной щетки, не говоря уже о ночной рубашке. Ну не смешно ли?

Думая, что он понимает ее смущение, Клайв предложил выключить свет.

— Если только ты сам хочешь, — сказала она, снимая рубашку. — Что до меня, я за естественность. Ничего не скрываю.

Лифчик на ней был черный, кружевной. И пока он сидел и смотрел, она сняла джинсы. Под ними оказались черные кружевные трусики-бикини.

— Ну вот, — сказала Роксанна. — Это последнее. Снимаю.

Он никогда не видел такой красавицы, никогда не думал, что женщина может быть так прекрасна. Слова застряли у него в горле.

Когда Роксанна легла на кровать, слабый свет лампы, горевшей на ночном столике, окрасил ее кожу нежно-розовым цветом. «Сливочно-розовая, — подумал он, вставая с кресла, — как лепестки камелии, влажная, как они, но совсем не такая холодная. Нет, теплая. Горячая. Жгучая». Он выключил свет.

— Тебе было хорошо? — спросил он наутро.

— Дурачок! — воскликнула она. — Ты же знаешь, что хорошо.

Ему понравилось, как она назвала его дурачком и взъерошила ему волосы. С любовью. Сначала страсть, потом привязанность, а потом снова страсть.

— Повторим?

— Дурачок. Конечно. А как же иначе?

Восхитительный день! Любовь утром, в свете солнца. Он не мог поверить в происходящее. Он получил Нобелевскую премию, его короновали на царство. Он не узнавал себя.

На обратном пути, в машине, он спросил:

— Мы повторим?

— Что? Сейчас? — спросила она, притворившись, как он понял, что не поняла его.

— Да нет же, дурочка, — ответил он.

— Милый, я знаю, о чем ты спросил. И ты знаешь, что я снова это сделаю. Это было чудесно. Но, — перешла она на серьезный тон, — ты должен мне пообещать, чтобы никто ничего не узнал, даже случайно. Мой отец очень религиозный. Трудно представить, что человек с таким характером может быть религиозным, но это так. И очень подозрительный. Я скажу, что эту ночь провела у подруги, надеюсь, сойдет. Обычно сходит.

Клайв почувствовал мгновенный укол ревности. Сколько у нее было мужчин до него? Но у него не было права оглядываться назад. В расчет берется только настоящее.

— Ты… — нерешительно начала Роксанна, — ты дома никому про меня не сказал?

— Я? Конечно, нет. Я самый неболтливый человек на земле.

Она с облегчением вздохнула:

— Хорошо. Все это касается только нас. Тебя и меня.

Глава 8

Июнь 1990 года

Он отдаст все, все на свете, лишь бы снова пережить эти ощущения. «Она меня околдовала», — думал Клайв после той ночи и после нескольких других, стремительно последовавших за ней. Они остановились на две ночи, на входные, в той же гостинице, а потом провели три недолгих вечера в гостинице недалеко от города.

Роксанна волновалась из-за отца и близости дома, и Клайв храбро заявил, чтобы она ни о чем не беспокоилась, он сумеет ее защитить.

Он защитит ее… Она заполняла его мысли в постели, в машине, за рабочим столом в офисе. Ее образ стоял перед глазами, и Клайв прекрасно знал, что имя этому колдовству — влюбленность. Люди обычно невысоко ценят любовь с первого взгляда. Однако совсем недавно он прочел полунаучную статью, где утверждалось, что любовь с первого взгляда может продлиться столько же, сколько и любовь с сотого взгляда.

Клайв был почти уверен, что, предложи он Роксанне выйти за него, она согласится. И снова сказал себе, что, даже если свою роль в ее согласии сыграют его деньги — он понял тогда в Ред-Хилле, что она благоговеет перед богатством, — это ничего не изменит. Просто таков мир.

А она была такой любящей и внимательной: уже запомнила, что он не ест капустный салат, любит прожаренный средне бифштекс, и она не предостерегает его от курения.

О, Роксана — настоящее сокровище! Он ни за что не должен ее потерять, и поэтому нужно поспешить, пока не появился более молодой мужчина.

И Клайв предпринял стремительную атаку, в течение часа изложив ей весь план: дата свадьбы, кольцо, дом.

Свадьба состоится немедленно. Церемония будет простой, их поженит мировой судья, и тайной. Какой смысл подготавливать отца, он неизбежно примется отговаривать сына от столь скоропалительной женитьбы на молоденькой девушке. Клайв поставит его перед свершившимся фактом.

Теперь кольцо.

Во всей Скифии не нашлось ювелира, способного удовлетворить запрос Клайва в тот же день. Камни такого размера — шесть или семь карат — не хранятся на всякий случай, а заказываются после подтверждения клиентом. Придется подождать дней десять.

Тогда он позвонил в Нью-Йорк, на Пятую авеню, и по телефону заказал изумленному клерку кольцо, сказав:

— Выберите на свой вкус, потому что у вас он, вне всякого сомнения, лучше моего.

Цена оказалась умопомрачительной, он и не представлял, сколько стоят эти камешки. Но в подобных тратах было нечто захватывающее. Всю свою сознательную жизнь он только зарабатывал и накапливал, но почти не тратил. Самым дорогим подарком до этого дня был пони для Тины.

Кстати, опытный продавец, догадавшись, что это кольцо для помолвки, предложил прислать и обручальные кольца и поздравил в конце разговора его и его даму.

Его дама. О Господи, что она скажет, что сделает, когда он преподнесет ей эту драгоценность в бархатной коробочке? Забавно, какое значение женщины и некоторые мужчины придают этим кусочкам углерода. Забавно. Но это обычай, символ постоянства.

Да, он привяжет к себе Роксанну и станет холить ее и лелеять, как редкое, роскошное дерево в саду. А для сада нужен дом. Не тот скромный коттедж, который он строит в Ред-Хилле, а простой семейный дом, потому что, вероятно, у них будут и дети. Их жилище должно быть не чрезмерно изысканным, как у Йена и Хэппи, а стильным, как у Салли и Дэна. И он уже тянулся к телефонной книге, чтобы найти номер риэлтора.