Книга Дипломат особого назначения - Сергей Щеглов

— Я — личный посланник эмнезира Коре, — выпалил Дю Марте, начиная с самого начала. — Я был послан, чтобы сообщить Церену о том, что принц Пауль скрывается в Дэчелоре, и что его отец умрет в ближайшие два месяца.

— Я знаю об этом, — кивнул Игнар, — продолжай.

— Но моей главной целью, — воскликнул Дю Марте, делая шаг вперед и заглядывая мессиру в глаза, — было совсем другое! Я ехал в Дагсбург, чтобы приказать Церену вплотную заняться орденом Молчаливых!

— Чем же заинтересовал эмнезира наш скромный орден? — смиренно спросил Игнар.

— Эмнезир не объясняет приказов, — ответил Дю Марте.

Но я же помню, как он давал поручение! Надо рассказать, как было! Мы встретились в его тайном кабинете, и он приказал… Странно, я не помню подробностей…

— Эмнезир ничего не говорил о причинах, — опустив глаза, продолжил Дю Марте. — Но когда я прибыл в Дагсбург, такие причины нашлись!

— Продолжай, — кивнул Игнар. — Ты можешь говорить не спеша, у нас достаточно времени, ибо дела наши праведны.

— У Церена есть советник, брат Арнольд, человек дьявольского ума! — продолжил свой рассказ Дю Марте. — Еще два года назад он заподозрил орден в тайном пособничестве принцу. Поскольку орден никогда не считался могущественным, брат Арнольд предложил Церену проверить, на что способны Молчаливые — заслать шпионов с заданием, могущим серьезно повредить ордену. Шпионы были посланы дважды, прошлой весной и этим летом; обе миссии потерпели неудачу…

Так это были проверки, с удивлением подумал Дю Марте. Олег слегка сдвинул брови — странно, что Дю Марте удивился тому, о чем прекрасно знал раньше. Да, конечно, я же об этом и рассказываю, сообразил и сам Дю Марте.

— Получив сообщения о провале шпионов, брат Арнольд сделал вывод, что орден обладает огромным могуществом, и доложил об этом Церену. Церен написал подробное донесение эмнезиру; скорее всего, оно уже отправлено с надежным гонцом. В донесении Церен прямо указывает, что орден угрожает самому существованию Церкви!

Прошло уже более суток, подумал Дю Марте. Я не знаю, какими путями отправлены письма; гонцов дублируют голуби. Перехватить донесение можно, только если оно еще не отправлено. Это возможно, я приказал начать переговоры. Церен мог отложить отсылку до первых результатов.

— Мессир! — воскликнул Дю Марте, вновь сбиваясь на скороговорку. — Я приказал Церену встретиться с Гофором! Он должен предложить союз! Это еще одна ловушка, но если он просил о встрече, донесение еще не отослано! Он предлагал переговоры?

Ах вот оно что, подумал Дю Марте; эта мысль мелькнула на самой периферии его сознания, Олег наверняка пропустил бы ее, будь ему на что отвлекаться. У Олега возникло смутное подозрение, что сам Дю Марте не слышит собственных мыслей. Эти мысли — точнее, фразы внутренней речи, — возникали как-то не так, невпопад, в диссонанс с мысленными картинками и телесными ощущениями. Они произносились в другом темпе, чем фразы самого Дю Марте, словно он думал их по чужой подсказке. Олег заинтересовался различием двух потоков мышления; теперь, когда его самого не ограничивал привычный внутренний диалог, он открывал все новые способы манипулировать собственным восприятием — слышать на выбор голос Гофора или его эхо в сознании Дю Марте, приглушать или, наоборот, подхлестывать владевшее Дю Марте возбуждение, пропускать мимо ушей то один, то другой поток мыслей. Занятие это оказалось настолько интересным, что Олег чуть не прослушал ответ Игнара.

— Церен передал нам просьбу об аудиенции, — кивнул мессир. — Никто из обращающихся к ордену не получает отказа. Аудиенция назначена на послезавтра. Ты полагаешь, что Церен будет медлить с отсылкой донесения?

— Не столь долго… — Дю Марте опустил голову. — Ах, мессир, почему вы так спокойны?! Если эмнезир Коре получит это письмо, Церковь обрушится на орден всей своей мощью!

— Если такова наша судьба, примем ее, сын мой, — мягко ответил Игнар. — Члены нашего ордена никогда не волнуются из-за мирских событий; значение имеет лишь то, что происходит в душе человека. Твои слова говорят мне, что события последних дней сделали тебя неспокойным; сейчас тебе следует отдохнуть. Мы вернемся к нашему разговору, когда я исполню свои сегодняшние обязанности.

— Еще несколько слов! — взмолился Дю Марте.

Игнар благожелательно кивнул.

— Переговоры с Цереном — ловушка! — выпалил Дю Марте и внезапно обнаружил, что сильно устал. Захотелось присесть, а еще лучше — хорошенько выспаться. — Он предложит союз против Альмариса, но это не будет правдой. Я приказал ему это, превысив полномочия; я сослался на эмнезира, но эмнезир еще ничего не знает об ордене. — Зевнув, Дю Марте закончил. — Было бы лучше отвергнуть все предложения Церена, сообщив о них Альмарису…

Игнар и сам догадается, подумал Дю Марте. Не мне учить посвященных! Я сказал достаточно, пора идти отдыхать. Олег отметил, что все эти мысли оказались не-своими, пришедшими извне.

— Простите, мессир, — Дю Марте склонил голову. — Я осмелился давать советы, я забылся. Прошу вас, разрешите мне удалиться.

— Ты прощен, сын мой, — ответил Игнар. — Ступай с миром, в келье тебя ждет хлеб и вода. Ты можешь спать спокойно; судьба твоя решена и находится в надежных руках.

Да, Денло не ошибся, различил Олег не-свои мысли Дю Марте. Они приняли меня, подумал сам Дю Марте, я буду жить; может быть, им пригодятся мои умения. Как я устал, вновь пришла в голову Дю Марте не-своя мысль.

Олег уже без труда отметил, что воспринимает целых два потока не-своих мыслей Дю Марте. Один был размеренным и плавным, накатывающим в такт усталости; другой, еще более отдаленный и слабый, состоял из отдельных фраз, между которыми тянулось молчание; фразы вспыхивали и гасли, словно метеоры на фоне закатного неба. Олег сосредоточился именно на этом потоке, продолжая совершенствоваться в несловесном мышлении.

Дю Марте, обрадованный ласковым приемом, шел обратно, не обращая внимания даже на то, что его по-прежнему сопровождают двое монахов. Олег тщательно отстроился от его внутренней болтовни — Дю Марте уже строил планы относительно своей блистательной карьеры в ордене — и ловил третий поток, оказавшийся весьма интересным.

«Жаль, из него вышел бы хороший шпион… Орден — только для Молчаливых… Церен кладет голову на плаху… Пусть будут наготове».

Восприняв эти несколько фраз, Олег вдруг осознал, что эти мысли вовсе не были произносимыми про себя словами. Они появлялись как ощущение в кисти, как если бы Олег писал на пергаменте гусиным пером. Среди фраз появлялись и незнакомые слова; чужое перо выписывало их так же уверенно, как и соседние, Олег же ничего не мог разобрать. Он понял, что воспринимаемый им поток никоим образом не принадлежит Дю Марте, и удвоил усилия.

«(что-то)… Генерал?.. Зачем ты ведешь этого (что-то)?.. Он может вспомнить еще. Это не опасно, я (что-то)… Не странно ли это совпадение? Именно сейчас, всего через два дня после (что-то)? Когда мы (что-то) небесную машину?.. Ты думаешь, он — оттуда?! Не может быть, я слушал весь день!.. Проверь еще раз, по-настоящему!»