Книга Гнев Ашара - Энгус Уэллс

— Мы предложим им союз или смерть, — ответил Нилок. — Кто не присоединится к нам, умрет. Все очень просто.

— Не просто, — проскрежетал Тоз, его голос зашипел по-змеиному, — все не так просто. Выслушай меня, человек, и склони свой ум к пониманию. То, ради чего я пришел, — не просто племенная война. Задача Дротта не покорить все соседние племена, ибо это только ослабило бы всех. Мне нужны люди, жаждущие отдать мне жизнь, готовые умереть за Ашара. Я уже сказал тебе, что пришел поднять Белтреван против Королевств, и я говорю обо всем Белтреване. О воинах, женщинах, детях. Обо всех. О могущественнейшем союзе, какой знавал этот мир или когда-либо узнает. Тебе это понятно, человек? Ты можешь думать о чем-то более серьезном, нежели жалкая межплеменная стычка?

Нилок обратил внимание на отсутствие титула и отзвук презрения в холодном голосе. Он нахмурился.

— Что будет есть такая Орда? На что она станет жить?

— Ей нужен голод, — сказал Тоз. — Голод в желудке и, более того, жажда всего, чего у людей нет. Жажда получить то, что лежит за Лозинами. Дротт подаст пример, другие ему последуют.

Нилок Яррум разинул рот. Борс вытер капли пота с глаз, не сумев отвести взгляд от пепельного лица Посланца, ошеломленный грандиозностью того, что предлагал Тоз.

— Ты начал что-то понимать, — теперь голос Тоза звучал мягче, угрожающий красный свет, искрившийся в бездонных глазах, померк. — Следующим утром Дротт оставит Становище, не разбредаясь. Вы покинете свои владения — поля и охотничьи ловушки, оставив здесь все, что не сможете унести с собой. Те, кто слишком стар или болен для похода, тоже будут оставлены. Пусть их возьмет лес. Ваша цель — двигаться на юг.

— А когда мы встретимся с Кэроком? Или с Ятом? — спросил Нилок. — Что будет тогда? Воины умеют биться и бегать, но, отягощенные родней, мы будем идти слишком медленно, точно косолапый медведь, которого запросто ранят стрелы Ята или Кэрока.

— Ят будет первым, кого вы встретите, — ответил колдун. — Ты предложишь им место в союзе, я буду подле тебя. Они окажут нам некоторое сопротивление. Но в итоге скажется мощь замысла Ашара, и они к нам примкнут. Тогда мы пойдем дальше через Белтреван, к землям Гримарда, Вистрала и Кэрока, и дальше — к Лозинам. И весь Белтреван будет идти за нами. Воины будут двигаться вперед, имея за спиной свои семьи и имущество — все, что им дорого, за что они готовы бороться до последнего. Они должны знать, что поражение — это не просто возвращение назад, к прежней жизни. Ибо прежняя жизнь кончилась. Ее прекратил мой приход. Некуда будет бежать. Не будет никакого пути, кроме одного: вперед. На юг.

— Ашар! — пробормотал Нилок Яррум. Его лицо внезапно побледнело, горло шевельнулось над уланским торквесом. — Ты многого от нас требуешь, Тоз. Ты требуешь, чтобы мы презрели устои наших прадедов. Отринули все, что знали.

— Я предлагаю вам в награду куда большее, — ответил колдун. — Я предлагаю вам весь свет.

Нилок положил ладонь на грудь и стал вытирать пот, от которого потемнела рубашка. Затем кивнул и сказал:

— У меня есть выбор?

— Нет, — наотрез заявил Тез.

Нилок сделал объявление и казнил десять ала-Уланов, которые пытались протестовать. А затем он повел Дротт от кургана Друла к землям Ята.

Уланом Ята был в то время воин по имени Янадор. Разведчики предупредили его о неслыханном ранее движении северных соседей, и он задержал возвращение своего племени к охотничьим угодьям с места Сбора, выставив на пути Дротта войско в семь тысяч бойцов и послав навстречу людям Нилока своего старшего сына Врана под знаменем перемирия — требовать, чтобы Дротт повернул назад.

Тоз переговорил с Враном наедине, убеждая его (если такое выражение применимо к чародею, одурманивающему рассудок), что Янадор слишком ограничен, чтобы понять величие задачи, которую куда лучше выполнит такой воин, как сам Вран, и что Ят больше преуспеет с новым Уланом.

Убеждение колдуна подействовало — Вран признал, что вступление в союз станет мудрым шагом, племя получит от этого больше, чем потеряет. Он преклонил колени перед Нилоком Яррумом и поцеловал меч Улана Дротта в знак верности ему, а затем вернулся к отцу в сопровождении Посланца и не слишком довольного такой миссией Борса, дабы передать условия Дротта. Борс чуть не умер, когда увидел ярость, хлынувшую на лицо Янадора — ярость, вызванную как самим предложением позволить помыкать собой человеку, которого он назвал плодом соития дроттской распутницы и лесного кабана, так и предательством родного сына.

Но Тоз снова явил свою мощь. Кудесник сомкнул руки и вызвал удар грома, от которого залязгали черепа на шестах Янадора. Шар белого огня вышел из раскрывшихся ладоней чародея, двинулся к Улану Ята и заплясал на броне его доспеха. Улан стоял, оцепенев, волосы его поднялись дыбом, зубы стучали в лад гремящим костям, дикий страх метался в увлажнившихся глазах. Его гехрим потянулся к оружию, готовый оборонять своего вождя или мстить за него, но Вран крикнул, чтобы они не двигались с места. А Тоз несколькими взмахами руки и щелчками пальцев послал к воинам молнии, которые утихомирили всех, как некогда телохранителей Нилока.

В итоге было достигнуто соглашение о том, что колдуну и воину дозволят беспрепятственно вернуться к войску Дротта со встречным предложением Янадора: племена пойдут на юг под его началом, а не во главе с каким-то северным ублюдком, который, несомненно, получил торквес с помощью измены.

Когда это предложение было высказано, Борс подумал, что Тоз разделается с вождем Ята на месте. Но тот, не желая ослаблять Орду ненужными стычками, вновь прибег к хитрости, передав Нилоку и предложение, и оскорбления. И опять вернулся к Яту с новым предложением, уже своим собственным: Янадор и Нилок Яррум должны сойтись в поединке, исход которого решит, кто из них будет общим предводителем.

Предложение было поддержано Враном и теми ятскими ала-Уланами, кого сын вождя перетянул на свою сторону, или которые благоразумно старались избежать открытого столкновения с народом, славившимся своим неистовством в бою. И два Улана вышли друг против друга на площадке меж двумя воинствами.

Нилок победил, и череп Янадора повис на его шесте рядом с черепом Мерака.

Борсу мало понравился Вран. Он понимал, что того переубедило чародейство, но все же не мог удержаться от мысли, что сыновья верность могла бы оказаться потверже. Кроме того, он заметил, как Ят смотрит на Сулью. И хотя множество женщин громадного Становища Орды давали приближенному чародея богатый выбор (которым он иногда пользовался), особая тяга к пышной блондинке не исчезла. Врану, по его мнению, не стоило доверять. У того были слишком близко поставленные глаза, а светло-рыжие волосы указывали на наличие вистралской крови, что говорило о мягкости характера и склонности жить в ладу с южанами.

Теперь Борс внимательно присматривался к Врану, непринужденно раскинувшемуся по левую руку от Нилока. Как раз в этот момент гримардская рабыня наполняла вином рог вождя, а вторая потчевала его отменной олениной, хватая кусочки мяса зубами и поднося их ко рту ятского Улана. Женщина блаженно ворковала, когда он поглаживал ее груди через синее платье, сшитое из отреза дорогой ткани, взятого в Становище Кромарта.