Книга Порочная тайна - Кейт Хьюит

Зарычав от боли, Хэлис оттолкнулся от бортика и продолжил плавать – еще быстрее, еще резче, – как будто это могло уничтожить его мысли. Вдали раздался звук отрывающегося от земли вертолета.

Час спустя, приняв душ и переодевшись, он быстрым шагом вошел в свой кабинет. Его боль и переживания затвердели и превратились в холодный железный шар.

Эрик ждал его со стопкой бумаг, когда Хэлис сел за стол. Эрик мягко заметил:

– Ты выглядишь так, словно собираешься отрубить чью-то голову. Надеюсь, не мою.

– Нет-нет. – Он протянул руку к бумагам.

Эрик передал их ему, удивленно приподняв брови.

– Если не мою, то чью же? Хотя стой, кажется, я догадываюсь.

– Не нужно, – оборвал его Хэлис. – Это не для обсуждения.

– Этот остров окончательно довел тебя, да?

Хэлис с трудом подавил в себе раздражение. Эрик был одним из его давнишних и лучших друзей, и обычно Хэлису нравилась его несерьезность. Однако с тех пор, как Хэлис приехал на этот остров, напряжение словно окутывало его стальной проволокой.

– Дело не в острове, – быстро произнес он. – Я просто хочу уже поскорее свернуть все дела здесь и вернуться к своей настоящей жизни.

Только вот он не знал, сможет ли сделать это легко… после встречи с Грейс.

– Я не против позагорать здесь еще пару неделек, – вставил Эрик. – Что-нибудь еще?

– Нет. – Хэлис бросил бумаги на стол и провел рукой по волосам. – Ах да, – добавил он. – Я хочу, чтобы ты нашел всю возможную информацию о Грейс Тернер.

– Всю? – с сомнением переспросил Эрик. – Ты уверен, что хочешь этого?

Хэлис стиснул зубы:

– Да.

Эрик внимательно посмотрел на него и пожал плечами:

– Как скажешь. – Он вышел из комнаты.

К тому времени, как Грейс вернулась в свою парижскую квартиру в Латинском квартале, она чувствовала себя истощенной – и морально, и физически. На вертолете Хэлиса ее доставили в Таормину, а оттуда он организовал прямой частный рейс до Парижа. Даже в конце, когда, казалось, он должен был ненавидеть ее, он оставался внимательным. Она, наверное, даже не хотела, чтобы он был таким.

Может, Хэлису и удалось раскрыть ее сердце, но она с таким же успехом может снова закрыть его. Любовь ведет к боли. Она знала это. Она испытала это с Лукасом, когда он оставил ее одну на его острове, несчастную, почти безумную от одиночества.

А что касается Эндрю…

Нет, она не будет думать об Эндрю.

Медленно – казалось, каждое движение причиняет ей боль – она опустила на пол сумку и сняла туфли. Она свернулась клубочком на диване, желая, чтобы мысли стерлись из ее сознания. Больше не думать, не помнить. Ни о Лукасе, ни об Эндрю, ни о Хэлисе. Хэлисе, который улыбался ей, дразнил ее, доводил до смеха.

Даже сейчас, когда глаза защипало от слез, Грейс не смогла сдержать улыбки. Она вспомнила, как Хэлис смотрел на нее взглядом, полным плотского желания. Как он целовал ее – нежно и сладко. Как он мог сделать так, что она чувствовала себя в безопасности… чувствовала себя желанной.

Слезы хлынули у нее из глаз, и Грейс закрыла лицо руками. Совершила ли она ошибку, не поверив ему? Если бы она рассказала о том, что совершила, простил бы он ее? И разве любовь не стоила того, чтобы рискнуть?

Она тяжело вздохнула и вспомнила другое. Прищуренные глаза Хэлиса, крепко сжатые губы.

Нет, он не простил бы ее. И то, что она влюбилась в него, ничего не меняло – он оставался тем, кем был, а она не могла стать другой.

Глава 9

Грейс взяла нетронутый бокал с шампанским и попыталась сфокусировать внимание на том, о чем бубнил этот стареющий светский лев. Она улавливала какие-то отдельные отрывки беседы и периодически изображала интерес, но все ее тело и мозг гудели от напряжения при мысли, что Хэлис появится здесь сегодня вечером. Спустя два месяца она увидит его снова.

Сегодня состоится торжество, посвященное возвращению в Лувр нескольких очень известных картин, а также пожертвованию Хэлиса в виде передачи картины Моне – одной из немногих в коллекции его отца, которые не были украдены.

Вечеринка проходила в потрясающем дворе Лувра, где в лучах заходящего солнца блестели знаменитые стеклянные пирамиды. Было раннее лето, и воздух был прогрет солнцем и благоухал.

Грейс сделала глоток шампанского, чтобы смочить пересохшее горло, и оглянулась, всматриваясь в многочисленную публику. Он не приехал. Она бы знала, если бы он был здесь.

Она снова попыталась переключить внимание на светского льва, однако через пару секунд на нее словно навели прожектор, хотя вроде бы ничего не изменилось. Она почувствовала покалывание между лопаток, все внутри ее зазвенело. Он был здесь.

Пролепетав какие-то извинения, Грейс стала осторожно искать Хэлиса в толпе. Это не заняло много времени; казалось, к ее сердцу был присоединен специальный поисковый прибор – она увидела и почувствовала его сразу же. Он стоял в одиночестве, высокий, гордый, его взгляд скользил по толпе людей. Вдруг этот взгляд остановился на ней, и сердце Грейс зашлось. В течение бесконечного момента они смотрели друг на друга, и Грейс не могла различить выражение его лица на другой стороне двора.

Потом Хэлис сделал вид, что не заметил ее. Высоко подняв голову, Грейс отвернулась и подошла к группе гостей. Заставила себя слушать их пустую болтовню. Чего она ожидала? Что Хэлис подбежит к ней? Поцелует ее? Она даже и не хотела этого. Она просто не могла хотеть этого. И все равно было больно, но не из-за разочарования – она особо и не строила иллюзий, – а из-за горьких воспоминаний потери.

Грейс каким-то чудом продержалась следующий час, она слушала и кивала, произносила банальные вещи, хотя сама не была уверена, о чем говорила. Ее тело ныло от ощущения того, что Хэлис рядом, и, даже не видя, она всегда знала, где именно он находится. Эта удивительная связь между ними тревожила ее.

Казалось, вечер тянулся очень медленно, потому что Грейс постоянно отслеживала перемещения Хэлиса по двору.

Вскоре Грейс захотела спать. Она чувствовала напряжение в плечах и пульсирующую боль в висках – подобные головные боли преследовали ее с момента развода и всегда были связаны с тем или иным переживанием. Гости перешли в павильон Девон, и Грейс стояла в самом конце галереи, слушая хвалебные речи директора музея, обращенные к Хэлису.

Он был холоден, жесток и неумолим.

После того как были произнесены все речи, Грейс распрощалась и собралась уходить с вечеринки. Она увидела гневный взгляд Мишеля, посланный с другого конца зала; похоже, ей не удавалось обманывать его с тех пор, как она вернулась с Алахи.

Она спустилась по лестнице, прошла мимо античной скульптуры Ники Самофракийской, как вдруг ее окликнул голос: