Книга Избранный - Максим Замшев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эвелина затушила одну сигарету и сразу же сунула в рот другую. Ее терзали сомнения. С одной стороны, выход был совершенно ясен. Ослушаться службу безопасности холдинга – значит потерять работу. А ей, несмотря ни на что, вовсе не хотелось так скоропалительно покидать парижский корпукнт. С другой стороны, она своей развитой репортерской интуицией понимала, что зреют в Париже события, которые могут серьезно изменить ее жизнь. Не стоит торопиться. В такой переплет она еще не попадала. Все бы было хорошо, если бы она не знала, кто руководит службой безопасности их медиахолдинга. Это серьезные люди! Что ж! Она, конечно, исполнит все, что от нее требуют. Беляков, в конце концов, не ее прямой начальник, и она не обязана бросаться выполнять его дурацкие указания. И вообще… Но следить за Климовым надо попристальнее… не втянул бы она меня туда, куда не надо…
Так бывает между мужчиной и женщиной, что судьба отношений зависит от сущего пустяка. Алексей и Наташа находилось на той грани, когда могли мило распрощаться, даже не обменявшись телефонами, а могли завязать нежную дружбу на долгие годы. После того, как Наташа поведала о болезни брата в Петербурге, Алексей вместо того, чтобы посочувствовать девушке или хотя бы изобразить сочувствие, стал с жаром рассказывать о жене своего знакомого, которая уже пять лет живет на гемодиализе и полна жизненных сил. Наташа грустно улыбалась, кивала головой, отчего прядь ее русых волос сползала на глаза, и она нервно возвращала ее обратно. Алексей, видя, что его слова никак Наташу не трогают, отхлебнул из бокала и замолчал.
– Говорят, что Париж похож на Петербург. А вы как считаете? – Наташа, спросив это, давала разговору новое направление, позволяла Алексею показать себя.
– Трудно сказать. Я люблю оба этих города. Они как люди, со своими характерами, чудесными привычками…
– Несмотря на все мерзости?
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду грязные наркопритоны Питера, где малолеток сажают на иглу, чтобы сделать потом из них дешевых шлюх, я имею в виду бандитские разборки, когда пули летают возле памятников архитектуры, совершенно не уважая их историческую память, и проливают возле них реки крови…
– Ну, это о любом большом городе можно сказать. Надо видеть хорошее…
– Да, вы правы. Это я не в упрек вам. Но имейте в виду, Париж уже давно не город поэтов и мечтателей. Я-то знаю…
– Вы так молоды и прекрасны, и у вас такой взгляд на жизнь. Жаль…
Наташа рассмеялась.
– Со мной давно так никто не разговаривал. Вы мне нравитесь, Алеша… Ничего, если я буду вас так называть?
– Пожалуйста…
Когда Альфреду Брынзову снилась брынза, он всегда просыпался. Этот соленый кошмар мучил его с детства и был одной из главных причин его хронический бессонницы. Детский комплекс, связанный с неблагозвучной, как он был уверен, фамилией и изжитый давно в реальной жизни, во сне настигал, растекался соленой липкой влагой в нос, в уши, душил, вылеплял из себя жуткие рожи, которые хохотали и высовывали белые, шершавые, влажные языки. Последние месяцы брынза никогда не снилась по субботам. Часы, проведенные в его любимом баре «Альмавиво», положительно сказывались, и он засыпал сразу, как только касался подушки. Но после сегодняшнего разговора и новой ошеломляющей информации Брынзов сам не хотел засыпать. Он был уверен, что брынза снова ему приснится. Неужели его люди ошиблись? Похоже, что да. Иначе бы с ним так не разговаривал Смотритель. А уж Смотритель всегда прав. В Ордене бытовала жестокая дисциплина, и сомневаться в верности слов Смотрителя никто не мог. Удалось ли ему исправить ошибку сегодня и что вообще теперь будет?
Поворочавшись в постели, Брынзов поднялся, надел свою любимую пижаму и задумался. Сна как не бывало.
Городская квартира Брынзова располагалась в одном из пентхаусов на Остоженке. Внизу, не стыдясь никого, бражничал город. Брынзов любил вот так выйти ночью на лоджию, взять из бара порцию изысканного спиртного, сидеть потягивать напиток и представлять себя властелином города, страны, мира. Настроение моментально улучшалось. Но сейчас Альфред был не настроен на подобное времяпрепровождение.
Последние несколько лет жизнь Альфреда Брынзова достигла одной из высших своих точек. Он богат, известен, достаточно еще молод да еще и поддерживается могущественной силой. Немного портила картину жена, известная эстрадная певица и красавица. Все было бы хорошо, если бы она не пристрастилась к алкоголю, и после трех лет их совместной красивой жизни, полной дорогих удовольствий, начался ад. Алла постоянно приходила домой подшофе, а то и в стельку пьяная, устраивала скандалы, а как-то заявилась с одним известным продюсером, думая, что мужа нет дома. Брынзову пришлось отселить ее, но развод не входил в его планы, да и раздел имущества – процедура неприятная, поэтому приходилось формально хранить статус женатого человека.
Почему операция, о которой ему докладывали ежедневно и которая так блестяще завершилась, признана Смотрителем ошибочной? За операцию отвечал Дед – так Брынзов называл начальника своей службы безопасности, бывшего одновременно его старшим другом и советчиком. Дед не мог ошибиться с его опытом и чутьем. Он гений своего дела. Это общеизвестно… Странно и то, что он так легко признал свой просчет. Такое на памяти Брынзова впервые. Обычно Дед сухо и уверенно убеждал всех в своей правоте, даже когда всем казалось, что ситуация на грани провала. Непонятно, непонятно…
Дед, кстати, был первым, кто порекомендовал Смотрителю Брынзова в качестве Будущего Наместника. Брынзов помнил это и был благодарен. Однако сегодня впервые в жизни он позволил себе грубо поговорить по телефону с Дедом. Удивительно, но Дед не выказал голосом никаких эмоций. Он отчеканил, что проверит всю информацию и примет меры. И еще добавил, чтобы Брынзов не беспокоился. Вскоре он перезвонил и доложил:
– Мы нашли его!
Алексей спускался с Монмартра. Усталости как не бывало, хотя он уже почти сутки как на ногах. Неожиданное знакомство с Наташей и все, что за ним последовало, будоражило. Что-то в этом было звеняще литературное! Он – молодой журналист из России, она – русская танцовщица из Мулен Руж. Между ними обязательно завяжется нечто головокружительное… Светлой точкой в конце следующего дня маячила встреча, о которой они условились, прощаясь. Условились очень легко, без намеков на что-то конкретное. Просто договорились, что встретятся.
Портье в гостинице спал глубоким сном и видел, наверное, во сне свою кормилицу, полную женщину с огромной грудью. Дверь почему-то была не закрыта. Алексей тихонечко проскользнул в холл, на цыпочках прошел к лифту. В темном коридоре долго не мог попасть ключом в замочную скважину.
Сняв одежду и аккуратно развесив ее в шкафу, Климов заглянул в ванну. В недорогих парижских отелях ванная обычно примыкает к номеру, являясь как бы его продолжением, своего рода смежной комнатой.
