Книга Меморандум - Владимир Кусакин

– Ну это просто! - сказал я, поднял аппарат на вытянутые руки и пустил его вдогонку за батареями. После первого удара там что-то хрустнуло и посыпалось, и чем дальше он скакал , тем большая радость светилась в глазах наших подчиненных.

– Вот козлодуи, отвечать-то не им, а Мишке, он расписывался в получении... Надо прикрыть свою задницу! - подумал я, и сел сочинять акт об утрате прибора, из которого становилось ясно, что "только экстремальные обстоятельства связанные с угрозой жизни рядовому Сандырбаеву, когда он упал в пропасть с прибором, будучи сраженным молнией, смогли остановить нас от выполнения задания командования. Работы по отысканию прибора ведутся." После этого я дал им документ расписаться, только Сандырбаев сначала закосил, но потом услышав что мы можем его в пропасти и не найти, послушно полез ставить свой крестик. Тут же, не отходя от кассы мы связались с базой и я доложил папе о наших обстоятельствах.

– Ищите! - сказал он, потом помолчав добавил, -Если не найдете, ты мне со своим дружком Мишкой сделаете другой. Точную копию! Кстати, - опомнился он, -что это за молния? Я недавно смотрел, там даже туч никаких нет!

– Статическое электричество, товарищ полковник! Образуется в местах разломов горных пород с высоким содержанием металлов!

– Ну, ну! Рапорт по прибытию мне на стол!

Потом, после всего, примерно через месяц, на сабантуе у начальника штаба, помпотех будучи в полумертвом состоянии от выпитого признался, что папа хотел поиметь нас с этим турпоходом, но нам опять повезло, все надеялись что мы намытаримся в горах с этими ящиками и будем просить эвакуацию вертолетом или на санках, а нам ответят что вертолеты кончились, а санки будут только зимой и выбирайтесь сами.

Вот там на второй день 'поисков' мы и набрели на озеро, небольшое, но пейзаж!

На берегу стояла 'хижина дяди Тома', сказал Минька, и дружественный чабан неизвестной национальности уже протягивал свои руки в нашу сторону, приглашая блудных сынов к достархану, поскольку как мне показалось, людей он не видел лет двадцать пять , иначе с чего же так радоваться?

Старине было не меньше ста лет, он еще помнил какого-то местного царя с непроизносимым именем (мы перевели его как царь Горох) и у стены лачуги стоял карамультук времен похода в Индию Афанасия Никитина, который Мишка тут же обменял на чужое ружье.

– Я ему другое куплю! - самоуверенно заявил он.

После выяснилось, что его все же навещают родственники из его племени, которые подарили ему радио, он с гордостью его нам продемонстрировал - маленький дешевый транзисторный приемник, по которому он слушал одну радиостанцию с бодрящей туркменской музыкой и новостями, которых не понимал вообще.

Так мы провели два дня в роскоши и неге, за которые мы довольно хорошо успели изучить окрестности, а Мишка почувствовав себя Прожевальским облазил пещеры, про одну из которых дед рассказал, что она соединяется с кяризами на равнине, так что если не боишься холодной воды, то спускаться можно как на водном аттракционе сидя на заднице, по водяному желобу.

Он сам когда-то строил кяризы, поэтому знает. Меня тоже всегда интересовали эти колодцы , особенно после того как я чуть не сломал ногу провалившись в один, но очень маленького диаметра. Это была дырка в земле, диаметром сантиметров двадцать и изнутри вся выложена камушками, я например, могу выложить такую примерно на длину своей руки, эта же была выложена черт знает докуда. Луч моего фонарика упирался в темноту, подобрав камень я кинул его вниз и стал считать, надеясь определить глубину, и не определил.

Тогда я вернулся в дом к своей знакомой даме, у которой я был в гостях, и спросил ее об этом. Та отвечала что не знает, но именно поэтому их улица называется Кяризная и что здесь очень много таких дыр, в одни дырки аборигены бросают мусор, над другими построены туалеты, обычно эта дырка закрыта, но вчера ее муж делал что-то на заднем дворе...

– А ты что там делал? - спросила она, с видом 'чужие там не ходят', на что я не ответил, не буду же я распостраняться о своей пагубной привычке справлять малую нужду на природе, а не в дощатом грязном сортире, с дыркой вместо унитаза.

Вот об этих маленьких кяризах я и спросил у деда, кто их строил, да с какой целью. С большими все ясно, они служили как оросительные системы и водопровод, но маленькие?! Я не видел ни смысла, ни возможности.

– Аллах свидетель! - наконец признался он, -Шайтан, больше некому!

И рассказал как давным-давно, здесь жили очень маленькие люди, сначала они дружили с большими людьми и помогали во всем, а потом поссорились и ушли из этих мест.

– Жадный люди! - сказал он и попросил налить ему нашего 'кумыса' из грелки. В первый день он очень допытывался, не вино ли это, на что Мишка с присущей ему вальяжностью заверил что это даже и не водка , а потому мечта каждого мусульманина от северного до южного полюса.

Старина после первой пиалы неразведенного впал в коматозное состояние, а вот теперь, надо же, просил повторить. На этот раз он пил осторожно и между делом поведал что не все маленькие люди ушли, мол под землей они здесь живут, а на дне озера у них большой дом и с соседней горы его иногда видно, на заре.

Когда хан Умар убегал через горы , спасаясь от кочевников , он приказал все свои сокровища бросить в это озеро. Много было охотников раньше, ныряли, да только после того как несколько человек пропало, и вообще бросили. Маленькие люди утащили, или сами утонули -никто не знает. Пропали и все!

Мишка, когда я рассказал ему об этом, сразу загорелся.

– А что мы тут, даром живем?

На что я ему ответил, что не живем мы тут, а служим и не даром, а за зарплату.

Тогда он заорал, что он видел в гробу такую зарплату и меня, за компанию с Родиной. Хорошо что солдат не было рядом, а то он и Брежнева и Владимира Ильича просклонял, донесли бы, факт!

Тут старый шайтан порылся в своем кушаке, достает и Миньке протягивает, вот мол что я нашел на берегу. Глядим, а это всадник на лошади, Мишель его чуть не в рот засунул.

– Золотой?

– Золотой! - смеется какашка-старикашка, -Жадный тоже, да? - а глаза у него такие противные сделались, вроде как плюнуть хочет.

Вспомнил я тут историю из детства своего голоштанного, как ездили мы с отцом и его приятелями по грибы, и наткнулся я на кувшин - не кувшин, как супница сделан, но из камня, под корнями дерева торчит из земли.

Открыл я крышку, а там монетки желтенькие, блестящие, лет восемь мне было, а сообразил что клад нашел. Взял я несколько монеток в руку, а сбоку голос:

– Положи назад!

От неожиданности я выронил их из рук, повернулся... Стоит старичок небольшой, с меня ростом, одет в какую-то хламиду.

– Не бойся! - говорит, -Малышей не трогаю! Только запомни: Не тобой положено - не тобой и возьмется! Потрогать можешь, брать нельзя! - Махнул он рукой, у меня все в глазах потемнело.