Книга Между западом и югом - Иван Кузмичев

Ректором Академии по решению Синода был выбран митрополит Ростовский Дмитрий.

Негласное согласие сей достойный муж получил и от царя, благо тот помнил его по недавним выборам патриарха. Ростовский митрополит вкупе с новгородским митрополитом Иовом относились к вопросу просвещения подчиненных со всей серьезной. Каждый из них понимал необходимость преобразований, а главное полезность знаний для каждого священника. Так что в столь серьезном деле царь мог положиться на ростовчанина целиком и полностью, ну а если тот в силу непонимания не оправдает надежд, то его может сменить Иов – проректор Московской Академии.

Государь не собирался повторять ошибок батюшки, доверяя важные дела только одному лицу, пусть и проверенному. Вера слову людскому не приходит мгновенно, чаще случается разочаровываться в способности человека быть преданным общему делу. Даже сподвижники Алексея, прошедшие с ним казалось бы, огонь и воду не стали полноценной опорой царя. Да и как можно быть в них уверенным, если все шло чинно и благородно, не было такого, что могло бы проверить их преданность и верность именно Алексею, а не самодержавному титулу…

— Ваше Величество к вам на аудиенцию прибыл патриарх Московский и Всея Руси, — в дверях кабинета Ольги стояла молодая фрейлина, исполняющая обязанности камергера.

Став царицей, боярыня Погожева "разбавила" двор молодыми родами. Она, как и государь старалась оценивать молодых фрейлин с точки зрения помощниц, в крайнем случае, исполнительниц поручений, коих с каждым днем становится все больше и больше. Старой аристократии подобный подход не нравился, ведь издревле не было заведено, что двор цариц состоит из знатнейших боярынь и княжон. Однако выражать неодобрение, а тем более перечить велению царицы никто из них не решался.

Хватило случая с боярыней Отяевой.

Неглупая, но очевидно слишком многое возомнившая о своих достоинствах Елена попыталась перечить царице, но все бы ничего, если бы она промолчала на едкое замечание Ольги. Но словно бес тронул боярыню за язык и заставил наговорить многого ненужного в лицо прелестной, добродушной царицы. Да, тогда еще монарший двор не знал, какой может быть избранница государя. Когда боярыня отговорилась – Оля спокойным тихим голосом посоветовала ей отъехать из столицы в течение дня и никогда не появляться даже рядом с великоросскими губерниями. Род Отяевых в первый раз за свою двух вековую историю угодил в опалу. А после этого случая самые одиозные фрейлины стали тихим сапом собирать вещи и уезжать в провинцию, думать над будущим. Мало кто знал, что обычно у них на столе ранним утром или вечером оказывалось краткое послание от царицы.

Получив от Алексея разрешение на переформирование, Оля подыскивала смышленых девушек незнатных родов, которым не было и трех поколений. Подобный подход позволял заручиться их преданностью, ведь каждая фрейлина честолюбива. А как еще пробиться в жизни и найти достойную пару в короткий срок, если не при помощи царицы? Молодость девушек при дворе скоротечна как полет мотылька к открытому пламени костра в безлунную ночь.

— Настя, оставь нас с его высокопреосвященством наедине.

Царица склонилась перед патриархом, целуя сухую жилистую ладонь с небольшим золотым перстнем, посередине которого блестел яркой зеленью весеннего луга чистейший изумруд. Травница, склонилась в поклоне, получила благословление и тут же выпорхнула из комнаты, оставив власть имущих наедине.

Патриарх степенно прошел к креслу, подол золоченых одежд тяжелым грузом тянул вниз, но Иерофан будто их вовсе не замечал. Немолодое тело опустилось на мягкую кожаную подушку кресла. За время восстановления патриаршего престола, чуть больше двух с половиной лет, бывший Московский епископ успел многого достичь, но в тоже время ему приходилось закрывать глаза на некоторые шаги государя.

Перечить царю, он мог, даже частенько этим занимался, но раз за разом выполнял пожелания царя: как пастух заблудших овец он разделял стремления молодого государя Российского к общему протекторату православия без разделения на староверов и никоновцев. Но как духовный Владыка Руси ему было противно думать об этом – как можно допустить уравнения их в правах? Однако царь непреклонно настаивал именно на последнем, причем, без исключений. Разве что староверам запрещалось проводить проповеди, в остальном Церковь отошла чуть в сторону, дабы наблюдать за тысячами заблудших и потерянных овец…

— Как ваше здоровье, Ваше Величество? — начал разговор издалека патриарх.

— Спасибо, никаких недугов нет, — улыбнулась Оля.

— Ноша твоя непосильным грузом легка на плечи…

— Тяжела, — легко согласилась с Иерофаном царица, с затаенным интересом разглядывая сухие ладони владыки.

— Так почему помощников не возьмешь, раз государь постоянно в делах и заботах, все же проще будет. Тому поручить реляцию, этому вовсе приказ отписать, а потом только поспрашивать прислужников и все, — тут же оживился глава церкви. — Давай для сего благородного дела служек пришлю, из семинарии, иль из Академии. Они благодаря, государю учиться начали пуще прежнего, того и гляди ветхие книги до дыр зачитают.

— Спасибо, владыка, но не требуются мне никакие помощники, то, что я делаю, касается исключительно обучения и лекарских дел. Остальными вопросами занимаются поставленные царем- батюшкой верные люди. Хотя если можно, то мне не помешал бы писарь смышленый, а то больно нудно записки в единую книгу вписывать, а так и впрямь времени больше появится.

Ольга нарочно предложила патриарху столь нудную и в то же время почетную для любого служки работу, шутка ли быть приближенным к царице и исполнять ее поручения. Правда есть черта за которую никто не может переступить. Внимание царицы может быть отдано исключительно мужу и никому другому, в противном случае обоих любовников ждала удавка или пожизненное заточение в монастыре для неверной супруги и пеньковый галстук для любовника.

— Конечно, Ваше Величество, завтра же к вам придет писарь, есть у меня на примете умный малец шестнадцати весен отроду, грамоте новой за полгода обучился, хотя некоторые почтенные старцы оную до сих пор освоить не могут, — с легким укором сказал патриарх, крутя на пальце перстень.

— Разрешите поинтересоваться владыка? — тихо спросила Оля, отведя взгляд в сторону.

— Конечно, дщерь, все, что в моих силах… — Иерофан был чутким человеком и мгновенно улавливал изменение настроения и даже мыслей собеседника, а уже исходя из этого, начинал вести себя соответственно обстановке.

Когда-то, еще обучаясь в семинарии один из преподавателей – дьякон Борис мимоходом произнес интересную фразу, навсегда отпечатавшуюся в голове юного священнослужителя: "Тебе отрок многое дано, не трать дарования Божьи на глупость человеческую, гляди не на оболочку людскую, а в саму суть, так как будто его стрелой пронзаешь, но в то же время ласкаешь и успокаиваешь взором своим…."

Тогда столь непонятные слова не вылетели из непутевой головы исключительно благодаря чуду, однако спустя тройку лет, когда обучение в семинарии подошло к концу, мимолетная фраза дьякона заиграла необычайно яркими красками. Молодой Иерофан попал в услужение к писарю Московского епископа Игментия, он выполнял всю черновую работу, но делал ее так, что уже через два года был замечен епископом. А через пять лет стал его поверенным лицом отца Игментия.