Книга Заговор во Флоренции - Франциска Вульф

Она быстро забралась в постель и, натянув на себя одеяло, уткнулась в подушки. Постель была холодной и немного сыроватой. Анна задумалась. Как странно выглядели женщины в своих старомодных нарядах. Они назвались служанками. Где они теперь, эти самые служанки? Сейчас обслуживающий персонал, в том числе и в Италии, называют разве что уборщицами или помощницами по хозяйству, но уж никак не служанками. А ржание лошадей, скрип телег и кудахтание кур, доносившиеся с улицы? Для современного города это, надо признаться, весьма необычное явление. Даже в период проведения средневекового карнавала Calcio in Costumo во Флоренции почти невозможно избавиться от шума машин и других признаков современной жизни: где-нибудь да услышишь гудок автомобиля, сирену полицейской машины или «скорой помощи». А эта допотопная одежда на женщинах, кромешная тьма на улицах? В ее комнате – тоже ни намека на электричество: ни лампочек, ни розеток, ни выключателей.

Пытаясь разгадать эту загадку, Анна вспомнила разговор с ученым, нобелевским лауреатом, специалистом в области экспериментальной физики, у которого она недавно брала интервью. «В сущности, Вселенная устроена довольно просто, – сказал он, отвечая на вопрос, как он совершил свое открытие. – В жизни, как и в науке, все совершается, исходя из принципа лени, начиная с открытия элементарных частиц в клетках мыши и кончая спиральным облаком в глубинах космоса. Все в мире устроено просто и максимально эффективно. Если вы, наблюдая за сложными явлениями, пытаетесь найти запутанное объяснение, основываясь на первоначальной гипотезе, то это противоречит «закону лени», как я его называю. Такие объяснения ничего не стоят. Необходимо в корне изменить исходную гипотезу, пока решение не придет само собой. Тогда со стопроцентной вероятностью эта гипотеза окажется верной, какой бы абсурдной она ни казалась поначалу».

На лбу Анны пролегла напряженная складка. Она все еще не исключала варианта, что ее разыграли, устроили этот спектакль, продумав все до мельчайших деталей, чтобы окончательно свести ее с ума. Но кому это нужно? Она не наследница богатых родителей. В ее роду нет тети-миллионерши, владеющей королевскими бриллиантами. Кто мог ради нее вырубить свет во всем городе или перестроить целую площадь? Такое возможно разве что при съемке кинофильма. Джанкарло обмолвился, что Мечидеа спонсирует производство фильмов.

Но что общего у нее с кинематографом? Нет, этот вариант тоже исключался: уж слишком велики были затраты, их не потянул бы сам Билл Гейтс. Почему все-таки ее похитили? Именно ее? Конечно, можно объяснить все временным помрачением памяти или состоянием сна. Но тогда как быть с абсолютно реальной головной болью и шишкой, которую она набила, ударившись о спинку кровати?

Нет, все происходит наяву, в этом нет никаких сомнений. Правда, она не эксперт по галлюцинациям, но в собственных ощущениях способна разобраться. Психически она вполне здорова. Душевнобольные ведут себя иначе. Анна выстраивала гипотезы, которые, исходя из теории профессора физики, были слишком сложными и надуманными, кроме одной, самой простой. И согласно этой гипотезе получалось, что Джулиано сказал правду. Если названная им дата соответствовала действительности, все становилось на свои места. Тогда понятно, почему слуги не поняли слова «такси», почему отель «Савой» и площадь Республики просто «исчезли» с лица земли, почему служанки одеты в старомодные платья с фартуками и говорили на архаичном языке. Это также проливало свет на обстановку комнаты, древние ставни и необычные шумы на улице, на поразительное сходство Джулиано с портретом Боттичелли. Стало быть, он действительно был Джулиано Медичи, младшим братом Лоренцо, еще при жизни прозванным Великолепным, знаменитым отпрыском великой династии флорентийских правителей, обожаемым флорентийцами и изображенным на картине великого мастера. От этих мыслей у Анны захватило дух. При всей фантастичности, которая не укладывалась в ее сознании, это было единственным и… простым объяснением истории. Если сегодня 7 октября 1477 года, то все логично становилось на свои места. Ей снова вспомнились слова профессора. Конечно, мысль, что в данный момент она находится в XV веке, была невероятной и даже безумной, но… единственно верной по «закону лени». Теперь эта теория приобретала для Анны новый смысл. Все-таки, Нобелевские премии не дают по всяким пустякам. Ее давно интересовал вопрос, как это до ее друга-профессора ученые не додумались до такой простой истины. Теперь она знала точно: сложнее всего признать, что «закон лени» начисто отметает то, в чем ты прежде был абсолютно уверен, например, в возможности путешествия во времени. Подавляющее большинство людей отрицает такую возможность, и в соответствии с теорией профессора это – глубокое заблуждение. Анна перевела дух. Да, это случилось. Это произошло с ней. Она совершила прыжок во времени. Постичь это рассудком почти невозможно. Но тогда как объяснить все происшедшее? Как ей удалось совершить этот прыжок во времени? Не связано ли это с тем странным снадобьем, которое дал ей Мечидеа на том злополучном балу?

«Спокойно, возьми себя в руки, – повторяла Анна. – Сначала привыкни к мысли, что ты находишься в 1477 году, в доме семьи Медичи. Это первый шаг. Затем будешь ломать голову над тем, как и почему это случилось именно с тобой, а уж потом можно искать способ, как возвратиться домой».

В дверь постучали. Анна вздрогнула. Оказывается, она заснула, несмотря на все неудобства.

– Синьорина, вы проснулись?

Это была Матильда.

– Входите, – сказала Анна и тут же поняла, что с прислугой надо вести себя иначе. Если она в Средневековье, то к служанке, пожалуй, лучше обращаться на «ты» и вести себя, как подобает «синьорине из хорошего дома».

– Я принесла поесть вам, синьорина, – сказала Матильда, поставив на постель поднос с кувшином, миской с ложкой и большим куском хлеба. При виде пищи желудок оживился. – В миске мясной бульон, в кувшине вино с водой. Вам надо подкрепиться. Сейчас вам вредно много есть. А к вечеру я принесу паштет из дичи.

У Анны потекли слюнки. Она старалась не подать виду, что страшно голодна и готова хоть сейчас съесть все, что обещали ей на ужин. В ее воображении уже рисовался жареный цыпленок с хрустящей золотистой корочкой, ароматный паштет, по сравнению с которыми бульон и кусок хлеба выглядели тюремной пайкой, но возражать не стала. Надо сначала привыкнуть к новой обстановке, к тому же от бульона исходил такой чудный аромат.

Анна вежливо поблагодарила и, взяв ложку, принялась есть. Наваристый бульон, в котором плавали кусочки овощей, был превосходным. Черпая ложкой суп, Анна обдумывала, что бы еще съесть. Пиццы она, разумеется, не получит – в 1477 году ее еще не знали. Колумбу сейчас около двадцати лет, в свое главное плавание, на запад, он пустится лишь через пятнадцать лет на корабле «Санта Мария», когда вместо Индии откроет другой континент. И лишь много лет спустя кулинарные достижения Нового Света будут оценены европейской кухней: картофель, бобы, ваниль, помидоры… Боже мой, ведь это время, когда Италия даже не знала, что такое томаты. В наши дни невозможно представить итальянскую кухню без помидоров.

«Так, а теперь посмотрим, чем они тогда питались, – подумала Анна. – Я буду первооткрывателем ранней итальянской, «беспомидорной» кухни. Вот это эксперимент!»