Книга Знак фараона - Лора Бекитт

Но архитектор не отступал.

— Вижу, ты не в себе, — мягко произнес он. — Откройся мне, и я попытаюсь тебе помочь. Обещаю, Анхор не узнает о нашем разговоре.

Его голос звучал проникновенно и вместе с тем властно. Тия прикусила губу. Внезапно невидимая каменная плита, в которую не так давно превратился небосвод, отодвинулась и в щель скользнул лучик света. Лучик надежды. Мериб имеет влияние на ее отца и сможет его уговорить, если только захочет!

— Мой друг попал в беду. Это юноша из рыбацкой деревни. Мы познакомились еще в детстве, вместе играли. Потом надолго расстались, а сейчас случайно встретились. Я учила его читать и писать. Отец об этом узнал и велел бросить Тамита в тюрьму.

— В тюрьму? За что?

— За то, что его отец не смог заплатить налог. — Тия тяжело вздохнула. — Анхор не хочет, чтобы я водила знакомство с человеком низкого происхождения.

Мериб пристально смотрел на нее, не произнося ни слова. Внезапно его охватило безумное желание. Эта девушка казалась ему сосудом, полным опьяняюще сладкой влаги. Он понял, что хочет владеть ею, владеть безраздельно и вечно.

Тия подняла на него глаза цвета Нила в солнечный день, глаза, сияющие, как две звезды, и сказала:

— Помогите освободить Тамита. Убедите отца отпустить его. Или заплатите налог. Я слышала, у вас много денег!

— Обычно те, у кого много денег, не разбрасываются ими направо и налево! — с улыбкой заявил Мериб и тут же добавил: — Я пошутил. Давай поговорим серьезно. Все не так просто, как тебе кажется. Вижу, ты считаешь своего отца дурным человеком. Поверь, Анхор не такой. Я никогда не встречал столь усердного, честного, трудолюбивого человека. Мне ясно, почему он не может тебя понять. Его воззрения о чести, долге, устройстве общества нерушимы, как гробницы фараонов.

— Вы хотите сказать, что ничего нельзя сделать?

— Можно. Просто ты не должна на него сердиться. Не волнуйся, я поговорю с Анхором и постараюсь освободить твоего друга.

Тия была благодарна Мерибу — благодарна за то, что по дороге к ее дому он молчал, как молчали его слуги, которые шли следом за ними. Солнце обрушивало на землю столь ошеломляюще яркие потоки света, что было больно поднять глаза, потому девушка не смотрела на своего спутника. Между тем архитектор исподволь пожирал ее взглядом, обдумывая способ удовлетворить свой каприз, и с изумлением понимал, что еще никогда не испытывал столь безумной душевной лихорадки и такого сильного сердечного жара. Прежде Мериб смотрел на женщин как на средство телесного наслаждения и не искал ни понимания, ни любви.

Увидев дочь в обществе фиванского архитектора, Анхор быстро сменил гнев на милость. Тия удалилась в свою комнату, а писец пригласил Мериба в свой кабинет. Приказал служанке принести воду для омовения рук и ног и самое лучшее пиво.

— Ты приехал! — с восхищением выдохнул он.

— Как видишь.

— Нашел то, что искал?

— О чем ты?

— О камне.

— О да! — Мериб откинулся на спинку сиденья. — Чего-чего, а камня в нашей стране предостаточно. Мне бы хотелось найти что-то более податливое. Мягкое. Живое. Я устал от неподвижности и мертвечины.

— В руках такого мастера, как ты, даже камень становится живым, — пробормотал Анхор.

— Мой инструмент не руки, а ум, — медленно произнес архитектор. — И мне кажется, этот ум устал. Думаю, какое-то время мне стоит посвятить себя другим занятиям. Кстати, — Мериб внезапно сменил тему, — что происходит с твоей дочерью? Почему она бродит по городу одна?

Анхор тяжело вздохнул и сцепил пальцы в замок.

— Она изменилась. Делает что хочет. Стала скрытной, упрямой. Это самое большое огорчение в моей жизни.

Мериб рассмеялся.

— Ерунда. Просто у нее такой возраст. Если бы ты знал, что вытворяет Анок! — И вдруг спросил: — А что за история с каким-то парнем?

Писец заерзал на стуле.

— Что тебе об этом известно?

— Почти ничего. Тия сказала, что дружила с каким-то крестьянином, а ты ей запретил и приказал посадить парня под замок. Она хочет, чтобы я помог его освободить. — Архитектор осклабился. — Я обещал, что сделаю это!

Анхор невольно потупился.

— Твоя воля. Я желал бы навсегда избавиться от этого мальчишки. Их дружба с Тией точно сорная трава, которая пробивается даже сквозь камни! Она утверждает, что учила его читать и писать, но мне кажется, здесь кроется нечто большее.

Взгляд Мериба сделался острым.

— Между ними было что-то серьезное?

— Если ты имеешь в виду плотскую связь, то, к счастью, нет, но их тянет друг к другу, тянет, несмотря на все запреты! — сокрушенно произнес писец.

— Нужно освободить этого парня и отправить подальше, — сказал Мериб. — Поставь своей дочери условие: ты отпустишь её дружка, если она выйдет замуж.

Анхор изумленно захлопал глазами.

— Замуж? За кого?

— За меня.

Несколько мгновений стояла гробовая тишина, после чего писец осторожно спросил:

— Ты, наверное, шутишь?

Архитектор тонко улыбнулся.

— С какой стати? Полагаешь, я бы стал заезжать в Эффе ради тебя или твоих сыновей? Мне понравилась твоя дочь. И не только потому, что она красива. Тия не из тех, кого можно купить подарками или задобрить льстивыми речами. Она не похожа на других женщин. Я понимаю, что мне не удастся завладеть девушкой иначе, чем взяв ее в жены, и потому решил покончить с одиночеством. Давно пора об этом задуматься. Что после меня останется? Чужие гробницы? А Тия может родить мне детей! Правда, — заметил он, — твоя дочь не видит во мне мужчину, но я надеюсь, со временем мне удастся ее приручить.

— Она даже не предполагала, что ей может выпасть такое счастье! — пробормотал Анхор.

— Она и сейчас об этом не думает, — заметил архитектор, и писец быстро проговорил:

— Я заставлю ее одуматься!

— Будет лучше, если мы поженимся в Эффе и проведем брачную ночь в твоем доме, — деловито произнес Мериб. — На следующий день я увезу Тию в Фивы. Позже туда сможет приехать твой сын. Я определю Тимеса в школу писцов при храме Амона и оплачу его обучение.

— Не знаю, покажется ли тебе достойным приданое моей дочери...

Архитектор махнул рукой.

— Приданое меня не интересует. У меня достаточно денег. Главное, чтобы Тия не стала упорствовать. Догадываюсь, мое предложение станет для нее большой неожиданностью.

Лицо Анхора сделалось жестким. Он сжал кулаки, и в его глазах появился холодный блеск.

— Я сделаю все для того, чтобы она согласилась!

— Вели ей написать этому парню, — посоветовал архитектор.