Книга Пастухи на костылях - Вадим Еловенко

И выстрелы раздались.

Сжимаясь от страха и в порыве малодушия откинув от себя пистолет, Владимир сжался и попытался прикрыться от пуль телом товарища. Он не сразу сообразил, что стреляют слишком часто, и тем более не сразу осознал, что стреляют не в него. Только стали стихать выстрелы, как словно «свято место» воздух заполнился отборнейшей бранью, стонами и даже плачем. Утирая невольные слезы от пережитого, Владимир слегка отстранился от тела приятеля и так же медленно и осторожно приподнялся сначала на локтях, а потом и встал полностью. Над поверженными, но кажется только раненными телами милиционеров, важно расхаживали какие-то серьезные, небритые и довольно устрашающего вида мужики. В руках они все как один держали автоматы и во взоре была такая решимость добить раненных, что Владимир удивился, видя как двое из этого, несчитанного растекшегося отряда, склонились и стали осматривать ранения. Странный мужчина, засевший с автоматом в руке в тени большого куста сирени, принимал «рапорта» от других и, не долго размышляя, вынув из внутреннего кармана своего убогого, продранного и испачканного костюма сотовый телефон, стал куда-то названивать.

— Пятеро пострадавших на перекрестке Школьной и Солнечной. Пулевые ранения различной степени тяжести. Один точно не жилец. Поспешите. Может, и вытащите его. Медицинскую машину мы пропустим. Сообщил Богуславский. Да. Ок. Конец связи.

Спрятав телефон, мужчина с заметным удивлением посмотрел на Владимира, уже взятого на прицел другими бойцами и спросил странно спокойно:

— Ты чего там как вкопанный встал? Давай сюда в кусты. Нечего на открытом участке торчать.

Бойцы этого странного отряда, действительно немного отдыхая после боя, разбрелись по хоть мнимым укрытиям и теперь, озираясь, ждали команды двигаться дальше. Чувствуя себя беззащитным, Владимир мигом подхватил отринутый им «глок» и, перебежав дорогу, спрятался под тем же кустом сирени, что и этот странный Богуславский.

— Здесь еще один… — взволнованно сообщил Владимир, и командир отряда спокойно кивнул.

— Здесь их много. — Сказал он абсолютно уверенно и добавил: — Сейчас медиков дождемся и пойдем дальше. Нам еще Черемушки надо осмотреть. Сколько этих там… и как их выкуривать.

Владимир очень опасался, что оставшийся в живых милиционер откроет по ним огонь. Интуиция ошибочно говорила ему, что вот именно в этот момент кто-то в него целится и готовится выстрелить. Но он, как и отряд Богуславского Ильи были в тот момент никому не интересны. Последний из милиционеров этого заградительного отряда бежал сломя голову по той же канаве, в которой еще недавно прятался сам Владимир, и даже боялся оглянуться. Нет, он не спасся, подбитый пулями другой группы «вольных стрелков», пробирающихся канавой на встречу к Богуславскому. Но интуиции Владимира, боящейся всего на свете, в тот момент от этого было не легче. Он ежился в тени и сжимался от страха, трясущимися руками пытаясь удерживать так ни разу ему пока не пригодившийся «глок». Вот ведь, удивлялся сам себе молодой парень, в одиночку во дворах насмерть метелился и не страшно было… А тут. Глупость какая, надо брать себя в руки. Надо помнить, что бог меня хранит для грядущего.

— Ты откуда и звать тебя как? — Спросил командир, видя, что парню реально плохо от испуга, и он странно отсутствующим взглядом шарит по мостовой.

— Владимир. Из Москвы. Позавчера приехал.

Довольно громко усмехнувшись, командир сказал недалеко сидящему бойцу:

— Слышь, Андрей? Твой зёма. Еще один турист. Вот что вас сюда тянет… — последние слова были сказаны в пустоту, но Владимир реально обиделся на них.

— Я думал, что здесь начинается революция! Я спешил вам на помощь! — сказал он возмущенно.

Командир усмехнулся и сказал, успокаивая парня:

— Я понимаю. И спасибо… Но я так понял опыта у тебя ноль. Погибнешь зря, если все серьезнее еще будет. Мы-то ладно. Почти всех своих я отбирал из афганцев и чеченцев. Мы хоть не трясемся от выстрелов. А как попрет на тебя БТР с ревом? Оцепенеешь ведь…

— Нет. — Несколько зло отозвался Владимир. — Я и стрелять умею!

— Надо не уметь стрелять… — сплюнув на асфальт, сказал Богуславский. — Надо просто уметь убивать.

Слова, сказанные там, в тени отцветшей сирени, надолго запомнились Владимиру. Он их позже не раз и не два переделывал, оставляя смысл и интонацию. Сильно они засели в душе молодого революционера даже позже не понявшего самый главный их смысл. Не умеешь, не берись, хотел сказать тогда Илья, но пощадил самолюбие «неопатриота».

Когда, с воем сирены и проблесковыми огнями, к ним пробилась машина скорой помощи, никакие понукания Ильи не смогли заставить Владимира помогать таскать в машину окровавленные тела. Он чуть уши не закрывал от воя, стонов и плача молоденьких совсем милиционеров. Он уже насмотрелся крови за жизнь, но еще не так привык к ней как бойцы отряда Богуславского. А от вида трупов его иногда еще подташнивало. Равнодушно смотреть на серые лица, открытые глаза, раззявленные рты и вывернутые руки, было для него неприятно. Болезненно неприятно. Люди превратившиеся в туши простого мяса, бездыханный скот на скотобойне… В первый день его несколько раз даже рвало, когда он натыкался на штабели трупов зачем-то уложенные вдоль дорог. Словно те только и ждали, когда приедет грузовик, их погрузят и увезут на свалку. Так в этом чудном городке с мусором поступали. Выносили его к бакам стоящим у дорог. И тела тут же. Отвратительно. А уж вырванные и размотанные кишки одного из встретившихся неудачников снились Владимиру всю короткую и беспокойную ночь.

Когда двери медицинской машины захлопнулись, Владимир все также тихо сидел все на том же месте и смог расслышать странный разговор медика с командиром.

— К вам сюда взвод на выстрелы с Черемушек двинул. — Сообщил негромко врач. — Так что лучше отойдите.

— Ага. — Благодарно кивнул Илья и спросил: — А наших по дороге не видели?

— Неа. То, что слышали — всех отжали к дачам и в сторону «стекляшки». Да еще в Черемушках большую группу блокировали. Но не стреляют там, словно ждут что-то. Может, переговоры о сдаче идут.

— Туриста с собой заберете? — Спросил Илья, кивая в сторону Владимира.

— Ну, если он хочет потом доказывать что не верблюд, то пусть садится. Там у нас вовсю дознаватели работают. Чуть ли не на операционных столах допрашивают.

— Не хочу! — уверенно отозвался Владимир и, повернувшись, Илья только головой покачал.

Когда машина, завывая, тяжело покатила обратно, командир заставил всю группу спуститься в канаву и там уже велел Владимиру:

— Ты, молодой, давай сюда пукалку и вали спрячься где-нибудь, пока все не утихнет. Нечего с нами шастать.

— Не отдам. — Глядя исподлобья, сказал угрюмо Владимир.

— Ну, и не отдавай. Главное не попадись с ней. — Сказал махнув рукой Илья. — не отмажешься… Все вали отсюда. По канаве до моста доберешься. Только осмотрись там. Мы его уже зачищали, но новых могли выставить.