Книга Полночный поцелуй - Лара Эдриан

— Кто? — недоверчиво спросил рабочий. Он проследил за взглядом Габриэллы и рассмеялся. — Вы про ту машину? Это, будь он трижды неладен, мэр Бостона.

— Что-о?

Так оно и было. И теперь Габриэлла посмотрела на все совершенно иными глазами. Черная машина ехала вовсе не за ней. Она остановилась у тротуара, и водитель, открыв заднюю дверцу, ждал. Мэр собственной персоной в сопровождении двух одетых в строгие костюмы телохранителей вышел из ресторана. Все трое заняли заднее сиденье автомобиля.

Габриэлла закрыла глаза. Ободранные ладони и колени нестерпимо болели. Сердце бешено колотилось, в голове стучали молоточки.

Она чувствовала себя полной идиоткой.

— Я думала… — промямлила Габриэлла, наблюдая, как водитель закрыл дверцу, сел за руль и черный седан тронулся с места, сливаясь с потоком машин.

Рабочий, качая головой, вернулся к ждавшим его бутербродам и кофе:

— Что это на вас нашло? Сумасшедшая вы, что ли?

Черт.

Она не должна была его заметить. Ему приказали наблюдать за этой Максвелл. Подмечать ее занятия, привычки. И обо всем докладывать Хозяину. И при том оставаться незамеченным.

Миньон еще раз выругался, стоя в своем укрытии под дверью какого-то заведения, каких много среди магазинчиков и ресторанчиков Чайна-тауна.

Он осторожно выглянул.

Вот и она, Максвелл, как раз напротив, на противоположной стороне улицы. У нее рыжие волосы, и ее легко заметить в толпе. Она уходит — какое счастье. Такая расстроенная, голова опущена.

Миньон продолжал наблюдать за Габриэллой, пока она не исчезла из виду, затем выскользнул на улицу и направился в противоположную сторону. Его обеденный перерыв затянулся, надо вернуться в участок, так чтобы никто не заметил его долгого отсутствия.

Глава десятая

Стоя в одних трусиках и лифчике у раковины на кухне, Габриэлла намочила в холодной воде еще одно бумажное полотенце. В мусорной корзине уже лежало несколько раскисших комков, розово-серых от крови и грязи. Габриэлла выпустила из флакона пару капель жидкого мыла на влажный тампон и осторожно продолжила протирать ободранные ладони.

— Ай-й! — Она поморщилась, вымывая из рамы крошечный острый камешек. Габриэлла смахнула его в раковину, добавив к другим «драгоценным сокровищам», собранным на асфальте в Чайна-тауне.

Господи, ну и вид!

Новая юбка разорвана так, что ее остается только выбросить. Свитер испачкан. Ободранные колени и ладони делали Габриэллу похожей на неуклюжую девчонку-сорванца. Средь бела дня на виду у стольких людей она выставила себя полной идиоткой. Что с ней происходит? Почему она ведет себя так странно?

Это был всего лишь мэр. Почему же она, заметив черный седан, бежала в таком ужасе, словно это был…

Кто? Монстр какой-то?

«Вампир».

Габриэлла замерла.

Слово билось в мозгу, несмотря на ее нежелание произносить его вслух. Именно это слово всплыло в сознании, когда она увидела у клуба тварей, раздиравших жертву зубами. Сейчас, стоя одна в пустом доме, она гнала эту мысль прочь.

Вампиры были навязчивой идеей ее безумной матери, к ней, Габриэлле, это не имеет никакого отношения.

Юная Джейн Доу, когда ее на улице подобрала полиция, была охвачена манией преследования. Она твердила, что на нее напали демоны, они гонятся за ней, чтобы выпить ее кровь, она показывала странные раны на шее и убеждала, что они уже пытались сделать это. В документах, которые выдал Габриэлле суд, несколько раз упоминались кровожадные монстры, свободно разгуливавшие по городу.

Это невозможно.

Это бред поврежденного болезнью рассудка, и Габриэлла знала об этом. Но она не позволит своим страхам и фантазиям свести ее с ума, как это случилось с ее матерью. Она достаточно разумна, чтобы контролировать себя. По крайней мере, способна здраво рассуждать.

Господи, она должна мыслить трезво и логично.

Просто тот парень, которого она видела в полицейском участке, всколыхнул в памяти все те ужасы, что ей пришлось пережить за последние несколько дней. Хотя сейчас, немного успокоившись, Габриэлла не могла с полной уверенностью сказать, что это был именно он.

В конце концов, что с того, если это действительно был он? Отличная погода, живописный парк; может быть, у него был обеденный перерыв и он, как и она, решил прогуляться? Ну и что, что парень смотрел на нее, просто лицо показалось знакомым. Возможно, он хотел подойти и поздороваться, но Габриэлла напугала его, погнавшись за ним с криками.

Будет замечательно, если парень вернется в участок и расскажет, как она бежала за ним через весь Чайна-таун.

И если Лукан узнает об этом, она сгорит со стыда.

Габриэлла продолжила отмывать от грязи и крови руки, стараясь выбросить из головы это несуразное происшествие. Но волнение не утихало, сердце колотилось. Она прикладывала бумажные тампоны к ободранным ладоням и наблюдала, как тонкая струйка крови стекает к запястью. Вид крови странным образом действовал на нее успокаивающе. Так было всегда.

В ранней юности, когда давление внешнего мира становилось нестерпимым, она делала на теле небольшие порезы.

В первый раз это вышло случайно. В доме очередной удочерившей ее семьи Габриэлла чистила яблоки, нож соскользнул, и она порезала руку у основания большого пальца. Вначале было немного больно, но потом, когда появилась густая темно-красная кровь, ее вид не испугал Габриэллу и не вызвал паники.

Он ее зачаровал.

Она почувствовала какой-то невероятный… покой.

Спустя несколько месяцев после столь удивительного открытия она порезала себя сознательно, но без какого-либо желания причинить себе боль. Какое-то время она делала это каждый раз, когда ей требовалось успокоиться.

И сейчас Габриэлла испытывала в этом необходимость — нервы были напряжены до предела, и она, как кошка, охотившаяся за мышкой, улавливала малейший шорох в доме и вокруг него; кровь стучала в висках, грудь вздымалась от частого, прерывистого дыхания.

Мысли возвращались то к событиям той страшной ночи у клуба, то к зловещему приюту. В обоих случаях ей пришлось спасаться бегством. И сегодня она бежала, охваченная необъяснимым, иррациональным страхом.

После всего этого ей требовалось немного покоя. Всего несколько минут.

Взгляд Габриэллы скользнул к деревянной подставке для ножей на кухонном столе. Она протянула руку и вытащила нож. Габриэлла не делала этого уже несколько лет. Она так много сил потратила на то, чтобы справиться с этой странной привычкой, вызывавшей в ней чувство стыда.

Она действительно ее поборола?