Книга Белый свет - Руди Рюкер

Я никак не мог понять, как он к этому отнесся. Он как-то говорил мне, что на Праге они определяли эмоции по суставам ног. Но мне показалось, что он мне обрадовался. Он расправил крылья и перелетел на мою сторону. Приземлившись, он проехал юзом несколько ярдов.

– Возвращение блудного сына, – экспансивно заявил он. – Но кто из нас прошел сквозь большие испытания?

Вид знакомой кривизны его спины действовал успокаивающе. Я снял шапку и стал полировать его.

– Как я рад видеть тебя. Франкс. Что же там все-таки произошло?

– Был обстрел молниями, знак гнева проводника по поводу нашего совместного успеха. Дурман-трава загорелась, а в земле были выбиты ямы, в которых могло бы укрыться существо меньших размеров, раболепствующее и низкопоклонствующее ради своего спасения. Но только не я. Я снова и снова бросался вперед из своего укрытия в бесплодных попытках спасти моего боевого товарища, благороднейшего и подвижнейшего специалиста по теории множеств Феликса Рэймора. – Он остановился, чтобы насладиться своими словами.

– Франкс, моя фамилия – Рэймен. Но куда я делся?

– Я решил, что проводник выстрелами отправил тебя на Свалку, с которой ты пришел. Нынче здесь, завтра там. Без базара, подваливай в пятницу. Да, у нас нет бананов. Вот ты его видишь, а вот…

Я перебил его:

– Я последовал за тобой в дым. Я не дышал, сколько мог, но в конце концов мне пришлось вдохнуть полные легкие. Ощущение было такое, будто во мне вспыхнуло белым "с" частиц. Когда я очнулся, я сидел за письменным столом…

– Библиотека форм, – вдруг возмутился Франкс. – Я не могу в это поверить! Ты побелел! Как ты смог, ты, зелень неопытная, узкий математик, грубое мясоногое? – Вид у него был по-настоящему сердитый. – Я долгие века искал просветления, а ты, невежественный дурак, ты входишь в облако дыма дурман-травы и выходишь из него в библиотеке. Я не могу в это поверить. Я не хочу! Ты лжешь!

Ты всего лишь вернулся на Свалку, породившую тебя. Ты…

Я не понимал, о чем он толкует, но перебил его, бросив вызов наугад:

– Я не знаю, чего ты добиваешься, называя Землю свалкой. Но только меня наверняка стошнило бы от вида твоей Праги, ты, пожиратель мусора.

Франкс взял себя в руки и умиротворяюще поклонился.

– Тысяча извинений. Ты находишься в плену недоразумения. Хотя я никогда не имел удовольствия посетить вашу легендарную изумрудную сферу, я нисколько не сомневаюсь, что она не сильно проигрывает в сравнении с тем раем насекомых, где я прожил отпущенный мне срок. Но может быть, твой немощный интеллект сможет осознать, что я имел в виду вон ту Свалку, – он сделал жест в сторону города за ледником, – по другую сторону Тракки?

Эйнштейн что-то говорил про свалки. Я попробовал припомнить.

– Я никогда никакой свалки здесь не видел, Франкс.

Я появился, просто врезавшись в луг неподалеку от отеля Гилберта.

– Необыкновенно! – воскликнул Франкс. – Это не для Феликса Рэймора – трудное паломничество от города, к городу, через снега и моря. Нет! Одним махом он нисходит.., а может быть, восходит? Одним махом он достигает Изнанки, земли обетованной, земли Горы Он. – Он подобрался и напряженно смотрел на меня. – Говорят, что не прошедшие Свалку, никогда не жили… Как говорится, ангелы и дьяволы, если я не ошибаюсь… – Неожиданно он поднялся на задние лапы и обхватил мою шею мандибулами. – Кто из них, Феликс? Истину!

Он обезумел. Я оттолкнул его от себя. Он упал на спину и заскользил по льду к расселине.

– Франкс, берегись! – крикнул я. – Ты свалишься.

И он свалился, исчезнув за краем ледяного обрыва с испуганным бормотанием. Я сделал несколько шагов вперед и всмотрелся в пропасть. За ледяными стенами мелькали сны, а далеко внизу гремел бурный водяной поток.

С облегчением я увидел, что массивное тело Франкса по спирали набирает высоту. Он вовремя раскрыл крылья.

Поднявшись из бездны, он продолжал кружить футах в двадцати над моей головой. Что я ему такого сказал? Только то, что я не начинал свой путь на свалках Лицевой стороны. В его понимании это означало, что я никогда не жил, что я был сверхъестественной силой, возможно, союзной Дьяволу. Я сложил ладони рупором и крикнул ему:

– "это потому, что я никогда не умирал, Франкс. А не потому, что не жил. Мое тело все еще на Земле.

Клянусь, я не дьявол.

Отчаянное жужжание его крыльев стало басовитее, и он подлетел поближе.

– А послушаем-ка мы «Отче наш» в твоем исполнении, – подозрительно крикнул он.

Я продекламировал молитву без запинок, ничего не сказав задом наперед, и похоже, он был этим удовлетворен. Он с глухим ударом приземлился рядом.

– Время от времени Дьявол улавливает кое-кого из нас. Я приношу извинения за мою небезосновательную, но, возможно, излишнюю подозрительность. Отряды вербовщиков усиленно заманивают. Я видел, как это происходит, видел души, уловленные прихлебателями нечистого. И я, например, вовсе не уверен в этих проводниках.

А на Свалке есть огненные языки. – К нему стала возвращаться его обычная велеречивость. – Но если ты никогда не умирал, это совсем другое дело, совсем другая уха, я бы сказал. Тебе еще предстоит так много узнать, дорогой мой Феликс.

– Почему бы тебе не начать с объяснения того, что такое свалки? – предложил я. – И постарайся попроще. Я уже замерзаю.

– Свалка, – поправил меня Франкс. – В единственном числе. Одним словом… Свалка – это скопление центров второго рождения. Когда человек сбрасывает свою смертную оболочку в Буффало, его суть воспаряет в Саймион.

Я ободряюще кивнул.

– Каждый вид притягивается к определенному месту на Лицевой стороне. Эти точки расположены вдоль линии, разделяющей Лицевую сторону пополам. Эта линия выглядит как – да она и есть – Свалка. Ты обратил внимание, какими короткими предложениями я обхожусь, Феликс? Как кристально четки мои объяснения?

Пот, которым я покрылся после многих часов лыжной гонки, испарялся, и я начал дрожать.

– И ты получаешь себе тело на Свалке, когда попадаешь сюда?

– О, как ты прав. На Свалке ты получаешь тело, а если это тело разрушается, ты снова оказываешься на Свалке, чтобы получить новое, которое не всегда совпадает по покрою с повторно скончавшимся, но…

У меня был еще один вопрос:

– А человек без тела выглядит как световое пятно?

Белый свет?

– Белый, красный или зеленый, – сказал Франкс. – Это зависит от ситуации. Мертвый или повторно мертвый человек, направляющийся на Свалку за новым телом, зеленый. Не ярко-зеленый, как ты понимаешь, а бледно-зеленый, мертвенно-рыбный. Это цвет, в чем-то похожий на…

– Я видел его, – перебил я, вспомнив Кэти на кладбище.

– «О, Лета, далее спеши, река забвенья», – театрально воскликнул Франкс. – Мертвые люди – зеленые.