Книга Война 2033. Пепел обетованный - Сергей Чекмаев

— Андрей, можно уже? Ну, скажи…

— Можно-можно. Кругом никого. Только не кричи слишком громко: Тикки разбудишь.

Последние слова я договаривал в пустоту — Кира умчалась. Через секунду до меня донесся восторженный вопль.

Бедный Тикки.

Когда я подошел к берегу, она уже ссадила геккона на песок, сбросила рюкзак, расшнуровала ботинки. В тот момент, когда она принялась расстегивать пуговицы на гимнастерке, я все же решил ее остановить. На третьей по счету. Хотя, честно скажу, очень хотелось посмотреть на продолжение.

«Ну и пусть сняла бы. До воды — метров пятнадцать, поймать я бы успел. Зато какое зрелище…»

— Кира, куда ты собралась?　— Я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно. Вообще за такую беспечность надо очень больно бить. По голове.

Она ойкнула, прикрыла руками расстегнутый ворот.

— Как куда? Купаться!

Я стоял и смотрел на нее в упор, не отрываясь. Кира медленно краснела.

— Не смотри так. И вообще — отвернись и не подглядывай. Мне надо раздеться!

— Что, у вас, в Вавилоне, все такие?　— я начинал потихоньку закипать.　— Тебя разве не учили проверять воду? Посмотри вокруг!

Раскрытой ладонью я ткнул в сторону крутых склонов северного и западного берегов. Очень хотелось продолжить движение и отвесить ей полновесную затрещину.

— Тебе это ни о чем не говорит?

— Высокий берег…

— Кратер, Кира! Старый кратер. Вода грязная, понимаешь?! Фонит. Постираться там, Тикки вон помыть — еще куда ни шло. Но купаться в кратере может только абсолютный самоубийца! Посмотри вон на те штуки.

Кира проследила за моей рукой и охнула.

— Ой! Что это?!

— Пустынную слезу знаешь? Песок, сплавленный в стекло? Вот это примерно то же самое, только стекла там несколько тонн.

Отшлифованные песчаными бурями мутные полупрозрачные сталагмиты достигали, бывало, и десяти метров. Время медленно подтачивало их, но не скоро еще последний памятник Того Дня искрошится в невесомую стеклянную пыль. Они как часовые стоят у древних кратеров, одним своим видом предупреждая об опасности.

Странно, что Кира никогда их не встречала.

— Какие красивые! И страшные! Откуда они взялись?

— От ядерного взрыва. Раньше здесь стояли дома, высокие, красивые, полностью застекленные. Их называли небоскребами. Световая волна сплавила стекло в раскаленный ком, который потек вниз по стенам, а ударная — расшатала стальной каркас. Потом ржавчина съела балки, а ветер выдул бетонную крошку. Остались только застывшие стеклянные сталагмиты. И каждый ребенок знает, что рядом с ними обязательно должен быть старый кратер! А уж если увидел рядом озеро — сто раз проверь, прежде чем пить или купаться!

Кира испуганно смотрела на чистую, спокойную поверхность озера. Опытному человеку и этого бы хватило: если на воде не видно ни живности, ни даже самой завалящей зеленой былинки — поостерегись!

А неопытный первым делом проверит любой источник счетчиком. Самые азы же! Чему их там учат, в Вавилоне! Или думают, что раз пси есть, так из любой передряги вывернется? Ну-ну. Сильно поможет ментальная мощь, когда лучевая прихватит. Или у них капсулы стоп-рада на улицах раздают, как в Новой Москве презервативы иногда?

Кира повернулась ко мне.

— А… а там сильный фон, да?

— Не очень.　— Я активировал счетчик в КПК, провел над водой. Пару раз негромко пискнуло.　— Но в воду лучше не лезть. Зато берег чистый, во время сезона дождей все в озеро смывает. Вон, смотри, вроде промоина под корнями. Давай там осядем.

Она послушно застегнула гимнастерку, набросила рюкзак и наклонилась за Тикки. Мне она ничего не сказала, но геккону «на ухо» зашептала так, что не услышать было невозможно:

— Если так опасно купаться, зачем мы сюда пришли? И вообще — сказать не мог?

Очень хотелось ответить в том же духе: высказать, например, все небу или озеру. Что, мол, некоторые не понимают самых простых вещей, а лезут стич знает куда. Но я сдержался. В который уже раз. И почему эта девчонка вечно пытается вывести меня из себя?

Ответил спокойно:

— Мы здесь потому, что у озера — самое удобное место для отдыха. Рядом вода, а значит, днем будет не так жарко, да и пустынные твари сюда не заходят. Влаги много, и почва для них непривычная. А не предупредил, что озеро грязное, по очень простой причине: проверять воду учат чуть ли не с пеленок. Не знал, что в Вавилоне иначе. Наверное, у вас все источники вокруг города чистые.

— Я… я не вспомнила. Мне говорили, Андрей, честно! Но я просто забыла. Очень уж хотелось искупаться…

— Ладно, проехали.

Кира догнала меня, взяла за руку, глянула виновато.

— Ты злишься?

— Немного,　— ответил я.　— Глупость и забывчивость за куполом быстро сделают тебя мертвой. Пока с тобой я. А потом?

Сказал и тут же понял: зря. Зачем лишний раз напоминать. И, не дав Кире вдуматься в мои слова, тут же продолжил:

— А с водой что-нибудь придумаем. Принесу тебе чуть-чуть к вечеру. Если экономить, не плескаться, а обтереться мокрой тканью, хватит.

— Спасибо!　— улыбнулась она и потянулась поцеловать в щеку.

Я погрозил пальцем:

— Но-но! Не подлизывайся, тебя еще не простили.

Когда солнце поднялось над озером, мы уже сидели в тени схрона, образованного корнями высохшего дерева. Саму промоину я отверг: там мы как на ладони, с какой стороны ни посмотри, а здесь — отличное место.

Мне даже удалось поспать несколько часов, пока Кира таращила глаза, стараясь не заснуть. Дремал я по-сталкерски, вполглаза, просыпаясь через каждые пятнадцать-двадцать минут. Улыбался, наблюдая, как она мужественно борется со сном. На десятый раз не выдержал:

— Сдавай вахту, солдат.

Кира вяло поупиралась, но быстро сдалась, прикрывая зевки ладонью.

Я с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться.

— Только поешь сначала. А то с голодухи живот так урчать будет, что никогда не заснешь.

Она сжевала ломоть пустынного рациона, выпила без всякого стеснения половину моей фляжки и, стянув высокие шнурованные ботинки, улеглась отдыхать. Тикки немного потоптался рядом, попробовал на вкус пару мокриц, копошившихся в корнях, и нашел их вполне съедобными. Наевшись, геккон лизнул меня в руку, а Киру — в щеку, видимо, в благодарность за угощение, после чего свернулся клубком у головы хозяйки. Она пощекотала ящерку под роговыми наростами у рта, подразнила и даже обсудила с Тикки, какой я бука. Потом пыталась завести разговор со мной, но я отвечал односложно, думая о своем, и Киру быстро сморило.

Меньше чем через час она уже мерно сопела в самой глубине схрона. Я косился на ее босые пятки, которые то и дело пытались пнуть меня в бедро, и думал, кто же она все-таки такая. Пси-сила в Кире велика, спору нет, даже я это вижу, а знаток по ментальной части из меня аховый. А вот в байку про вавилонских научников верилось все меньше. Если ее воспитывали при исследовательском центре, как она говорит, то почему постоянно выясняется, что Кира не знает самых элементарных вещей? Ну, предположим, что про источники она могла и не знать, потому что никогда раньше не выходила из-под купола. Бред полный, но — пусть так. А остальное? Одна история с геккононенавистным ником чего стоит.