Книга Фабрика грез - Луиза Бэгшоу

— Нет, напротив, я люблю своих поклонников. Я жалею лишь об одном: что мой приезд не остался в секрете. — Элегантно пожав плечами, она добавила:

— Я не хотела афишировать свое появление в Лос-Анджелес.

Раздался веселый смех.

— Вы приехали встретиться с режиссером? Собираетесь играть?

— Я бы не хотела отвечать на этот вопрос сейчас. — Роксана ослепительно улыбнулась и повернула голову так, чтобы ракурс для снимка оказался наиболее выигрышным.

— Но это правда, что вы подписали контракт с «Сэм Кендрик интернэшнл» и намерены начать карьеру актрисы? — крикнул кто-то во весь голос.

Еще два очка в пользу Говарда.

Роксана повернулась на голос, на ее лице было написано удивление.

— А как вы об этом узнали? — выдохнула она и закрыла рот обеими руками, словно желая остановить себя.

Блицы камер осветили толпу, журналисты забросали ее вопросами:

— Когда вы решили стать актрисой?

— Каким будет первый проект?

— Почему «Эс-Кей-ай»?

— Вы заканчиваете карьеру модели?

— Все, господа, достаточно! Пропустите даму. Ничего больше она говорить не будет! — рявкнул телохранитель, с хорошо продуманной медлительностью проталкивая ее сквозь толпу журналистов к ожидающему лимузину, давая возможность всем репортерам снять Роксану в ее «повседневной» одежде — коротеньких шортах, которые кончались прямо под ягодицами и безупречно облегали твердый, упругий зад, полностью открывая изящную линию бедер. На ней была майка от Ричарда Тайлера, шелковая, цвета кофе с молоком, которая оттеняла блестящую черноту волос, облепляла тяжелые груди, обтянутые атласным лифчиком «Вандер». Все было тщательно продумано, рассчитано и самым наилучшим образом демонстрировало ее потрясающее тело. Этот наряд стоил три тысячи долларов. Роксана Феликс выглядела потрясающе. Она ласково, словно извиняясь, улыбнулась толпе журналистов и поклонников, которые тыкались носами и объективами в затененные стекла ее лимузина. Она сохраняла такое выражение лица до тех пор, пока машина не набрала скорость и последний человек не отлип от ее окна.

— Отель «Беверли-Хиллз», — приказала она водителю.

Она поселится в самом лучшем бунгало, самом роскошном во всем Лос-Анджелесе, городе, второй натурой которого и является роскошь. Не ей платить по счетам. Она подумала сначала, не попросить ли «Эс-Кей-ай» заплатить, но не была уверена, захочет ли агентство раскошелиться.

Для «Юник» она бесценна, а для «Эс-Кей-ай» — пока еще лишь потенциальная возможность получения прибыли.

Роксана нахмурилась. Но уже через неделю отношение к ней изменится.

Она просмотрела список телефонных номеров, составленный в самолете. Надо сделать тридцать звонков, прежде чем они доедут до города. И тогда кампанию под названием «Приезд Роксаны Феликс в Лос-Анджелес» можно считать завершенной.

Первое имя в списке представлялось наиболее полезным. Это ее школьная подруга по Сан-Франциско. Она хотела выступить в роли хозяйки, принимающей Роксану Феликс, самую известную в мире супермодель.

Сидя в лимузине, Роксана неторопливо набрала номер телефона.

Джордан Кэбот Голдман.

— Эй, Меган, давай сюда!

«Мой статус повышается, — мысленно отметила Меган, сваливая тарелки с двух подносов на буфет. — Уже знают меня по имени».

Боб Дженкинс кинул ей тряпку для мыться посуды.

— В машину больше не влезает. А тарелки нужны. Давай-ка, вымой вот эти.

Не веря своим глазам, Меган уставилась на раковину, заваленную жирными тарелками; на некоторых даже осталась еда; куски непропеченного цыпленка и куриной кожи плавали в воде. Раковина тряслась от грохочущей рядом огромной старомодной посудомоечной машины, придвинутой вплотную и набитой до предела, — бедняга едва справлялась с нагрузкой. От тряски масляная вода плескалась, перетекая через край раковины грязными ручейками.

— Чего ждешь? — спросил Дженкинс, уставившись на нее ястребиным взором. — Что за проблемы? Да это же, в конце концов, просто тарелки. Другие девушки заняты.

Он обманывает, подумала Меган. Она обернулась и увидела Сандру — та подпирала стену с сигаретой в руке. А Лиза так вцепилась в телефонную трубку, как будто без нее тотчас лишилась бы жизни. Но Меган не посмела возразить. Лиза и Сандра виляли хвостом перед Дженкинсом, они даже не брали выходной по вторникам.

— Нет, все в порядке, — сказала она, поднимая тряпку для мытья посуды.

Дженкинс хмыкнул:

— Хорошо. Давай поскорее. Пять минут назад явилось еще шесть клиентов.

— Хорошо.

Она поступит, как учит дзэн-буддизм, — пойдет по пути наименьшего сопротивления. Меган погрузила руки в воду по локоть. Вода оказалась тепловатой и вязкой от жира.

Девушку чуть не стошнило.

— С тобой все в порядке? — спросила Стэйси. — Ты будто не в себе.

— Все нормально, — сказала Меган, но вдруг, не в силах больше сдерживаться, заплакала. Крупные слезы хлынули по щекам, они дотекали до кончика носа и срывались в грязную воду.

— Эй, не сдавайся, — прошептала Стэйси, стиснув ее руку. — Завтра выходные.

Значит, прошло целых три дня с тех пор, как агент «Эс-Кей-ай» взял ее сценарий. И это означало, что ему ее работа не понравилась. Боже, ведь она сочиняла сценарий, воображая именно Зака Мэйсона. А если ее писанина не годится для «Артемис», значит, она не нужна никому. Меган была совершенно уверена, что «Увидеть свет» — самое лучшее ее творение. Итак, пришло время посмотреть в лицо реальности: у нее не получилось.

— Да, я знаю, — прорыдала Меган, не желая открывать истинную причину слез. Она постаралась придумать что-то более понятное для Стэйси. — Я вспомнила о бывшем приятеле.

— Понимаю, — печально сказала Стэйси, сочувственно похлопав ее по плечу.

С несчастным видом Меган взялась за грязные тарелки, стараясь вымыть их как можно быстрее, благодаря Бога, что есть хоть какое-то занятие. Но печальные мысли не шли из головы. Они разрывали сердце. Как больно хотеть чего-то очень сильно и ждать так долго — и в конце концов прийти к полному провалу. И еще хуже то, что забрезжила слабая надежда. Молодой агент взял ее сценарий, хотя глава литературного отдела готов был его ударить. Но и это не остановило парня: он все равно взял рукопись. Казалось, она нашла союзника. А какой он потрясающе красивый.

Он чувственно, внимательно оглядел ее, сильно смутив.

Может быть, поэтому она вышла на улицу еще более живой и окрыленной надеждой, чем когда-либо за последние годы.

Как будто она стояла на пороге чего-то. В ту ночь, жаркую и влажную, Меган не могла уснуть и просто лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к гулу машин, пока не начала себя трогать, думая о том агенте. Кажется, его имя Таубер. Она вспоминала его глаза, загорелую кожу, мускулистую фигуру, походку, шелковистые каштановые волосы, пока не почувствовала сладость оргазма, охватившего ее.