Книга Контракт с дьяволом - Лилит Сэйнткроу

— Я ее только что отыскал. До тебя заходил один маги и сказал, что скоро ко мне заявится мертвяк. Терпеть не могу предсказателей. А ты, между прочим, единственный мертвяк, который приходит в «Руки». И почему ты не хочешь держать эту штуку у себя дома?

Дрожащими пальцами я выхватила у него сликборд. Энергия города медленно, но верно вливалась в меня, восполняя ту, которую я утратила во время сеанса с Дугласом Шантерном. И все же мне до сих пор казалось, что я еще не ожила…

— Все, спасибо.

— Эй, а что мне делать с твоим парнем? — крикнул мне вдогонку Конни.

— Постарайся его не злить, — бросила я через плечо и захлопнула за собой дверь.

Налетел порыв холодного ветра; я нащупала кнопку включения и, поставив борд на землю, услышала его тихое гудение.

Я встала на доску, и борд, поднявшись в воздух, полетел вдоль улицы.

«Нет, не хочу висеть над тротуаром, — подумала я. — Хочу летать. Сегодня мне хочется летать».

Я откинулась назад, и борд сразу поднялся выше. Летать на сликборде — это все равно что балансировать на лестничных перилах, когда колени должны быть расслаблены, а руки раскинуты в стороны. Это очень напоминает астральный полет в невесомости, когда на тебя в то же время действует притяжение земли; для человеческого тела это очень непривычное состояние.

Я летела не одна. Мимо меня то и дело с шумом проносились машины. Перемещаться по воздуху — это как лететь на волне: один раз ухватишь нужный поток — и можешь скользить по нему до скончания дней. Это как впитывать в себя темную душу города и творить заклинания, наполняя их энергией.

Но если вам не повезет, или вы зазеваетесь, или чего-то испугаетесь, то можете со всего маха шлепнуться на землю. Обычно машины на воздушной подушке снабжены системой слежения, которая не позволяет им сталкиваться в воздухе, поэтому управлять такой машиной — это всего лишь следить за показаниями на экране и нажимать кнопки, но сликборды — слишком маленькие устройства, чтобы на них можно было поместить панель управления. Во избежание пробок потоки машин в нашем городе контролируются с центрального пульта в режиме реального времени, но слики настроить на эту волну невозможно, поэтому они существуют как бы сами по себе, презираемые владельцами бордов «Sk-8» и воздушными курьерами.

Слегка свесившись на сторону, я заставила свой слик проскочить между двумя тяжелыми грузовиками и заняла свою полосу, едва не столкнувшись с голубым авто. Адреналин будоражил мне кровь, стучал в мозгу, и моя «Валькирия» со свистом неслась вперед, ловко лавируя в общем потоке. Я летела, не думая ни о чем, действуя чисто интуитивно; скорость, скорость — вот что было мне нужно, когда я вылетела на полосу для грузового транспорта.

Двигаться по грузовой полосе гораздо труднее; грузовики — машины крупные и тяжелые, к тому же за ними образуются сильные вихревые потоки, поэтому лететь у них в хвосте — это супер. Тут требуется опыт и мастерство, поскольку грузовик — это вам не пассажирское авто. Аварии на пассажирских полосах у нас называют «блинчики», а вот когда сталкиваются грузовики, мы говорим «влетел в кучу дерьма». С грузовиками нужно держать ухо востро, поскольку их воздушная струя может сыграть с тобой злую шутку. Например, грузовик может и не убить на месте, а расплющить тебя в лепешку за три фута впереди себя или за шесть футов позади, к тому же никогда нельзя предвидеть, что он выкинет — сбросит тебя со слика или выдернет его у тебя из-под ног.

«Внимание, впереди здоровенная фура, держись крепче; слик слегка накренился, держи равновесие, откинься назад, вперед!» Я стрелой пролетаю под огромным грузовиком; мои волосы едва не задевают его брюхо, кольца рассыпают золотые искры, полы пальто трепещут на ветру, и я ношусь среди огромных грузовиков, как москит среди альбатросов… Так вот что это такое — жить, жить, жить…

Мое сердце стучит, во рту чувствуется металлический привкус, «Валькирия» звенит, я дышу тяжело и прерывисто, ноги крепко упираются в слик, на котором меня удерживает лишь сила трения крепких подошв моих сапог.

Я пристраиваюсь за полицейской машиной, которая с воем обходит один грузовик за другим. Копы наверняка меня уже засекли, но носиться на слике без шлема — это не преступление, скорее самоубийство, и я продолжаю лететь за ними, используя их турбулентный поток, но вскоре полицейские сворачивают в сторону. Я еще немного пролетаю вперед, затем сбрасываю скорость и поворачиваю назад.

Наконец я возвращаюсь к «Небесным рукам», тяжело дыша; мое тело поет от счастья. Я спрыгиваю со слика — волосы разметались у меня по плечам, плечи выпрямились; впервые после того, как в мою дверь постучал демон, я чувствую себя счастливой.

Джафримель ждал меня, небрежно прислонившись к окну; свет неоновых огней, проникавший в комнату через окно, играл на его иссиня-черных волосах. В его руках я увидела свою сумку и меч, который он крепко сжимал пальцами.

Я поставила слик вертикально и глубоко вздохнула.

— Привет, — сказала я. — Как вы тут без меня?

Демон молча уставился на меня, крепко сжав губы.

Я отдала слик Конни, записала дату и время и вышла на улицу, от удовольствия напевая песенку из репертуара группы «Phen Fighters». Я всегда катаюсь на слике, когда заканчиваю очередной сеанс с душой усопшего. Это вошло у меня в привычку с тех пор, как я поняла, что поступающий в кровь адреналин оказывает то же действие, что и секс; такой вот «рискованный полет» начисто смывает с души мерзкий осадок, который остается после общения с мертвецами. Обычно некроманты расслабляются каждый по-своему: одни устраивают спарринг-бои, другие уходят в тантризм,[10] третьи наведываются в публичный дом мадам Полиампур или дешевые бордели. Я же катаюсь на сликборде.

Джафримель протянул мне сумку и меч. Его молчание было таким демонстративным, что я не выдержала и взглянула ему в лицо — между его угольно-черными бровями пролегла вертикальная полоса.

— Ты что? — немного раздраженно спросила я.

После дождя воздух стал свежим и чистым, он играл моими волосами и шевелил полы длинного пальто Джафа.

«Перед тобой стоит демон, — подумала я, — а ты не визжишь и не убегаешь, Дэнни, и говоришь с ним так, словно это твой хороший знакомый. Ты в своем уме?»

— На твоем месте, — сказал демон, — я бы этого не делал.

— Чего не делал?

— Это глупо и очень опасно, Данте.

Он смотрел не на меня, а себе под ноги.

Я пожала плечами. Как объяснить демону, что катание на слике — это единственный способ почувствовать себя живой после того, как ты встречался лицом к лицу со смертью и чувствовал на языке ее горький вкус? Конечно, вместо катания на слике я могла бы провести в специальной клетке спарринг-бой, но я клеток терпеть не могу. Разве демон поймет, что мне просто необходимо почувствовать себя живой, после того как я пару минут назад пересекала мост, ведущий в царство мертвых, и до сих пор еще чувствовала гнилостный запах смерти?