Книга Без надежды - Колин Гувер

Я улыбаюсь, потому что это и впрямь классный отлуп. С такими оправданиями пусть отшивает меня каждый день всю оставшуюся жизнь.

Он раскачивает наши руки, глядя на меня сверху вниз.

– Хорошо? – спрашивает он. – Этого хватит, чтобы ты выдержала еще пару свиданий?

– Ага, – киваю я. – Но в одном ты ошибся.

– В чем же?

– Ты сказал, что хочешь, чтобы мой первый поцелуй был лучшим первым поцелуем, но это будет не первый. И ты это знаешь.

Он сощуривается и снова сжимает в ладонях мое лицо. Потом притискивает меня к холодильнику и приближает свои губы к моим. Веселые искорки в его глазах уступают место очень серьезному выражению – настолько напряженному, что у меня перехватывает дыхание.

Он мучительно долго наклоняется ко мне, пока его губы не начинают едва касаться моих, и одного этого ожидания достаточно, чтобы парализовать меня. Он не закрывает глаза, как и я. На миг удерживает меня в положении, когда наше дыхание смешивается. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной и безвольной. Если в ближайшие три секунды он ничего не сделает, я, скорей всего, наброшусь на него.

Он смотрит на мои губы, и это заставляет меня прикусить нижнюю. Иначе укушенным будет он.

– Позволь мне кое-что объяснить, – вкрадчиво произносит Холдер. – В тот момент, когда я прикоснусь к тебе губами, это будет твой первый поцелуй. Потому что, если ты никогда ничего не чувствовала, это значит, что тебя по-настоящему не целовали.

Он опускает руки и, не сводя с меня взгляда, возвращается к плите. Потом продолжает заниматься пастой, словно только что не отбил у меня навсегда интерес к другим парням.

Я не чую под собой ног и делаю единственную возможную вещь. Сползаю вниз по холодильнику, пока не плюхаюсь задом на пол, и ловлю ртом воздух.

Суббота, 1 сентября 2012 года

19 часов 15 минут

– Твои спагетти – дерьмо.

Я беру еще и закрываю глаза, смакуя вкус лучшей в моей жизни пасты.

– Тебе нравится, не отпирайся, – говорит он. Встает из-за стола, берет две салфетки и протягивает мне одну. – Вытрись, ты вся перемазалась в соусе для дерьмовых спагетти.

После происшествия у холодильника вечер проходит нормально. Тогда он дал мне стакан воды и помог встать, после чего отвесил шлепка и подключил к готовке ужина. Этого хватило, чтобы избавиться от неловкости. Хороший шлепок по заду.

– Ты когда-нибудь играл в «Обеденный квест»? – спрашиваю я.

Он медленно качает головой:

– А мне это надо?

– Это хороший способ узнать друг друга, – киваю я. – После нашего следующего свидания мы будем в основном заниматься сексом, так что самое время покончить со всеми вопросами.

– Вполне логично, – смеется он. – Как играть?

– Я задаю тебе неудобный личный вопрос. Пока не скажешь правды, нельзя ни есть, ни пить. И наоборот.

– Вроде просто, – говорит он. – А если не отвечу?

– С голоду сдохнешь.

Побарабанив пальцами по столу, Холдер кладет вилку:

– Играю.

Наверное, мне надо было подготовить вопросы, но это сложно, если игра придумана полминуты назад. Я отпиваю газировки и размышляю. Мне не хочется копать слишком глубоко, поскольку для нас это всегда кончается плохо.

– Ладно, поехали. – Я ставлю стакан на стол и откидываюсь на спинку. – Зачем ты пошел за мной из магазина?

– Я уже говорил, что принял тебя за другую.

– Знаю, но за кого?

Он смущенно ерзает, откашливается и тянется к стакану, но я останавливаю его:

– Никакого питья. Сначала ответь.

Он вздыхает, но в итоге уступает:

– Я сам не знал кого. Только недавно понял, что сестру.

Я сморщиваю нос:

– Я напомнила тебе сестру? – Кривлю рот. – Это как-то неприлично, Холдер.

Он смеется и корчит рожицу:

– Нет, совсем не то. Ты на нее и вовсе не похожа. Что-то в тебе заставило вспомнить о ней. И я не знаю, зачем пошел за тобой. Все это было как-то нереально. Вся ситуация казалась странной, и потом, когда я наткнулся на тебя около своего дома… – Он умолкает на полуслове и смотрит на свои пальцы, чертящие по краю тарелки. – Было предчувствие, что это должно случиться, – тихо произносит он.

Я делаю глубокий вдох и впитываю его ответ, стараясь запечатлеть в памяти последнее предложение. Он бросает на меня тревожный взгляд, и я понимаю: он боится, что напугал. Ободряюще улыбнувшись, я указываю на его стакан:

– Теперь можешь пить. Твоя очередь спрашивать.

– О, вопрос легкий, – говорит он. – Хочу знать, на чью мозоль я наступаю. Сегодня я получил от кого-то таинственное сообщение по электронке. Вот что там было: «Если ты путаешься с моей подругой, плати за время и не трать мое, козел».

Я смеюсь.

– Это, конечно, Сикс, – со смехом отвечаю я. – Ежедневная поставщица позитивных установок.

– Я так и думал, – кивает он и, подавшись вперед, прищуривается. – Потому что я очень ревнив, и если бы это пришло от парня, я ответил бы не так любезно.

– Ты ответил? И что же ты написал?

– Это твой вопрос? Если нет, то я съем еще что-нибудь.

– Попридержи коней и отвечай.

– Да, я ответил. Я спросил, как прикупить времени.

Мое сердце затопляет сентиментальной волной, и я сдерживаю улыбку. Как это жалостливо и грустно! Я качаю головой:

– Я пошутила, этот вопрос не засчитывается. По-прежнему моя очередь.

Он кладет вилку и возводит очи горе:

– У меня все остынет.

Я ставлю локти на стол и упираюсь подбородком в кисти рук:

– Мне хочется узнать о твоей сестре. И почему ты говорил о ней в прошедшем времени?

Холдер запрокидывает голову назад и, потирая лицо, смотрит вверх:

– Гм. А ты умеешь спросить!

– Такая игра. Правила не мои.

Он снова вздыхает и улыбается, но в улыбке присутствует печаль, и я начинаю жалеть о спрошенном.

– Помнишь, я говорил, что прошлый год для моей семьи выдался совсем паршивым?

Я киваю.

Он откашливается и снова принимается водить пальцем по ободку тарелки:

– Она умерла тринадцать месяцев назад. Это было самоубийство, хотя мать предпочитает называть это «преднамеренной передозировкой».

Говоря, он не отрывает от меня взгляда, и я выказываю такое же доверие, хотя сейчас смотреть ему в глаза действительно трудно. Я понятия не имею, как реагировать, – сама виновата.