Книга Закон военного счастья - Николай Басов

Вообще-то в идее о морских цивилизациях что-то было. Финикийцы, афиняне и британцы – все очень морские народы. А другие – ассирийцы, спартанцы, римляне и русские – все драчуны, имперцы, силовики и в противовес торговле завладевают тем, что им приглянется, силой оружия. И все – не очень-то близко к морю расположены, а даже наоборот. Правда, неясно было, что в этом ряду делать с викингами и японцами, но они, кажется, вообще – особая статья. Даже для далекой Земли.

– Тебе? – переспросил Казаринов. – Для тебя, с твоими болотами, где, как я слышал, все вязнет, тоже кое-что есть.

Ростик хотел было ответить, что болота Водяного мира такие же его, как и самого Казаринова, но Дондик серьезно посмотрел на инженера и спросил:

– Думаешь, можно показать?

– Ходовых испытаний, конечно, не было, но вот он их при случае и проведет. Пошли, Гринев.

Ким поднялся первый, словно по приказу, в срок прикончив свою кашу. Как оказалось, он потому и молчал, что усиленно работал челюстями. Очень торопился, значит, тоже что-то чувствовал. Или знал.

Они пришли в самый старый и дальний склад, находящийся даже не совсем в порту, а скорее у непарадных, вторых, боковых ворот Одессы. Как-то так вышло, что эти ворота все сочли грузовыми, и во времена Ростика они были заложены наглухо. Они и теперь были заложены, но какая-никакая жизнь на привратной площади и в соседних зданиях тут затеплилась.

Вход в этот склад охраняли двое солдатиков, причем один из них был даже в кирасе. Ростик присвистнул, такой степени таинственности, кажется, в Одессе он еще не видел. Чувствовалась рука Дондика. Его свист и иронический блеск в глазах Борода понял по-своему:

– Ты не очень-то… В общем, в городе не трепись. А то Председатель узнает, мигом все отнимет. А нам тоже нужно.

– Что именно? – спросил Ким. Значит, ничего особенного он не знал.

Никто не ответил. Просто открыли дверь, вошли на склад… И Ким ахнул.

На постаменте, сделанном в самом центре склада, под световым люком, льющим не очень яркий, но вполне достаточный свет, стояла дивная, явно сработанная человеческими руками машина.

Больше всего она напоминала кордовую модель самолета – того типа, который называется «летающее крыло», правда, со значительно укороченными крыльями. Еще в ее очертаниях читался облик легкого двухместного кабриолета и одновременно – гоночного мотоцикла. Наверное, мотоциклетное сходство возникало из-за небольшого антигравитационного котла, установленного в задней трети машины, и из-за педалей под ногами седоков… А в общем-то она была ни на что не похожа.

– Как эта штука работает? – спросил Ким.

– Принцип экраноплана знаешь? – спросил Казаринов. – Вот мы и решили сделать что-то среднее между летающей лодкой и легким… гравипланом. Иногда она летает, иногда – нет. Я думаю, дело не в общей системе, а в котле – нам требовался очень облегченный котел, мы попробовали сделать его. Но он не очень удачным вышел. Знаешь, я так думаю, все там построено на принципе волнового резонанса, а что нам известно о резонансах?.. В общем, перепробовали пять разных котлов, пока получили это… чудище.

Уверенно, словно он проделывал это тысячу раз, Казаринов уселся на левое, главное кресло, стал крутить педали, щелкая большими, явно автомобильного происхождения рычагами.

Ростик присел у котла машины, заглянул под легкий алюминиевый обтекатель. Экватор котла заводился от системы шестеренок, толкаемых педальным приводом. Все было просто и довольно остроумно на вид.

– Но почему ногами? – спросил Ким.

– У тебя в полете на антигравах ноги работают, отслеживая высоты и крен, правильно? А тут практически нет кренов и нет высоты. Чего же им простаивать? – резонно ответил Борода. Видно было, что он тут тоже не редкий гость.

Может, он научился летать на лодках, мельком подумал про себя Рост. Для довольно деятельного и решительного бородача это было бы неудивительно.

Рост присмотрелся еще раз, выискивая блины. Но оказалось, что блинов нет, есть два… крохотных оладушка, которые расположены на концах коротких – не более чем в метр – крыльев.

– Стоп, – оповестил он народ о своем открытии. – Тут только два блина.

– Два? – для Кима это тоже было мало. – И работает?

– Нужно учиться летать, – отозвался Дондик. – Это сложно.

– Не сложнее, чем ездить на велосипеде, – возразил Казаринов. – Сначала мы вообще сделали лишь один блин, установили его сзади. Но получилось, что постоянно заваливаешься на поворотах – крылья не держали, видимо, им не хватало динамики… А впрочем, я не спец по аэродинамике. Теперь вот сделали два – и отлично все устроилось. Даже скорость удалось увеличить.

– Сколько? – как-то ревниво спросил Ким.

– Если до двадцати в час, то не очень, но после двадцати – идешь, как на санках.

– Я спрашиваю – сколько максимально.

– Кто же знает? Я выжимал восемнадцать, – отозвался Казаринов. – Борода ходил до двадцати двух, но в одиночку.

Рост заглянул в кабину, тут было два уже хрестоматийных рычага, как в гравилетах. Каждый из седоков мог стать водителем, а мог оставаться пассажиром.

– Значит, вы на этой штуке уже катались? – спросил Ким, кивнув на гравиплан. – А говоришь, что ходовых испытаний не проводили.

– А, – махнул рукой Казаринов, – это, в общем-то, не самая интересная разработка. Устаревшая.

– Были бы у нас в Водном мире такие «устаревшие», – отозвался Рост негромко, но получилось, что на весь гулкий зал, – хрен бы мы войну за торф проиграли.

– И все-таки устаревшая. – Казаринов подошел к другой, спрятанной в тень машине, прикрытой к тому же какой-то пыльной занавеской. Одним движением он сдернул ткань, и ребята увидели уже почти настоящий мотоцикл… Или снегокат, только полозья у него были очень низкие, служили явно для того, чтобы садиться на землю, а главную нагрузку нес очень широкий, но мелкий и выставленный далеко в хвост блин. Котел был поставлен под ноги седока, и заводился, очевидно, не педалями, потому что педали были какие-то странные – неподвижные и служили только для опоры.

А Кима очаровал руль новой машины – совершенно мотоциклетный, высокий, почти по грудь, блестящий, как на картинке. При его движении вперед или в стороны антигравитационный блин ворочался, легко поскрипывая отменно смазанными рычагами. Под блином, не касаясь земли, было еще что-то устроено. Рост попробовал присесть, но Казаринов усмехнулся.

– Сейчас покажу.

Он стал перед машиной, вставил куда-то настоящую автомобильную ручку для завода и принялся ее крутить. Экватор маленького котла заработал, как часы, и почти тотчас Ростик почувствовал возникающие на блине антигравитационные волны. Поднялась пыль, потяжелели ноги, вообще тело стало наливаться кровью, даже в зрении что-то сместилось.

И вдруг колесо, приспособленное наискось под блином, – а то, что не увидел сразу Ростик, оказалось косо установленным колесом – стало поворачиваться. Увесистые грузила, попадая под блин, на короткое время становились явно тяжелее тех, что поднимались с другой стоны колеса. Это был вечный двигатель, давнишняя мечта идеалистов-изобретателей Земли. Только на Земле они потерпели фиаско, а тут эта штука работала. Ростик сказал: