Книга Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж

Энн знала, что Беккет ее не послушал: он все-таки приносил в ту комнату бренди. Два дня подряд, когда герцог спал, она потихоньку разбавляла напиток. Совсем понемногу, чтобы никто не заметил.

— Так вы попробуете спать со мной, ваша светлость? — не услышав ответа, повторила свой вопрос Энн.

— Ангел мой, — вздохнул Девон, — почему тебе так хочется рисковать? У нас нет необходимости спать вместе. Мы можем позаниматься любовью, потом я оставлю тебя отдыхать. — Герцог намотал на свой палец один из ее спутанных локонов. — Это превосходно работает. Даже мои родители, нежно любившие друг друга, не ночевали в одной постели. Отец всегда утверждал, что для него это было частью волнительного действа: подойти к комнате матери, постучать в дверь и надеяться, что она ответит взаимностью.

Энн захихикала в ответ. Это правда: женатые пары не делили постель. Почему она так решительно настроена заставить его спать вместе с ней? Это докажет ему, что он исцеляется, а Энн была уверена, что все так и есть. Но вместе с этим она боялась, если ему приснится ночной кошмар и он ударит ее, то воспримет это как доказательство собственного сумасшествия.

Но он не сумасшедший. После пары дней, которые она провела вместе с ним, Энн была абсолютно уверена в этом.

Герцог пошлепал ее по мягкому месту и оторвал от себя, нежно помогая ей растянуться на сбитых простынях рядом с собой.

— Я приказал заложить экипаж, чтобы отвезти тебя в деревню. Там есть портниха и шляпница. Выбери себе одежды столько, сколько пожелаешь. Швея должна немедленно все подогнать по размеру. Напиши записку с этими указаниями, я ее подпишу.

— Вы хотите, чтобы я купила одежду?

— Мне показалось, что у тебя, кроме моей рубашки и платья, в котором ты появилась здесь, ничего больше нет. Я не могу держать тебя здесь и заставлять день за днем ходить в одном и том же платье.

— Два дня вы держали меня вообще без платья.

— Не забывай наш договор. Я не справляюсь с обязанностями покровителя, — беспечно сказал герцог и тут же мрачно поджал губы. — Если бы мы были в Лондоне, утром, после того как я сделал свое предложение, ты бы первым делом помчалась к самой модной модистке в городе.

Помчалась бы? По правде сказать, она бы так не сделала. Так быстро она бы не додумалась до этого. В течение многих лет она не могла даже мечтать о покупке платья. Но, являясь любовницей герцога, она опозорит его, если не будет следовать моде. По иронии судьбы она поставит его в неудобное положение, если не будет легко тратить его деньги. Тем не менее Энн почувствовала облегчение, ведь герцог, похоже, забыл о ее напряженности.

— Составите мне компанию в моем путешествии, ваша светлость? — спросила Энн. — Тредуэлл говорил мне, что наша вчерашняя прогулка под дождем — первая для вас за две недели.

— По-видимому, однажды ночью я выбежал из дома в лес, когда мне приснилось, будто я участвую в сражении. Закончилось все тем, что я оказался в реке и едва не утонул. Поскольку в тот раз все обошлось, следующую попытку я решил отложить.

Господи, неудивительно, что он не покидает дом.

— Поехали со мной. Будет замечательно, если мы прогуляемся вместе.

— Нет, мой ангел. Поезжай сама и возьми кого-нибудь из прислуги. Купи все, что пожелаешь. Я не смогу увидеть это, но хочу знать, что ты довольна.

Экипаж герцога с грохотом катился по главной улице деревни Уэлби, которая находилась в четырех милях от его дома. Энн высунулась из окна. Сквозь серые облака проглядывали лучи солнца, освещая ряд небольших магазинчиков. Деревенские дети бежали за экипажем. На пороги магазинов выходили лавочники. Дамы поспешно приводили в порядок наряды своих дочерей.

Зеленые просторы общинных земель напомнили ей о деревенских праздниках, и о Майском дереве, и о том, как она носилась по траве, несмотря на то, что обычно носила белоснежное муслиновое платье. Потом от внезапного сердечного приступа умер отец, и Энн, потеряв его, даже не успела оправиться от ужаса, как появился Себастьян. Он был виконтом. И хотел жениться на ней.

С того времени как Энн исполнилось восемь лет, Себастьян, всякий раз, приезжая в Лонгсуорд, демонстрировал свой пристальный интерес к ней. Он стал целовать ее, но не легкими поцелуями кузена, а прижимался к ее губам своими ужасно мокрыми губами. Всякий раз, когда он заставал Энн одну, он прикасался к ее груди или к мягкому месту или засовывал руку под юбку и гладил ее ноги. Даже теперь, вспоминая об этом, Энн бросало в дрожь. Она чувствовала себя неловко, ей казалось, будто она в чем-то виновата, изнутри поднималась волна тошноты.

Они с матерью оказались во власти Себастьяна. Мать согласилась, что Энн не следовало выходить за него замуж.

Ей исполнилось только пятнадцать. Но однажды ночью Себастьян пришел к ней в спальню. Он заявил, что если лишит ее невинности, то ей придется выйти за него замуж. Поначалу, когда он забрался на нее, Энн замерла. Потом ее настолько ужаснула мысль о браке с этим человеком, что, пока Себастьян пытался справиться со своей одеждой, она умудрилась выскользнуть из-под него. В отчаянии она схватилась за край ночного горшка. Когда Себастьян прыгнул на нее, чтобы повалить на кровать, она швырнула в него горшок.

В спальню прибежала мать вместе с прислугой: экономкой, служанками, лакеями. Все собрались на ее пронзительный крик, который был наполнен больше яростью, чем ужасом. Потом Энн увидела лицо кузена и действительно похолодела от страха. Красный, с выпученными глазами, он выглядел так, словно хотел убить ее. В ту же самую ночь мать собрала их нехитрые пожитки, преданные слуги приготовили экипаж, и они сбежали. Ехать им было некуда. Семья матери отдалилась от них, потому что ее дедушка, отец матери, женился не на той женщине, которая подходила бы ему. Бабушка Энн в прошлом была оперной певицей и танцевала на сцене. Мать сказала Энн, что ни к кому из ее семьи они поехать не могут, никто из родственников матери их не поддержит. Поэтому они двинулись в Лондон. Несмотря на то, что жили они в крайней нищете, несмотря на то, что мать много и тяжело работала, она старалась, чтобы Энн чувствовала атмосферу любви, как это было, когда она росла в Лонгсуорде…

Энн подъехала к маленькому магазинчику, в витрине которого были выставлены ткани.

Лакей помог ей выйти из экипажа. Энн толкнула дверь и услышала мелодичный звон колокольчика.

К ней навстречу поспешила модистка, на шее у нее красовалась ленточка. У женщины были каштановые, с проседью, волосы, собранные в шиньон, великолепно сшитое дневное платье, свидетельствовавшее об отличном вкусе своей хозяйки. Энн, собираясь, расчесала и заколола свои волосы, а поверх платья накинула плащ. Но для середины дня фасон ее платья никак не подходил, и находилось оно в плохом состоянии. В магазине присутствовали еще две женщины. У Энн упало сердце. Разумеется, это были респектабельные дамы, принадлежавшие к местному дворянству.

Энн объяснила цель своего визита и сообщила, что все ее покупки оплатит герцог Марч.