Книга Цвет крови - Марко Беттини

— Превосходно. Когда меня выписывают?

— Когда мы сможем отсоединить все трубки. Или вы предпочитаете, чтобы вас отправили домой вместе с кроватью и всеми этими пакетами из пластика?

— Нет уж, спасибо, — улыбнулся Лука. — Их я оставлю вам на память.

— Неужели вам так плохо здесь, с нами?

— Да нет же, вы отличные ребята, но мне не хватает моих вещей.

— Потерпите немного, все равно в таком состоянии трудно наслаждаться жизнью. Но я могу вам гарантировать, что вы не задержитесь тут ни минуты.

Клаудия удрученно слушала их шутливый диалог. Она не могла дождаться, когда Лука окажется дома, и одновременно боялась этого.

Из раздумий ее вывел Марко, появившийся на пороге палаты в хирургическом халате и стерильной маске.

— Кажется, нас здесь теперь слишком много, — заметил Касти, — поэтому я вас оставлю. Если что-нибудь понадобится, я у себя в кабинете.

Марко кивком поприветствовал врача. Потом посмотрел на брата и на невестку. На красивом лице Клаудии явственно читались следы бессонных ночей. Марко представил, как она ночами бродит по дому.

А вид Луки сегодня порадовал его. Сейчас Марко узнавал взгляд брата, говоривший, что он не сдастся, и если уж не сможет превозмочь болезнь, то вытерпит все необходимые процедуры.

— Да ты почти в порядке. — Марко приободрился, ему хотелось передать свое ощущение брату.

Клаудия перевела взгляд на деверя, как будто только сейчас поняла смысл его слов.

— Я чувствую себя намного лучше, — подтвердил Лука.

Казалось, он уже разрабатывает план по выходу из сложившейся ситуации.

Ни Марко, ни Клаудия не стали рассказывать Луке о своих злоключениях в подвалах больницы. Это было неуместно, попросту опасно волновать тяжело больного человека. Бегство, борьба, а теперь и молчание впервые в жизни сделали их сообщниками. Марко радовало, что между ними существует тайна, воспоминание, принадлежащее только им: выброс адреналина, страх, возбуждение…

Со своей стороны, Клаудия открыла в Марко совершенно неожиданные черты. Этот нытик, этот вечно не уверенный в себе человек в экстремальной ситуации совершенно преобразился. Он победил в смертельной схватке за жизнь и вышел из поединка без единой царапины. Решительность и смелость всегда восхищали ее в муже, но она никогда не угадывала их в девере.

Лука прервал молчание, обратившись к брату:

— Ты выполнишь мою просьбу?

— Конечно.

— Пойди к Касти и уговори его отпустить меня. Я понимаю, он отличный врач, но я уже просто не в состоянии здесь оставаться.

— Ты перенес тяжелую операцию, торопиться опасно.

— И чем мне поможет то, что я торчу здесь?

— Хорошо, твое желание для меня закон.

— Спасибо.

Не выпроваживает ли его Лука, подумал Марко, и вышел из палаты, провожаемый тревожным взглядом Клаудии. Он прошел по коридору, опустив маску, но не сняв халат и чехлы с ботинок. В таком виде он появился у открытой двери кабинета Касти.

— Я не помешаю?

— Проходите. — Доктор поднялся из-за стола и покатил свой животик навстречу посетителю. Он указал Марко на стул и пристроился рядом. — Не стоит разгуливать по отделению в стерильном халате, — пожурил он журналиста.

— Простите, я не знал…

— Если вы захотите вернуться к брату, я выдам вам другой.

— Спасибо. Послушайте, я вижу, что Лука стремится домой, и…

— Я уже все объяснил относительно сроков выписки.

— И когда это произойдет?..

— Мы должны завершить курс лечения. Я бы хотел сразу поставить ему фистулу, чтобы облегчить процедуру диализа. Иначе придется госпитализировать его повторно для проведения этой операции. Проще сделать это сейчас, раз уж он здесь…

— Да, вы правы.

Марко предпочел бы, чтобы Лука еще хотя бы несколько дней пробыл в больнице. Следствие по делу об убийстве и эхо скандалов в связи с больничными подвалами занимали все его время. Он понимал, что сможет посещать брата только урывками, и представлял себе, как сложно ему будет все время оказываться рядом с Клаудией, ухаживающей за мужем. Касти словно прочел его мысли:

— Поверьте мне, возвращение домой не упростит ситуацию ни для него, ни для его жены. Я понимаю, больница не самое приятное место, да и психологический момент тоже важен, но если вы действительно желаете брату добра, убедите его, чтобы он не рисковал и преждевременно не выписывался. Еще одна неделя постельного режима пойдет ему только на пользу.

— Договорились, благодарю вас за все.

— Быть может, перейдем на «ты»?

— Охотно.

— Сейчас объясню почему. Огромное число сотрудников больницы, и я в том числе, испытывают к тебе искреннее уважение. Знаешь, сколько лет длится история с подвалами? Уже три года. Все это время все делали вид, будто ничего не происходит, пока не появилась твоя статья в «Воче». В одну неделю администрация создала комиссию по расследованию и начала ремонтные работы в подвалах, взяв их под охрану. Ты теперь наш благодетель, и мы все твои должники.

— Кто это мы?

— Все наши сотрудники.

— Ты переоцениваешь мои заслуги.

— Нет, просто я заинтересованное лицо. Вообще это довольно странное место. Здесь то и дело происходят истории, которые в лечебном учреждении не должны происходить никогда. Вполне вероятно, ты по роду своей профессии еще столкнешься с этим. В таком случае сразу же звони мне. Вот мои телефоны: рабочий, домашний и мобильный.

Касти начертил что-то в блокноте, оторвал листок и протянул его Марко.

— А в отношении брата можешь довериться мне. Мы из-под земли достанем все, что понадобится для его лечения, — прибавил он.

Глава шестая

Светло-ореховое пальто выглядело весьма элегантно. Черные классические туфли, еще более дорогие, чем пальто, неплохо смотрелись с темно-серыми брюками. Ухоженные руки, волосы уложены тщательнейшим образом, нарочито небрежно. А вот спортивная рубашка, видневшаяся из-под коричневого пиджака, никак не соответствовала всему этому. Галстук отсутствовал.

Человек, сидящий напротив него, подумал капитан Кау, долго готовился и старательно подбирал одежду для того, чтобы заявить о пропаже племянника.

Бригадир Агати уже выслушал заявление посетителя, назвавшего себя Заркаф Аль Бедуджи, и сравнил принесенную им фотографию исчезнувшего родственника с данными об убитом. Увы, лицо молодого человека и правда походило на лицо покойника, который все еще находился в холодильнике морга Института судебной медицины.

Затем Агати проводил Заркафа, элегантного араба, лет тридцати — сорока, светлокожего, с европейскими чертами лица, говорящего на безупречном итальянском с легким налетом французского, в кабинет Кау и стал ожидать дальнейших указаний.