Книга Все оттенки тьмы - Питер Робинсон

— Кто это?

— Мария Уолси. Та, что работала в театре вместе с Марком Хардкаслом.

— Чего ей надо?

— Поговорить со мной.

— О чем?

— Не сказала. Заявила, что нам надо встретиться.

— И?

— Я сказала, что заеду к ней домой.

— Хорошо, — кивнул Бэнкс. — Давай сначала распечатаем снимки, а потом ты отправишься к Уолси, а я тем временем поговорю с Эдвиной Сильберт.

Энни улыбнулась:

— Алан Бэнкс, если бы я тебя не знала, то решила бы, что ты в нее влюбился.

5

Когда Бэнкс добрался до отеля «Бургундия», уже ничто не напоминало о прошедшем утром дожде. Эдвина Сильберт сидела в тихом садике на заднем дворе, где когда-то располагались конюшни, и, покуривая сигарету, пила джин с тоником. Бэнксу показалось, что это уже не первый бокал. Перед ней на столе лежало раскрытое воскресное приложение к газете. Страницы были заполнены фотографиями тощих моделек в нарядах, которые в реальной жизни никто не носит. Но в газету Эдвина не смотрела; ее взгляд застыл на далеких холмах, видневшихся между домами.

Бэнкс выдвинул стул и сел напротив Эдвины.

— Как прошла ночь? — спросил он.

— Довольно сносно, если учесть ситуацию, — ответила она. — Представляете, тут в отеле вообще нигде нельзя курить. Даже в своем собственном номере! Невероятно.

— Примета нашего времени, — вздохнул Бэнкс и заказал у подбежавшего официанта в белом костюме чай с лимоном. Сегодня Эдвина выглядела на свой возраст, с сожалением отметил Бэнкс. На плечах черная шерстяная шаль. Наверное, это по случаю траура, решил он. Или замерзла. Или и то и другое. Ее серебристо-белые волосы и бледная, сухая кожа резко контрастировали с чернотой шали.

— А где же ваша хорошенькая подружка? — спросила Эдвина.

— Между мною и инспектором Кэббот ничего нет, — смутился Бэнкс.

— Вот ведь дурочка! Будь я на ее месте да на двадцать лет моложе…

Бэнкс рассмеялся.

— Что, вы мне не верите?

— Еще как верю.

— Новостей никаких нет? — перестав улыбаться, спросила она.

— Пока маловато. Я только что звонил в участок, узнал, что у вашего сына была вторая положительная группа крови, как и у тридцати пяти процентов населения Земли. А на теле Марка оказались следы крови двух групп — второй положительной и третьей положительной — более редкой. Как выяснилось, эта группа и была у Марка.

— То есть все больше подтверждений тому, что Лоуренса убил Марк? Вы на это намекаете?

— Пока мы еще ни в чем не уверены, — ответил Бэнкс, — но результаты анализов крови определенно подтверждают эту версию.

Эдвина умолкла. Бэнксу показалось, что она хочет еще что-то сказать, но не решается. Однако прошла минута, другая, а Эдвина все молчала. Бэнкс протянул ей фотографии, которые Энни распечатала в участке:

— Мы нашли эти снимки в кабинете Марка. Вам знаком этот человек?

Эдвина вытащила из коричневого кожаного футляра очки и внимательно посмотрела на фотографии.

— Нет, — покачала головой она. — Никогда раньше его не видела.

— Это не Лео Вествуд?

— Лео? Нет, с чего вы взяли? Лео куда симпатичнее этого мужчины, да и не такой высокий. Он коренастый, с темными густыми кудрями. Похож на херувимчика. А откуда вы узнали про Лео?

— Из писем.

— Что еще за письма?

— Которые Лео посылал Лоуренсу. Ничего такого. Обычные письма.

— Это и неудивительно, — заметила Эдвина. — Лео всегда отличался сдержанностью.

— Когда они с Лоуренсом встречались, не помните?

— Они расстались почти десять лет назад. Были вместе с конца девяностых и до начала двухтысячных.

— А что произошло? Почему они разошлись?

— Ну что обычно происходит между людьми… — Эдвина перевела взгляд на стену. — Охлаждение? Появление кого-то другого? Лоуренс это со мной не обсуждал. Он, конечно, был страшно расстроен и долго страдал, но постепенно оправился и начал жить сам по себе. Как и Лео, наверное.

— Вы не знаете, где Лео живет сейчас?

— Тут я вам ничем не могу помочь. После их с Лоуренсом разрыва мы с ним не общались. Возможно, он и сейчас живет по тому же адресу, что и тогда. Это на Адамсон-роуд, комплекс Свисс-Коттедж. — Эдвина продиктовала Бэнксу точный адрес. — Я там с ними пару раз ужинала. Очень симпатичная квартира, в хорошем районе. Лео там нравилось, и он даже выкупил квартиру. Если ничего не стряслось, он, наверное, до сих пор там.

— У них с Лоуренсом было все серьезно?

— Да, насколько мне было известно.

— А другие мужчины в его жизни были?

— Просто любовники или близкие люди?

— Близкие люди.

— Мне кажется, до знакомства с Марком в жизни Лоуренса был один только Лео. Ну, если не считать его первой любви, имени его я уже не помню, слишком давно это было. Сам-то Лоуренс наверняка помнил, как звали того юношу. Первая любовь никогда не забывается, верно? Короче говоря, ни о ком, кроме Лео, я никогда не слышала. Это если говорить о серьезных отношениях. А просто любовники, конечно, были.

— Лоуренс никогда не упоминал мужчину по имени Джулиан Феннер? — спросил Бэнкс.

— Феннер? — нахмурилась Эдвина. — Нет, кажется, нет.

Официант поставил перед Бэнксом чай с лимоном. Поблагодарив его, Бэнкс глотнул бодрящего напитка. Эдвина, воспользовавшись появлением официанта, заказала еще один джин с тоником. В саду чирикали птички, солнце пригревало Бэнксу шею.

— Мы предполагаем, — продолжил он, — что Марк мог заподозрить Лоуренса в измене. Что Лоуренс завел роман на стороне. А Марк как-то об этом узнал.

— Жаль, что я ничем не могу вам помочь, — ответила Эдвина. — Понимаете, я никогда не лезла в личную жизнь Лоуренса. Хотя, вообще-то, я сомневаюсь, что он изменял Марку. Как и любой другой мужчина, он не отказывался от любовных приключений, но только если на тот момент был одинок. А стоило ему полюбить, все в его жизни становилось иным. Такими вещами он не шутил.

— А как же мужчина на фотографии? Он держит руку на плече Лоуренса, — заметил Бэнкс.

— Ну и что? По-моему, это ничего не значит. Обычный, вполне естественный жест — он просто пропускает его вперед. Никакого сексуального подтекста я тут не вижу.

— А человек, охваченный ревностью, вполне мог его увидеть.

— Верно. Люди иногда себе такого навоображают, уму непостижимо.

— Как думаете, мог Марк приревновать Лоуренса, увидев эти снимки?

— Наверное, — пожала плечами Эдвина. — Но все-таки он был не настолько ревнив. Разве что не очень уверен в себе. Понятно — отхватил такого друга, как Лоуренс. И потерять его ужасно обидно! Вы не подумайте, что меня неудержимо тянет хвалиться сыном. Просто мне кажется, сам Марк мог так рассуждать.