Книга Достанем врага везде! - Иван Стрельцов

— Стрелок, подь сюда, — подозвал своего заместителя Сервант. Виктор Савченко, который как раз пытался примостить под голову свернутый в рулон спальный мешок, проворно вскочил на ноги и, держа свой АКМ с навинченным цилиндром глушителя по-охотничьи стволом вверх, рысцой подбежал к командиру.

— Что, будет новая вводная? — насмешливо спросил он.

— Значит, так, пришла шифровка от самого главного, — глубоко затягиваясь, Сергей Севрюков кивнул в направлении, где должна находиться столица. — Мне приказано возглавить группу из восьми человек и вылететь в Грозный для особого задания. Ты остаешься за меня. С собой я заберу своих ребят, — под словом «свои» командир подразумевал тех офицеров, что пришли в отряд из боевых пловцов. Не потому, что к другим он относился хуже или с недоверием, просто фрогменов он считал своими счастливыми талисманами.

— Ясно, — посуровел лицом Савченко. — Мы возвращаемся на главную базу, в родные северные широты?

— Нет, вы остаетесь здесь и продолжаете подготовку вплоть до особого распоряжения. Занятия проводить по прежним дисциплинам, только смотри, студент, без фанатизма. А то я знаю твои нормативы олимпийского резерва.

Виктор удивленно посмотрел на командира — человек-гора, причем гора реальных мышц, увенчанная мощным лысым черепом. На тренировках никому не давал спуску, а тут прям какая-то материнская забота. Заместитель не удержался от ехидного замечания:

— Кто бы говорил.

Оба диверсанта негромко засмеялись. Несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте они были почти родственными душами. Может, кроме лихолетья службы, их сближало криминальное прошлое, когда бывший мичман морского спецназа верховодил в родном Черноморске бригадой рэкетиров. Виктор, бывший школяр и компьютерный мозгляк, был взят под опеку соседом, сержантом морской пехоты, вернувшимся с Первой чеченской. Так он попал в закрытый клуб любителей боевых искусств. Друзья детства соседа были, как и он, фанатами рукопашного боя, и за два года из долговязого анемичного отрока сделали неплохого бойца, дали ему внутренний стержень, который впоследствии не раз помогал выжить в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. А потом что-то пошло не так. Появился Змей-искуситель, и понеслось… Сперва нападение на инкассаторский броневик, где их элементарно подставили с мешками резаной бумаги и несколькими трупами. Потом в порыве благородной мести ограбили тайное хранилище мафии, и уже тогда начали пластаться мертвяки налево и направо. В конце концов мужской клуб любителей боевых искусств был закрыт в связи со смертью его членов. В последний момент старшие товарищи успели его, тогда еще Пистона, оттолкнуть в сторону, да и волей провидения военкомат подсуетился и загнал призывника Савченко за полярный круг в морскую пехоту, начав таким образом новую книгу его жизни.

Прощаясь и по ходу решая служебные вопросы, ни Сергей, ни Виктор не могли даже предположить, что в нескольких сотнях километров от них на берегу Черного моря сидят двое других мужчин, решая свои проблемы. И что уже злой рок разложил свой пасьянс, из которого выходило: двое из четверых должны будут вскоре встретиться, а в живых останутся двое…

Летом на ялтинском пляже даже в самый пасмурный день (если такой выдастся) яблоку негде упасть, а что уж говорить про солнечный. Небольшой частный пляж, несмотря на запредельную цену, напоминал лежбище моржей, хотя гомон стоял, как на птичьем базаре. В такой толчее и шуме можно было решать самые секретные проблемы и никакая, даже самая чувствительная, самая ультрасовременная аппаратура ничего не подслушает и ничего не запишет.

У самой кромки в белых пластиковых шезлонгах сидели двое мужчин. В солнцезащитных очках, пестрых майках и широких до колен цветастых шортах они ничем не отличались от сотен отдыхающих, только эти двое не отдыхали. Они работали.

— Ну, как прошла беседа? — водя пальцами ноги по песку, спросил Малюта.

— На высшем уровне, — нехотя ответил Фюрер.

— И что, ваш Ихтиандр поведал что-то интересное?

— Дедушка Дрейк пытался корчить из себя партизана на допросе, но когда долго стучат в опухшую от многолетней пьянки печень, так и хочется все рассказать, — Мирослав Скеля демонстративно провел пальцами левой руки по костяшкам правой. — И если не облегчить душу, то хотя бы унять боль.

— Что удалось выяснить? — набежавшая волна безжалостно смыла художества Богдана.

— На одном из отдаленных горных озер в Кабардино-Балкарии москали организовали тайную тренировочную базу. Дрейка наняли для занятий по сверхглубинной подготовке, но когда старый морской мерин прибыл на место, оказалось, что там сами с усами и в его услугах не нуждаются. Дрейка отправили домой, а солидный аванс обратно не потребовали.

— Горные озера, водолазы, солидный аванс, — стал задумчиво перечислять Малюта вслух, пытаясь выстроить логическую схему. — Может, это какая-то частная структура готовит охрану? Слышал же, что вовсю трындят о разработках подводных шельфов?

— Возьмем «языка», он все объяснит, — разморенным жарким июльским солнцем, Фюрер с трудом ворочал языком.

— Ты тот район знаешь? — мысли в голове Богдана роились, как в дупле с дикими пчелами.

— Знаю. Во времена сопливого пионерского детства я там бывал несколько раз в качестве туриста. Ну, а позже ходил дважды тайными козьими тропами помогать чеченским братанам воевать с москальским империализмом, — гордо произнес Мирослав, неожиданно сбросив с себя маску сонливости. — Первый раз носатые абреки обещали хорошо заплатить, а рассчитались, собаки, фантиками, которые сами и напечатали. А второй раз я им помогал на чистом энтузиазме.

— Как думаешь, сможешь эту базу всковырнуть?

— А то, — подбоченился Скеля. Видя в глазах своего куратора неприкрытое сомнение, поспешно добавил: — По словам Дрейка, их там не больше двадцати, снабжение только по воздуху на вертолетах. Подходим, наблюдаем, самого перспективного вяжем для допроса, остальных берем в ножи. Перспектива вырисовывается просто сказочная. Пацанов можно так гайнуть, что запомнят не хуже разгрома шведов под Полтавой, — в горячке Фюрер попутал все современные рамсы.

Теперь Богдан Малюта задумался всерьез. Как полковник, офицер спецслужбы, о полученной информации он обязан доложить своему непосредственному начальству, но что это ему даст? Благодарность в приказе, смехотворную премию и после увольнения полковничью пенсию. Он даже не может рассчитывать на генеральский чин: там, в столице, на узорные погоны своих претендентов хватает. Как говорится, «у маршала свой сын есть». Другое дело куратор, который любит себя именовать «заграничным другом»; он же обеспечил ему кругленький счет в банке тихого княжества Люксембург, трехэтажный особнячок в пригороде Монреаля среди зажиточной украинской диаспоры и открытую «гринкарту» — вид на жительство. Так что можно обойтись и без полковничьей пенсии. Главное, что «заграничный друг» щедро платит за всякую информацию — политическую, военную или коммерческую.

— Что сделали с допрашиваемым? — спросил наобум Малюта, чтобы Мирослав не заметил его озабоченности.