Книга Тринадцать способов умереть - Валерий Рощин

– Ф-фух… Господи!.. Ты что с ней, блин, сделал-то?! Научи! Я ж тебя из каждого полета со стаканом коньяка буду встречать!

– У кого еще схожие проблемы? – с напускной важностью осведомился Макс, – только сегодня принимаю без записи.

Через полчаса все супруги были в наличие. Стол ломился от настоящей закуски, и атмосфера вечеринки воистину напоминала веселый праздник. Женщины сидели возле мужей счастливые, раскрепощенные и без малейшего недовольства спонтанно организованным летчиками застольем. Разливая очередную бутылку по стаканам и рюмкам, Скопцов предложил выпить за присутствующих дам. Мужчины дружно согласились и встали. Довольные жены сияли и с благодарностью взирали на молодых майоров…

– Макс и тебе пора бы подумать о женитьбе. А то ведь насильно женим! – весело пообещала Галя, поднимая рюмку.

– Надо найти парню хорошую невесту. Сколько можно отбиваться от нахальных девок, норовящих забраться в постель?! Так и заразу, неровен час, подхватит. Вот есть у меня одна знакомая девушка… – поддержала тему другая сердобольная тетка.

– Ну, понеслось, – обречено вздохнул хозяин, – оседлали любимого конька! Теперь не отвяжетесь.

– А вдруг наш Ален Делон желает навсегда остаться «вольным стрелком»?! – неожиданно встала на его защиту одна из жен – симпатичная стройная красавица, – что вы к нему прицепились?

– Да-а… – протянул, закатив глаза, Лешка, – выстрелы у этого снайпера выходят отменные. Недавно такая барышня к нему в клубе подкатила… Просто слов нет – сказка… Ой!

Получив от Галки локтем в бок, командир «восьмерки» умолк.

Компания, наконец, выпила за слабый пол и продолжила веселье, но образ Александры, навеянный мимолетным упоминанием приятеля, уже не покидал мыслей Скопцова…

* * *

Вероятно, в этой местности серых пасмурных в году насчитывалось немного. Поеживаясь от утреннего морозца, обитатели лагеря уже разбредались по тому же кособокому полю, не обращая внимания на быстро светлевшее над головами небо. Бледно-оранжевое солнце медленно выползло из-за восточных вершин, и вновь основательно перепаханный южный склон осветился его слабыми лучами.

Часть работников таскала от нескольких скирд, расположенных вдоль опушки сено, и разбрасывала по тем участкам, которые предстояло обработать за день.

– Брось-ка сюды, на мою гряду, – подсказывал Рябой расторопному молоденькому парню с клиновидной жиденькой бородкой, кидавшему в землю горсти светло-серых гранул, смешанных с мелким белым порошком.

Тот послушно изменил курс и хорошенько удобрил широкую полосу.

– А это что за хрень? – кивнул на химикаты Скопцов.

– Удобрение. Азотно-фосфорное…

– Доходчиво, – усмехнулся несведущий в сельском хозяйстве вертолетчик.

– Одно зеленой массе сил набираться помогает; другое, значится – семенам, – стал обстоятельно объяснять здешний старожил. – Общий рост опосля побойчее выходит, да и покрепче растения из землицы встают…

– Ты прям агроном, погляжу, – проворчал Макс, вяло шевеля мотыгой. – На огороде что ли практиковал?

Рябой шел параллельно в паре метров. Похоже, настроение его улучшилось или же за сутки попривык к досаждавшему вопросами новичку.

– Да што там огород?! – мотнул он длинной засаленной шевелюрой. – Покуда в Пенджикентском районе Таджикистана с семьей кантовался, так всем совхозом енту канитель выращивали – от сева до сбора. От сушки и лечения до сбыта…

– Ого!.. Сушка, лечение, сбыт… Да ты наркоделец, погляжу! И как же ваш совхоз назывался? «Светлый путь в нирвану»? Или имени какого-нибудь наркобарона?

– Ну, про нирвану мы не слыхивали, и баронов у нас не бывало, а смешного в том ничего вижу. Мы опосля развалу-то не знали, как и на что жить – скарб лежалый на хлеб выменивали, штоб с голодухи не подохнуть. Вот директор и дал указание: корчевать табачные плантации и сеять заместо табаку енту… заразу.

– А тамошняя власть об этом знала?

– Еще бы не знать!..

– И не возражала, не преследовала?

Теперь Рябой растянул серое лицо в улыбке.

– А пошто ей возражать-то было?! Местная милиция тока и кормилась с нашего совхоза. А бороться… – он распрямился, оперся узловатыми руками о черенок, посмотрел в чистое небо, что-то припоминая… – Пытался один ненормальный – начальник ентого… как его… наркоконтроля! да спал притом на раскладушке в собственном кабинете. А у оконца держал заряженный пулемет. Уж и не ведаю, живой сейчас, али на пулю где нарвался.

– Занятно.

– Вот так-то, паря. Таким макаром я, значится, и обучился этому ремеслу!..

Максим на мгновение задумался и задал самый главный, мучивший целые сутки вопрос:

– Скажи, а зачем на верхней площадке держат самолеты?

– Кхе… – кашлянул в кулак худой работяга. Проворно глянув по сторонам, зашептал: – Леван наш – кажись, бывший летчик. Здешние старожилы поговаривают: он самолично ентот лагерь организовал и обустроил. Сам, значится, завозил сюда на самолетах колючку, генераторы, топливо, выкупал первых поселенцев, нанимал охрану…

Плюнув на ладони, вздохнул и закончил кратковременный перерыв в работе со словами:

– Товар кому-то сбывает и наживой делится – не сам, значится, ведает прибылью. А неучтенные излишки готового к продаже товара в летнее времечко грузит в один из еропланов и… улетает в неизвестном направлении. Коммерция, понимаешь ли!

– А основной товар идет чеченскими караванами в Россию? – пристально глянул на соседа майор.

– Ентого я тебе не говорил, – поостерегся от развития темы Рябой и поспешил свернуть тему: – Ну, все, – таперича давай работать, а то, не ровен час, узрит охрана нашу вольготную беседу – беды не оберешься…

– Прикладами воспитывать будут?

– И прикладами, и чего похуже может приключиться, – буркнул тот и до самого обеда не разгибал спины.

В справедливости опасений нового приятеля Макс убедился скоро – вечером того же дня. Рабочее время закончилось так же с наступлением сумерек, однако охранники отчего-то не загнали заключенных в калитку, а приказали построиться вдоль колючей проволоки – с внешней стороны периметра.

Галдевшие мужики враз притихли и команду исполняли в необычной тишине, суетно, быстро; с нарочито-показательной исполнительностью топчась и выравнивая фланги двух длинных шеренг.

Леван – плечистый грузин, деловито прошелся взад-вперед вдоль строя; повернув обратно, отдал короткий приказ. Тут же трое помощников выдернули из первой шеренги какого-то парня и принялись жестоко избивать…

– Енто начало. Самое страшное будет опосля, – не поворачивая головы, шепнул Рябой.

– А за что они его? – наблюдая за изуверским наказанием, сквозь зубы спросил летчик.