Книга Маятник мести - Евгений Сартинов

— Что везешь? — спросил он.

— Мусор, товарищ подполковник! — бодро доложил сержант.

— Места много осталось?

— Да есть еще, — судя по звукам, охранник подтянулся и заглянул в кузов. — Треть кузова.

— Тогда заверни к старому складу, пусть погрузят еще и половняк.

Троица зэков, разыгравшая сценарий Выри, с беспокойством наблюдала издали за переговорами офицера и подчиненного. Когда самосвал, вместо того чтобы поехать к воротам, свернул в другую сторону, они машинально последовали за ним и, завернув за угол цеха, с полчаса наблюдали, как с десяток зэков кидали в кузов обломки кирпича и другой строительный мусор.

— Хана парню, не повезло, — сказал Серый, когда осевший на рессорах, доверху нагруженный грузовик поехал к воротам.

ГЛАВА 23

Это было ужасно. Хорошо еще, что тяжесть нарастала постепенно, а опилки гасили удары кирпичей. Повинуясь интуиции, Алексей поднялся на четвереньки и уже в таком положении дожидался конца этого ада. Теперь он не мог защитить руками лицо от забивающих рот и нос опилок, временами ему нечем было дышать, и, отплевываясь, он глотал живительный воздух вместе с этими проклятыми опилками. А тяжесть все росла. Руки, ноги, шея — все затекло. От напряжения он истекал потом, тяжесть, давившая на него, казалась непомерной. Алексей уже начал постанывать под ее гнетом, но тут глухой стук ударов прекратился, и машина, покачиваясь на колдобинах, медленно тронулась с места. Ремизов каждой клеточкой своего тела ощущал кочки этой дороги. Груз колыхался, словно вода, и временами очень сильно. Сжав зубы, Алексей думал только об одном — лишь бы не упасть. Подняться он бы не смог.

Вскоре машина остановилась, послышались голоса, лай собак.

«Ворота», — понял Ремизов, но ни испугаться, ни затаиться не сумел: все силы уходили на борьбу с грузом. Ему показалось, что стоянка длилась целую вечность, но наконец грузовик тронулся и, судя по меньшей амплитуде толчков, выехал на асфальт. Алексей подумал, что теперь будет полегче, машина ехала ровней, но тут грузовик влетел в выбоину, и весь груз подпрыгнул вверх вместе с лейтенантом. Удар этой массы был чудовищен, Алексею показалось, что захрустели его кости, а в глазах поплыли цветные круги. Но он все же устоял, восстановил дыхание и попробовал выкарабкаться из-под груза камней. Сначала масса, давившая на плечи, даже не шелохнулась, на секунду проскользнул страх, что он не сможет выбраться, так и останется погребенным в этой могиле. Но Алексей отбросил прочь эту жуткую мысль и, продолжая задыхаться, тянулся и тянулся по миллиметру вверх, до звона в ушах, до кровавых пятен перед глазами.

Наконец непомерная тяжесть дрогнула и поддалась. Алексей застонал, вкладывая в этот порыв всю свою ярость и, раскидывая кирпичи, вырвался на поверхность.

Первым делом он выплюнул набившиеся в рот опилки, а выпростав из завала руки, прочистил нос и отдышался. С большим трудом вытащив из-под кирпичей ноги, Ремизов очутился наверху и тут же пригнулся. Слишком он был заметен на груженном с верхом самосвале. На его счастье, дорога на свалку не пользовалась популярностью среди автолюбителей, и машины попадались только на встречном курсе.

Холодный осенний ветер сразу освежил его, и Ремизов начал раздумывать, что ему делать дальше.

«А если самосвал не остановится, что тогда? Вывалит вместе с кирпичами, вот это будет хохма!» — подумал Алексей, но, на его счастье, машина вскоре остановилась, хлопнула дверца кабины.

— Привет, Василь!

— Здорово, Петро. Ты что, в колонию ушел?

— Ну да, в РСУ ни черта не платят, да с механиком поругался.

— А там кто, все Брызгалов?

— Он, старый черт!

— Ну, я с ним в свое время тоже хлебнул. Эх и змей!

— Да еще какой!

Под нехитрый разговор двух шоферов Ремизов кошкой выпрыгнул из кузова, перебежал кювет и скрылся в лесу.

ГЛАВА 24

А город, уже забывший и фамилию «того лейтенанта», продолжал жить обычной, суетной жизнью. Петля сокращений военного заказа все больше стягивала горло старых заводов, освоивших за сотню с лишним лет только продукцию, способную убивать. За воротами оказывалось все больше и больше людей, и только безбожно раздутые конторы никак не хотели сокращаться. В бюро трудоустройства каждый день приходили десятки людей. В июне, после выпускного бала, здесь преобладали выпускники школ. Им, без профессии и квалификации, было особенно трудно найти работу. Макеев до предела раздул бригады дворников, сотни людей ходили по улицам с лопатами и метлами, хотя результатов их усиленного труда как-то особенно не замечалось. Таким способом Спирин хотел ослабить напряжение безработицы.

Выруч ал и рынок. Он давно окупил расходы на свое строительство и хотя половину доходов приходилось отдавать компаньонам, но это были живые деньги, позволяющие производить самые необходимые расчеты и выплату пенсий в срок.

Кроме того, рынок создавал рабочие места. Трудились не только люди Нечая, сотни людей обслуживали торговлю: продавцы и дворники, электрики и грузчики — все они были нужны этому воплощению рыночной экономики.

Наряду с выгодой торговый Вавилон вносил в обиход города и свои пороки. Среди подрастающей молодежи популярными стали профессии рэкетира и проститутки. Увлечение наркотиками стало принимать характер эпидемии, в связи с ней росла и преступность. Крупных криминальных деяний было немного: большинство старых деятелей на этой неблагодарной стезе благополучно сидели в тюрьме; убийства совершались большей частью на бытовой почве или в разборках между молодняком. Своих парней Нечай держал строго, зарабатывали они вполне прилично, так что подрабатывать на стороне он им запрещал.

Зато возросло количество мелких краж. Летом — по дачам, зимой по гаражам и сараям. Процветал и сбор «шапочной дани». Горожанам приходилось охранять свои гаражи, дачи, огородные участки.

Но хуже всего была укоренившаяся в душах людей безнадежность, неверие, что возможны и другие, лучшие времена.

Спирин также получал от жизни свою долю мелких радостей и крупных неприятностей. Удалось быстро достроить три жилых дома и вселить труда людей, но строительство трех других никак не могло сдвинуться с нулевого цикла. Все упиралось в финансы, и хотя деньги губерния выделила, они странным образом сумели раствориться в сейфах крупнейшего в регионе коммерческого банка. Когда взбешенный Спирин в буквальном смысле слова взял за грудки управляющего Энского филиала этого банка, то тот признался, что пустил деньги в оборот, прокручивая их под большие проценты, и сделал это не без давления со стороны.

— У нас в городе есть такой Нечаев, — объяснил финансист, поправляя помятый Виктором пиджак, — вы, может быть, знаете его. Это страшный человек. Он угрожал мне, собственно, даже не мне, у меня одна-единственная дочь, в шестом классе учится. Вы понимаете? Деньги будут, но через три месяца.