Книга Экипаж. Команда - Андрей Константинов

«Вот черт, у меня и денег до Светлановского не хватит, а потом еще надо как-то до дома добраться», – подумал Паша, однако эта проблема решилась сама собой. Остановленный Полиной частник категорически отказывался вести Лямина на север, не без оснований опасаясь за чистоту своего салона.

– Ну хотя бы до Лиговки добросьте, здесь езды-то всего пять минут, – попросил Козырев, приняв решение везти Ваню к себе. Совместными усилиями водилу удалось уговорить, и они действительно за пять минут долетели до Обводного канала. Здесь пути Ольховской и Козырева окончательно разошлись: Полину частник повез домой на Петроградку, а Паша, взгромоздив на себя близкое к бездыханному тело Лямина, поперся к себе в коммуналку.

Он еле успел. Едва Козырев закрыл входную дверь, как Ваня ощутил жуткую потребность посетить уборную. В течение десяти минут его выворачивало наизнанку, а поскольку снайперскими качествами Лямин никогда не блистал, то после его визита уборная в соответствии со своим названием потребовала уборки. Паша уложил Лямку на диван и кинулся замывать следы преступления, благо время было уже позднее и соседи в эту пору означенным заведением пользовались редко. За этим делом его и застала Михалева, которая, как обычно, полуночничала.

– Ого, господа офицеры изволили хорошо погулять? – поинтересовалась она, проходя на кухню с чайником в руках. – Помощь не требуется?

– Нет, Людмила Васильевна, спасибо.

– Ну, когда закончишь – заходи ко мне, я тебя чаем угощу с бергамотом. При этих делах, говорят, здорово помогает.

Через двадцать минут Козырев уже сидел в комнате Михалевой. Людмила Васильевна была в курсе несчастья, которое произошло с его коллегой, а потому, видя состояние Павла, не докучала ему разговорами, как это обычно у них происходило. Первым молчание нарушил сам Козырев:

– Я, Людмила Васильевна, наверное, уйду из наружки.

– Позволь поинтересоваться, куда?

– Переведусь в уголовный розыск. Или в РУБОП. Понимаете, я хочу найти этого гада, ну, который Антона задавил.

– А зачем же тебе нужен перевод в другую службу?

– Как вы не понимаете? Там я смогу заниматься настоящей оперативной работой, а не как сейчас – сходил, посмотрел, отписал и все. Что будет дальше, как это будет использовано, пригодится это или нет – мы же никогда ничего не знаем. Вроде бы и менты, а вроде как и нет. Работаем, действительно, как грузчики – подай-принеси, а иногда еще и «кушать подано»: оттаскали, дотащили – пожалуйте, крепите. И на этом все. Опять нас нет. Получается, что мы – никто. А как «никто» может заниматься розыском?

– Ты не никто. Во-первых, ты – офицер, а это, согласись, уже немало и ко многому обязывает. Во-вторых, ты, мон шер, филер. А слово «филер», если ты не знал, происходит от французского Fileur, что переводится как «сыщик». А чем по-твоему должен заниматься сыщик, как не поиском, а?

– Да, но ведь это когда было…

– Не перебивай старших, – назидательно сказала Михалева. – Ты уже всю свою дурь высказал, теперь позволь сказать мне. Ты никогда не задумывался о том, почему ваша служба, зародившаяся много веков назад, наряду с агентурной работой, до сих пор остается востребованной? И не только у нас, но и во всем мире. Да потому, что человечество всегда будет подсматривать и подслушивать, так как это самый надежный и самый простой способ получать информацию. И эта работа не менее важна, чем оперативная, как ты ее называешь. Или ты думаешь, что ваша деятельность менее полезна, чем обирание пьяных в метро и на улицах, или охота на водителей с последующей торговлей штрафными квитанциями? Запомни одно – наружка стара, как мир. И если она до сих сохранилась, значит этот мир без нее обойтись пока не может. Тем более, что в этом мире мало что кардинально изменилось.

– Ну, так уж и мало, – буркнул Козырев, несколько озадаченный столь неожиданным поворотом темы. В «планетарном масштабе» о наружке он еще никогда не думал.

– Хорошо. Приведу такой пример: помнишь, как на кухне у тебя заголосила радиостанция и твои напарники обратились к тебе как к «грузчику»? («Еще бы не помнить», – подумал Паша, вспоминая сколько тревожных минут ему тогда довелось пережить.) Так вот, я заинтересовалась происхождением этого термина, порылась в наших архивах и обнаружила, что еще в начале прошлого века на сленге Охранного отделения начальники розыскных ведомств именовались «хозяевами», филеры – «приказчиками», а лица, за которыми велось наблюдение – «товаром». Так что нынешнее твое руководство, Паша, далеко не изобретательно. Все это, как говорится, мы уже проходили.

– Что, правда что ли? – не поверил Козырев.

– Вот смотри. – Михалева сунула ему под нос ксерокопию телеграммы, датируемой октябрем 1914 года. Текст был следующим: «Благоволите принять товар Гламурный тчк выехали москвы петроград курьерским № 3 тчк». А вот и ответ, читай: «Товар Гламурный сдан петроградским покупателям тчк товар смирный упакован хорошо тчк».

– Так это они его в Питере, в смысле задержали, что ли?

– Получается, что так. Некто, проходяший под кличкой Гламурный, был арестован, то бишь, по-вашему, упакован… Эх, а какие красивые клички раньше давали!.. Гламурный… Это тебе не какой-нибудь там Жора-Хмырь.

– И это действительно подлинные телеграммы? – восхитился Козырев.

– Историческими мистификациями не занимаюсь, – гордо произнесла Михалева и, потрепав Пашу по волосам, заговорщицки спросила: – Ну что, Павел Александрович, посеяла я в вашу душу зерна сомнений?

– Посеяли, – признался Козырев.

– Вот и хорошо. А теперь идите-ка спать, господин офицер, а заодно проверьте, как там ваш боевой товарищ. Вдруг ему необходимо очередное внехирургическое вмешательство?

Ладонин приехал в офис в половине одиннадцатого. Он поднялся в свой кабинет, первым делом сменил легкомысленную футболку с Масяней на накрахмаленную рубашку, повертел в руке галстук и после некоторых колебаний решил, что по случаю жары сегодня сойдет и так. После всех этих нехитрых манипуляций он опустился в большое кожаное кресло и вызвал к себе секретаршу.

– Доброе утро, Игорь Михайлович.

– Здравствуй, Лена. Запиши: к одиннадцати часам должен подойти человек по фамилии Нестеров. Предупреди охрану, что документы у него проверять не надо, пусть сразу ведут ко мне. После того, как он придет, меня нет. Ни для кого! Это понятно?

– Понятно. А если… Если позвонит Анатолий Борисович? Сегодня ведь крайний срок…

Ладонин в задумчивости постучал пальцами по столу и решительно сказал: «Пусть ждет». И, заметив, как удивленно вскинула брови Леночка, добавил: «Ничего страшного. Пусть ждет – я больше ждал».

– И еще, Леночка. Принеси, пожалуйста, бутылку водки, минералку и сделай каких-нибудь бутербродов.

– Сколько стаканов?

На этот раз пришла очередь удивляться Ладонину:

– Ну, конечно же два. Лена, ты меня удивляешь. Неужели ты готова поверить в то, что ваш начальник способен в половине одиннадцатого утра, по такой жаре, в одиночку, глушить водку?…