Книга Новый дневник грабителя - Дэнни Кинг

— Постой, вчера вечером я… Пока Олли не было, ко мне кое-кто приходил.

— Я думала, ты с этим покончила, — поджимает губы Мэл.

— Да нет, я про другое. Я была с Роландом.

— С Роландом?

— Да, он зашел вчера поговорить насчет дня рождения Олли. Роланд — лучший друг Олли! Он подготовил какой-то потрясающий, совершенно великолепный сюрприз и хотел уточнить, что Олли на следующей неделе никуда не уезжает.

— Что за сюрприз? — интересуется Мэл.

Вопрос ставит Белинду в тупик.

— Знаешь, я как-то не спросила…

— Надо позвонить ему и узнать, в чем дело. Не переживай, Роланд поддержит твою версию.

— Я бы с удовольствием позвонила ему, да не могу. Понимаешь, он ушел, чтобы закончить подготовку сюрприза, и с тех пор больше не звонил. Как думаешь, что с ним случилось?

Ах, и в самом деле, что? Может быть, Роланд украшает квартиру Олли плакатами и воздушными шарами? Договаривается с девочками из «Олл Сейнтс» о специальном концерте в честь закадычного друга? Сидит в духовке внутри огромного торта, прикидывая, какую выбрать глазурь?

Само собой разумеется, ничего такого Роланд не делал. Мы-то с вами знаем, что он находился в камере по соседству со мной и был занят тем, что перемещал из тарелки в парашу щедрую порцию отварного горошка. Атуэлл заботливо наполнил тарелку Роланда зеленым возмездием и вдобавок предупредил, что если по его возвращении посуда не будет чистой, то в следующий раз он накормит Роланда шпинатом.

Увлеченный этим занятием, наш Роланд оглядывается, дабы проверить, что сержант Атуэлл не видит, как заключенный избавляется от витамина С, и тут происходит нечто ужасное. Вожделенная индюшачья котлета делает рывок к свободе и соскальзывает с тарелки в сортир, где присоединяется к прочему обеденному меню.

— О-о! — разносится по тюремному коридору горестный крик.

Я возвращаю Чарли планшет с заполненным бланком, шучу, что сдачу он может оставить себе, и только после этого он осведомляется, как я поживаю.

— Перешел на повремёнку, а? — говорю я, следуя за ним и Атуэллом в небольшой кабинет, расположенный в дальнем конце коридора.

В помещении уже находится Соболь, несколько охранников в форме и четверо специально подобранных уродов, в руках у которых карточки с порядковыми номерами. Мои плечи безвольно поникают.

— Только не это, — вздыхаю я.

— Порядок есть порядок, Бекс. Бери карточку и не раскрывай рта, — велит Соболь, жестом указывая, что мне надлежит встать у противоположной стены вместе с прочей компанией.

Я выбираю карточку с цифрой три и становлюсь в середину шеренги, вынуждая прочих сдвинуться в обе стороны и обменяться карточками, чтобы номера шли по порядку.

— Привет, ребята. Это здесь прослушивают кандидатов в мальчуковую группу? Хотят заново собрать бэнд «Гадкие слухи»? — обращаюсь я к моим новым друзьям. Один из них (а именно Номер Четыре) пристально смотрит на меня. — Все нормально, чувак? — спрашиваю я. — Ты что-то хотел?

— Я тебя знаю! Ты — Бекс, так? В прошлом году я купил у тебя DVD-плеер, помнишь?

— Тише ты, блин! — шикаю я и киваю головой в сторону Соболя с Атуэллом.

Номер Четыре виновато пожимает плечами и интересуется, как мои дела.

— Клево, приятель, просто зашибись. — Придурок чертов. — Как плеер, пашет?

— Да, отлично. Вообще-то я хотел спросить, не подгонишь ли еще?

Я многозначительно смотрю на Четвертого.

— Уверен, что этот вопрос надо обсуждать именно сейчас?

Бестолочь номер четыре опять лишь коротко пожимает плечами. Несмотря на то, что находиться в обществе болтливого типа, скупавшего у меня краденое, очень дискомфортно, я быстро соображаю, что и из этого положения можно извлечь некоторую выгоду, особенно учитывая кондицию главной свидетельницы, чей срок годности истек, судя по всему, еще в прошлом веке.

— Послушай, хочешь сделать кое-что полезное? Когда эта старушенция будет проходить мимо тебя, подмигни ей, ладно? Просто чтобы немного сбить с толку.

Четвертый обдумывает мое предложение.

— Пятьдесят фунтов.

— Пятьдесят? Я сказал подмигнуть, а не зарезать, — уточняю я.

— Хорошо, сорок.

— Даю двадцатку.

Неожиданно Номер Два, по другую руку от меня, решает принять участие в беседе:

— За двадцатку я готов.

— Вали отсюда, тут тебе не открытый конкурс, — оскаливает зубы Четвертый.

— Блин, да сделайте же это хоть кто-нибудь, вон она уже тащится, — шиплю я.

Мы занимаем исходное положение и замираем в ожидании инспекции.

— Не волнуйтесь, мэм, мы рядом, — успокаивает свидетельницу Соболь.

Дряхлая развалина кивает, затем опасливо приближается к шеренге, вытягивает шею и рассматривает подставного за номером один. Не удовлетворенная результатом, семенит дальше. Уголком глаза я улавливаю, как Номер Два, состроив наглую рожу, ей подмигивает. Он делает это быстро, поэтому Соболь ничего не замечает, в отличие от старухи, которая на мгновение столбенеет в замешательстве и только потом подходит ко мне и сверлит меня птичьим глазками. Я стою неподвижно, будто статуя. Клянусь, даже если бы целый пчелиный рой влетел сейчас в окошко и устроился у меня на подбородке, я и бровью не повел бы. Мисс Алиса в сомнениях хмурит лоб и топает к болтливому идиоту номер четыре. Деликатность и чувство меры явно не входят в список достоинств Четвертого — он устраивает перед старухой балаган в духе «Весельчака» Чарли Честера. На какую-то секунду мне кажется, что Номер Четыре вот-вот возьмет пожилую леди под руку и начнет расспрашивать о здоровье. Соболь испепеляет его взглядом, потом обращает гневный взор на меня, но я по-прежнему не шевелю ни единым мускулом. Миссис Ах-боже-даруй-мне-уверенность тем временем переходит к Номеру Пять, оглядывает его с головы до ног и мнет костлявыми пальцами ручку своего ридикюля.

— Итак, мадам, присутствует ли среди этих людей тот человек, которого вы видели? — обращается к ней Соболь, продолжая сердито сверкать глазами в нашу с Четвертым сторону.

— Полагаю, да, капитан.

— Хорошо. Просто укажите на него.

Старая коза шематит мимо номеров Четыре и Пять и останавливается напротив меня. У меня мелькает надежда, что она ошиблась и спутала меня с Четвертым, однако она выражает абсолютную уверенность в том, что таинственным ночным гостем был именно я.

— Вот он, — авторитетно заявляет старая хрычовка, дотрагиваясь до моего плеча.

— Ах ты, кошелка драная! — рявкаю я, чем вызываю всеобщее недовольство.

Соболь, Атуэлл, охранники и даже Второй с Четвертым взывают к моей совести. Старуха также доводит до моего сведения, что разговаривать подобным образом крайне невежливо.