Книга Графиня Тьмы - Жюльетта Бенцони

— Почему сюда, а не в Рейнфельден? Это же совсем рядом?

— Потому что в Рейнфельдене нет доброго волшебника, доктора Вейра. Монгальяр получил пулю в грудь и пылал жаром, но был в полном сознании и даже зол, несмотря на свое состояние. Казалось, он совсем обезумел от боли и бешенства и держался только надеждой поскорее попасть в руки доктора Вейра. Его положили в этой комнате, потому что она, как вы могли заметить, немного в стороне от прочих. Здесь же на столе доктор вытащил пулю и оказал ему первую помощь. Надо сказать, он вел себя мужественно, этот Монгальяр! Пусть ему и дали большую дозу опиума, но все равно по его лицу пот стекал ручьями, а зубами он вцепился в перекладину стула. Но операция прошла успешно, и уже через неделю аббат Монте с разрешения Вейра отвез его домой, хотя, на мой взгляд, он еще не скоро начнет опять колесить по дорогам.

— А вам не известно, при каких обстоятельствах его ранило?

— Якобы на горе Шварцвальд на их экипаж напали разбойники! Чушь собачья! Лучше бы он вообще ничего не объяснял. К тому же эти странные «разбойники» почему-то не поинтересовались его кошельком, который так при нем и остался, и был он отнюдь не пуст!

— Они там были вдвоем с аббатом?

— Именно. Даже кучера не было, правил аббат. Кстати, он производит впечатление человека бывалого.

— Ничего удивительного! Диву даешься, как революция помогает раскрыться разнообразным человеческим талантам. Еще пару слов, мой милый Мериан… и, будьте добры, еще стаканчик вашей замечательной вишневой водки!

— С радостью! Я сам ее делаю, — похвастался трактирщик, наполняя стакан гостя. — Так что вам хотелось бы знать?

— Вы оказали бы мне неоценимую услугу, если бы уточнили, в каком именно месте Рейнфельдена находится дом Монгальяра. Но, впрочем, к чему вам это знать…

— А почему бы мне об этом не знать? Этот… граф попросил меня послать к нему домой лакея, чтобы тот предупредил жену о его приезде. Его дом находится возле Мессертурма, что означает «ножевая башня», в саду, выходящем на реку. У него белые стены и темно-красная крыша. Это самый первый дом на пути к солончакам. Хотите взять с собой того лакея, чтобы показал дорогу?

— Ни в коем случае, дорогой Мериан, ни в коем случае! Мне не нужны свидетели встречи с этим никудышным дворянином!

— Как вам угодно, но знайте, что мой дом и я сам всегда к вашим услугам.

— Я и не сомневаюсь, друг мой, и, поверьте, по справедливости ценю вашу помощь… Утомленный путешествием, Батц крепко проспал целую ночь: он был спокоен, зная, что по крайней мере сейчас враг обездвижен. Хорошо, что этого зверя можно было застать в его норе, — это несколько утешало, хотя в голове у барона роилось множество вопросов, главными из которых были: кто напал на Монгальяра и зачем? И еще: что он сделал с мальчиком-королем?

Утром он встал в девять часов и сообщил Мериану, что до вечера не выйдет из комнаты. В «Соваж» заезжало столько разных людей, возможно даже опасных, и не стоило подвергаться риску быть узнанным. Так что Батц провел целый день в своем номере, читая газеты и не находя в них, впрочем, ничего интересного. Еду ему приносили в комнату. На улице собирался снег, и город как будто притаился под низким серовато-желтым небом. Сильно похолодало, и Батц с удовольствием согревался, поставив ноги на каминную решетку. Он знал, что ночь будет вовсе не такой приятной.

Темнота накрыла город по-зимнему рано, в четыре часа пополудни. Батц тепло оделся, проверил оружие: заряды заправленных за пояс пистолетов, свободное движение шпаги в ножнах. Закончив собирать свой нехитрый багаж, состоящий из двух мешков, он велел седлать коня и кликнул трактирщика. Мериан появился тотчас же, и Батц сразу заметил тревожную складку на его суровом лице.

— В чем дело?

— Не знаю, важно ли это для вас, господин барон, но здесь недавно остановился некий Леметр поужинать и подлечить хромающую лошадь. Сущие пустяки: в подкову попал камень. Но мне кажется, если память меня не подводит, что это один из подручных графа д'Антрэга.

— Память вас не действительно подводит. Чем он занят сейчас?

— Поел, оставил за собой комнату, предупредив, что вернется поздно, попросил свежую лошадь и уехал примерно четверть часа назад.

— Знаете ли вы, в какую сторону?

— Вдоль Рейна на восток.

— К Рейнфельдену?

— Именно. Вы считаете, что…

— Я ничего не считаю, друг мой. Ничего удивительного, если окажется, что Монгальяр в одной упряжке с д'Антрэгом: оба родом из Лангедока, и я не уверен, что они даже не учились вместе в школе в Сорезе. Так вот, если богу будет угодно, я сегодня ночью уложу одним выстрелом двух зайцев. К господину Леметру у меня счет с 21 января 1793 года. С этого дня он во Франции и не показывался…

— 21 января? В день казни…

— Короля, да! Именно по вине этого распроклятого Леметра нам с друзьями и не удалось спасти его от эшафота. Я имел неосторожность счесть его другом и как друга принимал в своем доме! С его именем связаны одни из самых плохих моих воспоминаний, Мериан! Я поклялся, что убью его…

— Будьте осторожны, господин барон! Базель кишит шпионами всех мастей. В числе его друзей, без сомнения, есть и они, и, кто знает, быть может, Леметр едет на встречу с одним из них!

— Там увидим! А кстати, не известно ли вам, д'Антрэг все еще в Венеции?

— Нет, он в Вероне у регента Франции. Что до того, чем он занимается…

— Увивается вокруг регента в надежде, что в один прекрасный день это регентство, которое должно было принадлежать по праву нашей бедной королеве, превратится в королевский титул и монсеньор граф Прованский станет королем Людовиком XVIII… Не дай бог! А пока поскачу искать конец нитки, которую мне оборвали. До свидания, друг Мериан! Если все случится так, как я хочу, то вернусь завтра к утру.

И, хлопнув трактирщика по плечу, он пошел вниз к лошади.

Глава 5 Я — РОГАН

Четыре лье отделяли Базель от старинного города империи, Рейнфельдена, что хоть и располагался по обе стороны Рейна, но в те времена целиком относился к великому княжеству Баденскому. Барону, как и тому, кого он преследовал, пришлось бы все-таки пересечь границу, проходящую по Рейну, но это его не особенно беспокоило, поскольку он знал, что здесь не бывает проверок. Знал он и то, что отношения между странами тут были превосходными и что, особенно в ночной снегопад, часовые предпочитали находиться в своей будке в тепле.

Выпавший снег тонким белым слоем покрыл землю, но казалось, он вот-вот растает. К счастью, снежное покрывало пока еще четко обрисовывало контуры многочисленных обрывистых горных хребтов, на которых беспорядочно были разбросаны старинные полуразрушенные поселения. Прошли времена суровых бургомистров, зорко следящих, чтобы ни один путешественник не переправлялся, не уплатив дани. Изо всех сил удерживали они на своих плечах Шварцвальд, круто спускавшийся вниз к воде, между Базелем и Констанцем. В ночи мелькали огоньки ферм, будто бы чьей-то гигантской рукой разбросанные по склонам. Порой они окружали какую-нибудь островерхую