Книга Праведник поневоле - Мэдлин Хантер

Едва заметное движение воздуха заставило ее приоткрыть глаза, и она совсем рядом, возле края своей юбки, увидела начищенные сапоги Верджила. Протянув сильную руку, он взял ее ладонь и поднес к губам, запечатлев на ней легкий поцелуй.

– Ваше пение – настоящее волшебство, мисс Кенвуд. Каталани нынче вечером будет поражена.

Бьянке пришлось-таки поднять глаза: Верджил учтиво указывал жестом по направлению к лестнице; его лицо вновь приняло обычное выражение сдержанности и высокомерия. Однако новое, рожденное ее пением чувство еще не совсем покинуло его и словно бы проглядывало сквозь прозрачную маску самообладания.

Верджил начал спускаться по винтовой лестнице, вежливо придерживая следовавшую за ним Бьянку под локоть. Позже, когда они шли вдоль развалин, он остановился и посмотрел вверх на зубчатую стену с бойницами.

– Правда, живописно? – Бьянка надеялась, что светская беседа разрушит возникшее между ними странное, пульсирующее напряжение.

– Мой отец собирался восстановить замок, но, в конце концов, предпочел перестроить дом. На то, чтобы восстановить замок, ушло бы не одно, а целых три состояния, а в результате получилось бы едва ли пригодное для жизни обиталище.

– По-моему, пусть лучше останутся руины, как маленькие осколки истории, проглядывающие сквозь траву. Отстроенный и отделанный заново замок, наверное, выглядел бы нелепо.

– Мы здесь играли, когда были детьми. Мы с Данте становились рыцарями, а Пен доставалась роль заключенной в темницу дамы. – При этих воспоминаниях губы Верджила растянулись в широкой улыбке. – Сейчас эту роль можете сыграть вы.

Легкий спор, в который Верджил пытался вовлечь Бьянку, мог бы успокоить ее волнение, вызванное его присутствием, но она не сумела понять намек.

– А ваш старший брат не участвовал в играх?

– Участвовал еще совсем маленьким. Но он скоро перерос нас. – Взгляд Верджила, устремленный на руины, сделался задумчивым. – Став постарше, Милтон сосредоточился на своих собственных интересах и ушел в себя, а достигнув студенческого возраста, стал нам уже совсем чужим человеком.

– Именно поэтому вы хотите сейчас прочитать его письма? Хотите узнать о нем то, что не могли узнать при жизни?

Верджил резко обернулся и странно взглянул на Бьянку, словно она сказала что-то удивительное.

– Думаю, отчасти вы правы.

Взгляд Верджила живо напомнил Бьянке о только что пережитом ею в башне волнении. Она заставила себя отвести взгляд и, подняв голову, посмотрела наверх.

– Мне хотелось бы как-нибудь обследовать главную башню.

– Не советую – она уже давно очень ненадежна. Дозорная дорожка тоже. Когда я был мальчишкой, камней на земле валялось гораздо меньше, чем сейчас.

Словно в подтверждение его слов, на землю, прямо к ногам Бьянки, упал камень размером с кулак. Девушка едва успела отскочить в сторону, а Верджил, сдвинув брови, поднял глаза вверх и стал осматривать зубчатые стены.

Сверху послышался угрожающий скрежет, и еще один камень упал на землю, задев плечо Бьянки.

Все в одночасье вдруг потемнело от пыли. Верджил схватил Бьянку за руку и, развернув лицом к себе, резко прижал к стене, так что Бьянка оказалась заключенной между стеной и тяжелым телом Верджила, который обнял ее за плечи. Она уткнулась лицом ему в шею, и их головы прижались друг к другу. Во время страшного обвала почти ничего не было видно. Камни падали совсем близко от них; один булыжник, раскачивавшийся над их головами, сорвался, наконец, и полетел вниз, задев Верджила по спине.

Бьянка, оцепенев от ужаса, смотрела на смертоносный дождь и молила Бога о спасении. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем утих грохот и прекратился камнепад.

Верджил поднял голову, оглядывая верх стены.

– Ну вот, вся бойница обвалилась.

– Хороший урок, чтобы впредь избегать посещения этих развалин. Кто бы мог подумать, что тихий и мирный Леклер-Парк таит в себе такую опасность?

Бьянка проговорила это нервно, уткнувшись в накрахмаленный галстук Верджила. Синее тонкое сукно его куртки ласкало ей щеку, а ее пальцы крепко держались за его шелковый, расшитый розами серый жилет. Испытанное потрясение вдруг странно обострило внимание Бьянки, сосредоточив его на самых неожиданных вещах. Она с интересом стала гадать, из какой ткани сшита одежда Верджила, ощущая при этом невероятное блаженство от того, что находится под его защитой.

– Похоже, гравитация завершает то, что начало время. И все же такой камнепад редкость. Возможно, ваш голос оказал некое воздействие на камни. – Верджил наклонил голову и посмотрел на Бьянку. – Вы не пострадали?

– Кажется, нет.

Его рука скользнула по ее спине, слегка сжав плечи.

– Больно?

– Немного. Наверное, синяк.

Верджил все не отпускал ее. Он обхватил ее одной рукой, положив другую ей на плечо, пониже раны. Его сила, словно кокон, защищала Бьянку, придавая ей уверенность.

– Вы то же самое говорили, когда вас сбросила лошадь. Сталкиваясь с подобной опасностью, некоторые теряют сознание.

Бьянка знала, что Верджил имеет в виду не камни и браконьеров, а физическую близость, которая возникала между ними в результате обоих происшествий. Предостережение прозвучало столь же явственно, как трубный глас над ухом, но она не находила в себе сил придать ему должное значение. Мужественность Верджила заставила ее почувствовать себя маленькой и беззащитной: что-то греховное и в то же время восхитительное было в этом ощущении.

Бьянка посмотрела в серьезные, задумчивые глаза Верджила.

– Я никогда не теряю сознания.

На его лицо вернулось выражение, которое она впервые заметила в башне, и это привело ее в крайнее волнение. Верджил скользнул рукой вниз по ее руке, затем снова вверх…

– Не падаете? Никогда?

Медленное, ласкающее движение повторилось. Это нежное поглаживание странным образом напоминало Бьянке набегающую на берег морскую волну. Волну в ней. Волну, проходившую по всему телу. Пение обезоружило ее, а страх лишил самообладания. Пора было сказать что-то шутливое и прекратить опасную игру, но Бьянка хотела лишь одного: чтобы эти руки не переставали гладить ее.

– Никогда.

– Каждая девушка должна хоть раз потерять сознание.

Пальцы Верджила заскользили вверх, достигли плеча, коснулись шеи, нежно дотронулись до щеки и решительно зарылись ей в волосы.

Когда виконт наклонился, чтобы поцеловать ее, Бьянка и впрямь чуть не потеряла сознание.

Его теплые губы оказались такими же настойчивыми и властными, как и все в нем, – неторопливыми, сдержанными, но решительными. Он нежно прикасался губами к ее нежному рту, его дьявольский язык жалил ей лицо и шею… Чувства Бьянки обострились. Она инстинктивно обняла Верджила, стремясь к большей с ним близости, которой им недоставало в их лишенных нежности отношениях.