Книга Царьградская пленница - Александр Волков

Но не одними этими доходами полнилась казна великого князя. Под его властной рукой лежали многие земли, и многочисленные славянские племена платили ему дань. В Киев шли обозы со связками собольих, бобровых, куньих, горностаевых мехов, кадями меда и масла, кругами воска, тюками с кожей, холстом, полотном. Пастухи гнали табуны лошадей и волов, стада овец.

Своей дружине князь платил жалованье «натурой». Она получала часть дани, обычно меха. Бояре и дружинники продавали полученные товары купцам, а те везли их в Византию.

У Ефрема уже несколько лет установились деловые отношения с хранителем княжеской вивлиофики[78]боярином Добромыслом. К нему и пошел Ефрем. Отрок провел новгородского гостя через обширную переднюю, где часть караульных дружинников дремала, а другие играли в зернь.[79]Пройдя через несколько богато украшенных покоев, Ефрем очутился в княжеском книгохранилище.

Его освещало большое окно со свинцовой рамой, в переплет которой были вставлены стекла. Противоположную стену занимали полки, и на них были расставлены огромные тома в переплетах из досок, обтянутых кожей. Самые ценные книги были прикованы к стене цепочками.

В комнате за большим столом монахи сидели за работой. Они были не простыми переписчиками, хотя и это считалось трудным и почетным занятием. Монахи по приказу Ярослава Мудрого переводили книги с греческого и латинского на славянский, служа на пользу русской культуре.

Добромысл, крепкий старик с длинной седой бородой, встретил гостя приветливо: от торговых сделок с ним боярин имел немалую выгоду. Но не успели боярин и купец начать беседу, как дверь открылась и на пороге вивлиофики появился князь Ярослав.

Ярославу в ту пору перевалило за пятьдесят. Лицо князя пересекали преждевременные морщины, говорившие о тревожной молодости, проведенной в борьбе за киевский престол. Князь прихрамывал от рождения и, стыдясь этого недостатка, обычно показывался народу на коне. Но здесь, во дворце, хромоту скрыть было невозможно, и князь не любил, когда в горницах появлялись чужие. Увидев князя, Ефрем упал на колени, приклонив голову к полу.

– Здрав буди, господине княже!

– Кто сей? – хмуро бросил князь.

Добромыслу совестно было признаться, что он принял во дворце посетителя для торговых переговоров, но гибкий ум его, привыкший к дворцовым интригам, тотчас нашел выход. Склонившись в низком поклоне, боярин сказал:

– Се – гость из Новеграда, княже! Любопытен он посмотреть на твои книжные сокровища, дабы молву о них довести до жителей града своего.

Лицо Ярослава просветлело. Он ревностно заботился о распространении знаний на Руси, любил читать летописи и даже сам в свободное время переписывал книги. И каждого, интересовавшегося наукой, Ярослав встречал милостиво.

– По нраву ли тебе, человече, пришло наше собрание? – спросил князь.

– Великие здесь сокровища вижу, господине, – ответил находчивый купец. – Зело они меня восхищают!

– А сам ты смыслишь в книжном учении?

– Немного знаю, господине, для торгового дела.

– Радостно мне видеть, – сказал Ярослав, – как на Руси ширится просвещение и выходят люди из мрака язычества. Будь же здрав, гость новгородский, мне твой град дорог, немало времени я там княжил. Передай мой привет соотчичам!

– Передам, господине, когда бог туда приведет.

Ярослав поинтересовался работой переводчиков, сделал несколько замечаний, потому что знал греческий и латинский языки и был одним из образованнейших людей своего времени.

Когда князь покинул книгохранилище, Добромысл и Ефрем вздохнули свободно. Их переговоры закончились к взаимному удовольствию.

Глава одиннадцатаяНеждан отправляется в дальний путь

В хлопотах и сборах прошло две недели. Митяй насытился зрелищем киевских церквей, боярских и княжеских хором, шумных торговых площадей. Непоседливый мальчик мечтал о том времени, когда их учаны покинут Угорскую пристань и его взорам откроются страшные днепровские пороги, таинственное море и в конце пути чудесный Царьград.

Семья Стоюна переживала трудные дни. Зоря и Светлана рвались в путешествие, и в то же время их огорчала разлука с отцом. Сам Стоюн испытывал противоречивые чувства. Ему страшно было отпустить детей в далекий, опасный путь: а вдруг и они сгибнут на чужбине? Тогда он совсем осиротеет. Но чувство долга не позволяло рыбаку удержать при себе сына и дочь. Их служба у купца поможет освободить Ольгу. Возложить же почти всю сумму выкупа на Ефрема рыбак считал недостойным, низким поступком.

Дни как будто тянулись медленно, но час расставания приближался неотвратимо.

В доме оружейника перед отъездом купца Ефрема произошли неожиданные события. За два дня до отплытия каравана Неждан объявил родителям, что отправляется в Царьград. С Ефремом он уже договорился, что будет работать бесплатно – за одно пропитание.

Неожиданное заявление сына поразило Пересвета и Софью. Оружейник молчал в поисках доводов, которые убедили бы сына в безумии его поступка.

А Софья, побелев от гнева, вскричала:

– Это из-за Стоюновой дочки ты собрался, знаю!

– А я и не таюсь, – спокойно возразил Неждан.

В его словах была такая уверенность, что Пересвет удивился.

«Как он переменился за этот год!» – подумал старик.

Софья продолжала выкрикивать ругательства и угрозы, осыпая оскорблениями Неждана и Светлану, но муж мягко остановил ее:

– Погоди, мать! Тут такое дело, что криком не возьмешь. – Он обратился к Неждану: – Скажи, сынок, тебе не жалко нас, стариков, покидать?

Это мягкое, дружелюбное обращение произвело на юношу большее впечатление, чем брань матери. Голос его дрогнул, когда он ответил:

– Жалко, батя, а только я не могу. Судьба моя там, около Светланы.

– Ну, а она-то знает?

– Я ей ничего не говорил, – признался Неждан. – А зачем? Я знаю, она обрадуется.

Пересвет заговорил по-другому:

– А что, ежели я тебя не отпущу? – жестко спросил он.

– Тогда на цепь меня прикуй! – так же жестко возразил юноша. – А не прикуешь – все равно уйду.

Упорство сына сбивало старого оружейника с толку. Ведь не прикуешь же его в самом деле! Сраму-то, сраму будет не только на свою слободу, а на весь Подол, коли не на весь Киев. В отчаянии Пересвет ухватился за последнее средство. Он глубоко уважал своего мудрого брата и издавна во всем полагался на его решения. Оружейник предложил сыну:

– Знаешь что, Нежданка, пойдем на совет к отцу Геронтию. Как он решит, так и будет.