Книга Стервятники - Уилбур Смит

— Клянусь молоком святой Марии, тебе нравится вкус песка, мастер Джон.

Хэл босой ногой уперся противнику в спину и снова бросил его ничком на песок.

— Ты стал слишком умным и нахальным, мастер Хэл! — Большой Дэниел, хмурясь, подошел к нему; он говорил ворчливо, стараясь скрыть, что доволен выступлением ученика. — В следующий раз получишь противника посильнее. И не давай капитану услышать твое богохульство насчет молока Богоматери, иначе попробуешь кое-что похуже песка.

Все еще смеясь, довольный плохо скрываемым одобрением Большого Дэниела и восторженными криками зрителей Хэл прошел к берегу лагуны, набрал в пригоршни воды и стал смывать кровь с лица.

— Клянусь Иосифом и Марией, этому парню нравится побеждать, — улыбался за его спиной Дэниел. — Капитан Фрэнки, даже если очень постарается, его не сломает. Старый пес вырастил достойного щенка своей крови.

— Как по-твоему, сколько ему лет? — задумчиво спросила Катинка у служанки.

— Не знаю, — ответила Зельда. — Он еще ребенок.

Катинка, улыбаясь, покачала головой: она вспомнила, как он нагой стоял на полубаркасе.

— Спроси нашу черную сторожевую собаку.

Зельда послушно повернулась к Аболи и спросила по-английски:

— Сколько лет мальчику?

— Достаточно для того, что ей от него нужно, — на своем родном языке ответил Аболи, одновременно изображая на лице непонимание.

Последние два дня, охраняя эту женщину с волосами цвета солнца, он внимательно изучал ее. И заметил в глубине ее фиалковых глаз яркий, хищный блеск. Она смотрит на мужчину, как мангуст на жирного цыпленка, и невинная посадка головы противоречит распутному покачиванию бедер под слоями ярких шелков и тонких кружев.

— Шлюха всегда шлюха, какого бы цвета ни были ее волосы и где бы она ни жила — в деревенской хижине или в губернаторском дворце.

Глубину его голоса подчеркивали прищелкивания племенного языка.

Зельда резко отвернулась от него.

— Тупое животное. Ничего не понимает.

Хэл отошел от края воды и направился к деревьям. Протянул руку к ветке, на которой висела его рубашка. Волосы его были мокры, а грудь и плечи раскраснелись от борьбы. Струйка крови все еще стекала по щеке.

Протянув руку к рубашке, он поднял голову. И встретился взглядом с фиалковыми глазами Катинки. До этого мгновения он не подозревал о ее присутствии. Его высокомерная хвастливость мгновенно исчезла, он сделал шаг назад, будто женщина неожиданно его ударила. Лицо Хэла пошло темно-багровыми пятнами, под которыми исчезли следы ударов противника.

Катинка холодно посмотрела на его обнаженный торс. Хэл сложил руки на груди, словно стыдясь наготы.

— Ты права, Зельда, — сказала Катинка, пренебрежительно качнув головой. — Просто грязный мальчишка, — добавила она по-латыни, чтобы он понял наверняка. Хэл с несчастным видом смотрел, как она подбирает юбки и в сопровождении Зельды и Аболи величественно плывет к ожидающему полубаркасу.

Этой ночью, лежа на узкой койке на комковатом соломенном тюфяке, Хэл услышал негромкие голоса и смех в соседней каюте. Он приподнялся на локте. Потом вспомнил, как она презрительно бросила ему оскорбление. «Больше не буду о ней думать», — пообещал он себе, снова ложась на тюфяк и закрывая уши руками, чтобы заглушить ее голос. Пытаясь изгнать ее из сознания, он негромко повторял: «In Arcadia habito». Но прошло очень много времени, прежде чем усталость победила и он погрузился в глубокий сон без сновидений.

В конце лагуны, почти в двух милях от того места, где стоял на якоре «Решительный», чистый пресный поток сливался через узкое устье с солоноватой морской водой. Две шлюпки прошли в устье ручья, вспугнув стаи водяных птиц.

Птицы — двадцать разновидностей уток и гусей, не похожих на тех, что живут на севере, — с криками поднялись в воздух. Были и другие породы, с клювами необычной формы и непропорционально длинными ногами, а также цапли, белые цапли, и кроншнепы, более крупные и яркие, чем их европейские родственники. Небо потемнело, и люди на минуту прекратили грести, изумленно глядя на такое их множество.

— Это земля чудес, — сказал сэр Фрэнсис, глядя на окружающую дикую местность. — Мы видели только малую ее часть. Какие еще чудеса, которых не видел еще ни один человек, таятся за этим порогом, в глубине материка?

Слова отца разожгли воображение Хэла, и ему представились драконы и чудовища, нарисованные на картах, которые он изучал.

— Поднять якорь! — приказал отец, и все снова взялись за весла. Они с сыном были одни в передней лодке. Сэр Фрэнсис мощно работал правым веслом, ни в чем не уступая Хэлу. Между ними стояли пустые бочки; для всех целью их плавания в глубину лагуны было возобновление запасов пресной воды. Но истинная причина, однако, лежала на дне лодки у ног сэра Фрэнсиса. Ночью Большой Дэниел и Аболи перенесли свертки с монетами и ящики с золотыми слитками из капитанской каюты и спрятали их под брезентом в шлюпке. На носу стояли также пять бочонков с порохом и оружие, захваченное на галеоне вместе с сокровищами: сабли, пистоли, мушкеты и кожаные мешки со свинцовыми пулями.

Следом во второй лодке двигались Нед Тайлер, Большой Дэниел, Аболи и еще три человека, которым сэр Фрэнсис доверял больше других. В их лодке тоже было множество пустых бочек.

Когда вошли достаточно глубоко в устье ручья, сэр Фрэнсис перестал грести, наклонился через борт, зачерпнул воду и попробовал.

— Чистая и пресная.

Он крикнул Неду Тайлеру:

— Начинайте заполнять здесь. Мы с Хэлом проплывем выше по течению.

Нед направил лодку к берегу, и в это мгновение тишину нарушил дикий гулкий лай, эхом отразившийся от стен ущелья. Все подняли головы.

— Что это за твари? — спросил Нед. — Люди? Или какие-то волосатые гномы?

Он смотрел на ряды человекоподобных фигур на краю ущелья над ними, и в голосе его звучал суеверный страх.

— Обезьяны! — крикнул сэр Фрэнсис, прекращая грести. — Как те, что на Варварском берегу.

Аболи рассмеялся, потом, закинув голову, очень точно повторил вызов огромного самца, который вел стаю. Большинство более молодых животных при этом крике подпрыгнули и кинулись врассыпную.

Но огромный самец принял вызов. Он стоял на четвереньках на краю пропасти, раскрыв пасть и демонстрируя ряды крепких зубов. Приободренные этим зрелищем, некоторые животные помоложе вернулись и начали бросать вниз мелкие камни и ветки. Людям приходилось нагибаться и уворачиваться от этих снарядов.

— Отгоните их выстрелом, — приказал сэр Фрэнсис. — Иначе это долгая история.

Дэниел достал свой мушкет и раздул горящий конец фитиля, поднеся ложе к плечу. По ущелью пронесся грохот, и все рассмеялись, видя, как стая бабуинов в панике бросилась наутек. Пуля отбила кусок камня от края ущелья, и молодые обезьяны от неожиданности прыгали назад. Матери хватали детенышей, подвешивали под животом и карабкались по крутым склонам, и даже храбрый самец-вожак забыл о достоинстве и присоединился к бегущим. Через несколько секунд вершина утеса опустела, и галдеж пришедших в ужас обезьян постепенно стих.