Книга Исцеление смертью - Джеймс Дэшнер

Мысли постепенно спутались, мозг затуманился, и наконец к Томасу пришёл сон.

* * *

Ему всего двенадцать, он в комнате с обзорным окном. Сидит в кресле, а напротив него — какой-то незнакомый мужчина, с выражением сожаления на лице.

— Томас, — начинает мужчина. — В последнее время ты какой-то немного сам не свой. Витаешь где-то... Прошу тебя, соберись. Вы с Терезой далеко продвинулись с вашей телепатией, и всё идёт как нельзя лучше. Время сосредоточиться на том, что имеет первостепенную важность для дела.

Томасу становится стыдно. Потом становится стыдно за то, что ему стало стыдно. Словом, он совсем запутался и единственное, чего ему хочется — это убежать, вернуться в свою комнату. Собеседник сразу же понимает это:

— Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока я не уверюсь в твоей безусловной преданности делу. — Его слова звучат смертным приговором из уст бессердечного судьи. — Я стану задавать тебе вопросы, и будет лучше, если ты, отвечая на них, будешь предельно искренен. Надеюсь, ты понял?

Томас кивает.

— По какой причине мы сейчас находимся здесь? — спрашивает мужчина.

— Из-за Вспышки.

— Мне хотелось бы более развёрнутого ответа.

Томас молчит. В последнее время в нём проснулось чувство протеста, но он знает: стоит только ему откровенно рассказать обо всём этому человеку — и протест утихнет. Он снова покорно пойдёт у них на поводу и будет делать всё, что они потребуют, выполнит любую задачу, которую они поставят перед ним.

— Ну же? — настаивает собеседник.

И Томас торопливо, взахлёб, отвечает — так, как заучил много лет назад:

— На солнце произошли вспышки, нанесшие огромный урон Земле. Система безопасности во многих правительственных учреждениях отказала. Искусственный вирус, созданный для ведения биологической войны, вырвался на свободу из лаборатории исследовательского центра министерства обороны. Вирус быстро распространился и вскоре поразил все главные населённые пункты. Его стали называть Вспышкой. Правительства стран, переживших катастрофу, объединили свои ресурсы и образовали ПОРОК. Эта организация собрала у себя людей с самым высоким интеллектом из числа тех, кто имел иммунитет. ПОРОК начал проводить в жизнь планы по изучению реакций головного мозга на проявление различных человеческих эмоций. Предстояло выяснить, почему наш мозг действует наперекор укоренившейся в нём Вспышке. Исследования должны привести к...

Он говорит и говорит, не останавливаясь даже чтобы набрать в лёгкие воздуха. Он ненавидит эти слова.

Томас, который спит, поворачивается и спасается бегством. Во тьму.

Глава 22

Томас решил, что пора ему рассказать остальным о своих снах. Вернее, не о снах, а, как он подозревал, о фрагментах возвращающейся к нему памяти.

Был созван Сбор — второй за последние сутки — и Томас потребовал, чтобы друзья пообещали ему не раскрывать рта, пока он не закончит. Ребята расставили стулья около кабины пилота — чтобы и Хорхе мог принять участие.

Томас рассказал обо всех снах, которые видел в последнее время: как совсем пацаном был взят в ПОРОК, когда стало ясно, что у него иммунитет; как тренировался с Терезой; словом, выложил всё. И теперь ожидал их реакции.

— Что-то я не усеку, какое отношение твои сны имеют к нашей ситуации, — высказался Минхо. — Я всего лишь возненавидел ПОРОК ещё больше. Хорошо, что мы оттуда смылись! И от души надеюсь, что больше никогда не увижу эту образину Терезу.

Впервые с того момента, как они начали Сбор, заговорил Ньют, как обычно в последнее время, раздражённый и всем недовольный:

— Да Бренда просто грёбаный ангел по сравнению с этой всезнайкой!

— Э-э... спасибо? — ответила Бренда и недоумённо повела глазами.

— И когда же произошла перемена? — выпалил Минхо.

— А? — не поняла Бренда.

— Когда это ты вдруг воспылала такой жуткой нелюбовью к ПОРОКу? Работала на них, выполняла всё, что они от тебя требовали там, в Топке. Собиралась напялить на нас эти идиотские маски и снова рыться в наших головах. Когда и как ты вдруг так решительно переметнулась на нашу сторону?

Бренда вздохнула. Вид у неё был усталый, но когда она заговорила, по тону девушки можно было понять всю силу её негодования:

— Я никогда не была на их стороне! Никогда! Мне всегда были не по душе их методы. Но что я могла поделать — одна? Или даже с Хорхе? Мне надо было выжить, и я выживала. А потом мне довелось пройти сквозь Топку с вами, парни, и тут я поняла... словом, поняла, что у нас есть шанс.

Томас решил, что надо сменить тему.

— Бренда, как ты думаешь — ПОРОК будет заставлять нас плясать под свою дудку? Станет копаться в наших мозгах, манипулировать нами и всякое такое?..

— Вот поэтому нам и надо найти Ханса. — Она пожала плечами. — Я могу только догадываться, что предпримет ПОРОК. Во всех тех случаях, когда я наблюдала, как они управляют кем-то через имплант, этот человек находился поблизости и под постоянным контролем. Но поскольку вы, ребята, в бегах, а они не могут видеть, что вы делаете, то, скорее всего, они не станут рисковать.

— Это ещё почему? — спросил Ньют. — Почему бы им попросту не заставить нас, скажем, вонзить нож себе в ногу или приковать себя к стулу, пока они не появятся и не заберут нас?

— Я же сказала: расстояние слишком велико, — ответила Бренда. — Они нуждаются в вас, ребята, и не хотят рисковать. Не в их интересах, если вы будете ранены или, тем более, убиты. Думаю, они натравят на вас всех своих ищеек, а когда подберутся поближе — вот тогда и начнут лезть вам в головы. Да я уверена, что так и будет! Вот почему нам необходимо попасть в Денвер.

Томас уже давно всё для себя решил.

— Отправляемся в Денвер, и кончен разговор. И давайте уже не будем к этому возвращаться в ближайшие лет сто.

— Лады, — согласился Минхо. — Я с тобой.

Двое за. Все воззрились на Ньюта.

— Я хряск, — произнёс тот. — Какая вам грёбаная разница, что я думаю?

— Мы можем помочь тебе пробраться в город, — предложила Бренда, не обращая внимания на его озлобленный тон. — И прикроем, пока Ханс не извлечёт устройство из твоей головы. Просто нужно будет действовать осторожно, чтобы ты не...

Ньют стремительно вскочил и ударил кулаком в стену позади своего стула.

— Во-первых, не имеет никакого значения, сидит во мне эта дрянь или нет — я очень скоро окажусь за Чертой, долго ждать не придётся! А потом — мне вовсе не улыбается умереть с мыслью, что я шатался по городу, полному здоровых людей, и заражал всех подряд!

Томас вспомнил о конверте у себя в кармане. У него пальцы чесались вытащить его и прочитать, что там написано.