Книга Завещание ведьмы - Валерия Леман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Татьяна Николаевна глубоко вздохнула:
– Пять лет назад никто из нас в газете еще не работал, так что и вспомнить не можем. А из пенсионеров один Углов остался, остальные все кто помер, кто уехал…
Ляля подлила себе чаю, мы все ждали возвращения Юлии Александровны, которая почти тут же вернулась, с порога неутешительно покачав головой:
– Увы! Они сказали, что по прошествии года сразу избавляются от подшивок газет, а уж о том, чтобы хранить подшивку пятилетней давности, и речи быть не может! Так что остается только вариант бабушки. Можем дать объявление: «Дорого куплю номер такой-то за такой-то год». Как вам это?
Мы еще немного посидели, пошутили, и я поспешил откланяться.
Естественно, Ляля увязалась меня провожать.
– Какие планы на вечер? – с хрипотцой в голосе проговорила она в темном коридоре, будто невзначай слегка прижавшись ко мне. – Хотя сразу должна сказать, что мой супруг вдруг стал за мной следить, а сегодня обещал заехать к концу рабочего дня за мной на машине. Наверное, пятой точкой, бедняга, чует, что мне встретился некто молодой и интересный.
– Спасибо за комплимент, – хмыкнул я. – В свою очередь хочу отметить, что ты – потрясающе красивая женщина. Как поется в старом шлягере: «Мне б такую!» Но, между прочим, сегодня я занят с головой: засел за труды моей бабульки, двадцать кило тетрадей с записями, которые, возможно, помогут мне в раскрытии преступления.
– Да что вы говорите! – покачала головкой Ляля. – Признаться, мне тоже интересно было бы ознакомиться с дневниками ведьмы. Наверняка у нее там множество удивительных рецептов вечной молодости.
Эта ее реплика напомнила мне о моей проблеме.
– Кстати, – я внимательно посмотрел на Лялю. – Вот чего не могу найти во всем доме, так это хотя бы одну, самую примитивную, фотографию Арины. А в редакции, случаем, нет таковой? Быть может, вы фотографировали ее для чего-нибудь – никто из вас не брал интервью у знахарки?
Она медленно покачала головой.
– Никто специально ее ни для каких нужд не фотографировал. Но снимок с Ариной я где-то видела… Не помню точно – то ли она попала в кадр на демонстрации, то ли на субботнике в парке… Надо будет посмотреть.
– Если что – дай знать!
– Непременно, – Ляля плотоядно улыбнулась. – Для меня это прекрасный повод в очередной раз зазвать тебя в «Розовый фламинго».
– До «зазыва»!
– До «зазыва»!
Мы непринужденно расчмокались в щечки и расстались.
Убейте меня, я понятия не имел, чем себя занять. Внезапно на меня навалилось тяжкое чувство собственной беспомощности и почти яростное желание оставить дурацкое расследование, вернувшись в Москву, в мой дом, к моей привычной жизни. В самом деле, ну что я мог предпринять? Встретиться с близкими Углова, дабы уточнить реальность его алиби пятилетней давности? Переговорить с водителем редакции Вадиком Пивоваровым на счет того, куда направился Угол после торжественного заноса мешка муки в красной уголок?..
Бесцельно прогуливаясь по скрипучему снежку, глядя на румяные лица кругом, я и сам бессмысленно улыбался, бесцельно бредя вперед и наобум – к парку Глухова, где, как обычно, гуляло множество народа.
В самом деле, что мне еще делать в этом Глухове? Бог его знает, кто отправил на тот свет славного Америку пять лет назад и кто заставил замолчать на веки вечные парня, который еще совсем недавно кричал в автобусе о том, что люто отомстит за все свои обиды! И уж если сама баба Арина не захотела помочь в поисках убийцы, написав хотя бы пару строк в своих тетрадях по этой теме…
Боже мой, если бы в ее записях, на девяносто девять процентов – сухо, скрупулезно описывающих рецептуру травяных сборов, затесались хотя бы несколько слов о конкретных подозрениях или видениях относительно убийцы ее возлюбленного…
Впрочем, к чему переливать из пустого в порожнее? Баба Арина стремилась запечатлеть на века вечные только свои бесценные рецептики от всевозможных болячек. Что же касается ее любви – тут приходилось верить на слово разве что господину Углову и неясным впечатлениям, потому как даже в ее личных записях в количестве четырех штук таинственный возлюбленный ни разу не назван ни по имени, ни по прозвищу!
К этому моменту я прошел поселковый парк из конца в конец и очутился у небольшого одноэтажного здания с несколькими вывесками, среди которых мне бросилась в глаза одна: «Фотостудия Изольда. Петр Ночников».
Я улыбнулся и тут же направился к двери. Мне предоставлялась прекрасная возможность познакомиться с последним, до сих пор не известным сотрудником редакции – тем самым, про которого Ляля написала: «И швец, и жнец, и на дуде игрец».
– …День добрый.
Я произнес приветствие как можно громче: как минимум пару минут я стоял в симпатичном полумраке комнаты с конторкой, где не было ни души.
– Иду! Бегу! – раздалось в ответ, и почти тут же из самого темного угла появился, как черт из табакерки, худенький невзрачный паренек в очках.
Признаться, первой моей реакцией было удивление – я слегка приподнял бровь. В самом деле, помнится, Ляля обозначила этого Петю как «красавец и умница». Насчет умницы – понятия не имею, а вот красавцем я бы его точно не назвал.
– Добрый день.
Петя, улыбаясь, смотрел на меня, затем мимолетно нахмурился и тут же беззаботно расхохотался, кивнув с видом узнавания:
– Извиняюсь! Не сразу вас узнал: москвич, внук ведьмы Арины, который вместе с нашей полицией пытается раскрыть дело об убийстве в красном уголке. Ровно час назад мне с вами познакомиться не удалось – как назло, замредактора уволокла меня с собой на заседание, сделать пару фото. Но вы пришли сами. Честное слово – очень приятно!
Он тут же развернулся и сделал приглашающий жест, решительно направившись к тому самому углу, из которого только что появился:
– Приглашаю вас в свою студию! Вы там с большим комфортом зададите мне свои вопросы, а я воспользуюсь случаем, чтобы похвалиться.
Что ж, похвалиться парню действительно было чем: студия оказалась небольшой, но прекрасно оборудованной всем необходимым. Плюс ко всему здесь были роскошные кресла в стиле ампир, столик в том же стиле и уголок своеобразной мини-кухни, где лично меня особенно порадовала кофеварка – точно такая же, как у бабы Арины.
– Могу предложить вам чашечку кофе с круассанами, – усаживая меня в кресло, произнес Петр, не дожидаясь моего ответа, заряжая кофеварку. – Что-то подсказывает мне, что вы пошли в бабку – ведьма Арина жить не могла без отменного кофе. Что скажете, я прав?
– Абсолютно прав, – кивнул я. – А пока вы занимаетесь кофе, позвольте задать два вопроса. Первый: насколько хорошо вы знали мою бабку, и второй – мне интересно, вы и к ней обращались «ведьма»?
