Книга Река времен. Жребий брошен - Михаил Дьяконов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дойдя до встречи главного героя с Баттериджем и отбытием его в дальнейшие приключения на воздушном шаре, я почувствовал, как мне на ноги навалилось что-то тяжелое и теплое. Кузька, а это был он, по-хозяйски устроился на одеяле и принялся вылизывать свои лапы, урча как хороший мотоцикл. А времени, между прочим, уже очень много. Пора укладываться. Решительно положил мидисайз на стол, посетил перед сном сидячую ванну на «кафедре философии» и, отметившись для верности на «кресле мыслителя», нырнул под одеяло.
Трудное задание
На этот раз пробуждение прошло более спокойно и даже в обстановке какого-то, как написали бы прежде, «творческого подъема». Меня не раздражали потуги Палпалыча, традиционно порывающегося ознакомить меня с текущими проблемами жилища, ибо в течение ближайшего получаса эти проблемы должны были начать разрешаться. Согнав Кузьку с одеяла, застелил койку и, приняв утренний туалет, начал метать в утробу оставшуюся с вечера печенку с овощами, запивая все хорошим цейлонским чаем.
«Служба доставки вызывает Максима», – пропел на ухо совсек, напомнив о необходимости исполнения запланированных на сегодня мероприятий.
– Да?
– Максим Андреевич Матвеев?
– Это я.
– Служба доставки «Седьмого чуда света»! Вы заказыва…
– Да, конечно! Вы где?
– Мы въехали на территорию вашего поселка. Где находится ваш дом?
– Третья линия направо, третий дом от поворота, на воротах номер – семьдесят шесть.
– Сейчас будем у вас.
– Жду!
Доставка в самом деле не подвела, и спустя пару минут двое молодых ребят в ярких куртках фирменной расцветки «Седьмого чуда света» уже выгружали оранжевые емкости биодизеля и красный газовый баллон из своей таратайки. Покуда они возились с отопительной системой, спешно заканчиваю свой завтрак, пытаясь попутно узнать хоть что-то новое из информационных лент.
«Андрей Гольцов вызывает Максима», – прорезался совсек.
– Да?
– Макс, привет! Только что лицезрел твою морду по тиви!
– Правда? Где?
– Тридцать третий канал. Новости города.
– А, так это они меня вчера словили! Они там какое-то мнение народа о чем-то спрашивали. Я уж и не помню, о чем там?
– Правда? Но ты хорошо их приложил. Там речь шла про вечные очки «дип имерсин» на роговице глаза, и помимо восторженных фейков от трех юных лысых потаскух твое здравое высказывание, что это идиотизм, который вызовет глобальную зависимость, выглядело отрезвляюще.
– Да толку-то? «Нанософт» и «Чиперс» один хрен будут выпускать это уродство, а те же потаскухи всех цветов и размеров, о которых упомянул ты, будут восторженно его потреблять, не забывая славить создателей и вербовать все новых и новых последователей.
– Ну это ты зря. Думаю, что все не так плохо…
– Дюш, прости, но мне сейчас надо удирать, давай это как-нибудь вечером перетрем?
– Оу-кей! – особо напирая на «кей», произнес Голец. – Я тебе звякну через пару-тройку дней. Когда лучше?
– После двадцати трех.
– Договорились! До связи!
– Пока!
Доставщики из «чуда» уже сменили привезенными емкостями стоявшие у меня в топливном отстойнике и загружали в свой фургон пустые, собираясь уезжать.
Я допивал свой кофе, когда Кузьма решил поточить когти о мою левую ногу.
– Ой, брат! Чуть не забыл, что ты вернулся. – Наложив в его миску остатки своей трапезы, тщательно перемешал с печенкой тушеные овощи. Ничего! Сожрет как миленький! И, заметив краем глаза выезжающий с участка фургон доставщиков-топливников, выбежал из дома, держа курс к оставленной накануне «Селесте».
Вообще страшно не люблю поездки утром от восьми до одиннадцати, когда все куда-то усиленно прутся, причем зачем-то спешат и именно поэтому чаще всего опаздывают. Древняя мудрость, уверявшая, что тише едешь и дальше будешь, была абсолютно права, но какой русский, а также немецкий, американский, японский и прочий басурманский не любит быстрой езды? А любя ее, тот же русский (немецкий и прочая, прочая, прочая…) будет рвать когти, стараясь обогнать подобного себе, хотя смысла в таком обгонянии нет. Во все времена все водители спешили и обгоняли друг друга, лишь внося сумятицу в движение, большей частью потому, что не умели правильно спланировать свою дорогу, затягивая момент отъезда до последнего. Осознав сей факт еще в глубокой молодости и заметив, что выезд на пять минут раньше расчетного времени помогает избежать многих неприятностей в дороге, а сдвиг начала движения еще на пятнадцать-двадцать минут пораньше положительно сказывается не только на сроке прибытия, но вдобавок еще и на психофизическом состоянии водителя, то есть моем личном, выезжаю с запасом в полчаса.
Несмотря на то что в этот раз к хайвею прорвался быстро, у въезда на него мне все-таки пришлось притормозить – дорогу преграждала очередь остро желавших ускорить свой путь до Москвы, пусть даже за наличные дензнаки. Да, движение сегодня, однако! Успеть бы даже с учетом взятого временного запаса! Было бы погано опоздать на службу в первый же рабочий день!
Удовлетворив «морду контры», вливаюсь в беспрерывный поток автомашин, который всеми правдами и неправдами стремится, точнее – просто прет на запад, к Москве. Тут уже не до лихачества – вставай в отведенное тебе место и держи дистанцию до впереди идущего. И так без малого час, пока у «Авиамоторной» поток, словно мощная водяная струя, попавшая в стену, вновь не разобьется на кучу капель и струек, расплескавшись по десяткам нужных направлений. Фиксирую время и понимаю, что иду в графике и пока не потратил ни минуты из взятой форы.
«Неизвестный номер вызывает Максима», – вновь напомнил о своем существовании совсек.
– Да? – Я был уверен, что услышу голос своего работодателя и не ошибся.
– Максим Андреевич, ви собираетес посетить нас сегодня?
– Конечно! Рассчитываю прибыть в оговоренное время.
– Хорошо, ми ждем вас, как условилис.
И все-таки что же он хочет поручить мне? Неужели пожилой мужик не пойми какого образования может быть в чем-то интереснее фирмачам, нежели молодые и наглые пацаны? Или мир изменился, и вместо «до сорока» в ход активно пошли «после сорока»? Нет, быть того не может!
На сей раз движение встало на третьем транспортном, неподалеку от проспекта Мира. И хоть мое движение проходило пока в графике и даже с двадцатипятиминутным сверхзапасом, поневоле начал нервничать.
Радио достало своей простотой, и палец сам ткнул в значок аудиоплеера. Где-то там на флеш-карте у меня была любимая ретроколлекция, которая выручала в любое время при любой ситуации. Ага, вот она – эстрада 1970 – 1990-х – музыка, к которой с детства меня пристрастили дед и отец.
В самом деле, правы те, кто говорит, что музыка – то, что будет жить вечно, и если наступит конец света, то именно музыка созовет всех, оставшихся людьми, за собой. Расслабившись под «Солдат фортуны» в исполнении «Дип Перпл», скушал «Дайр Стрейтс», «Роксет», «Уфо», «Квин», «Роллинг Стоунз», а когда заметил, что дирижабль под «Не стреляй» Юрия Шевчука пронес над моей головой останки какого-то раздолбанного мобиля, успокоился. Пробка была ликвидирована, и мы тронулись дальше.
