Книга Участок - Алексей Слаповский

– Мурзину? Ничего не давал. И Володьке тоже. Да и дать нечего. А зря. Я в том смысле, что это же народный промысел. Надо как в Китае. Там у всех народный промысел. Каждая семья сидит и что-то делает. И государству продает. В России самогон не запрещать надо, а народным промыслом признать!

На подходе к дому Синицыной Вадик сказал, что уже был у нее.

– Еще зайдем, – не поленился Кравцов.

Они зашли, Кравцов завел вежливый разговор. И в ходе разговора увидел на тумбочке четыре пятна по периметру. А телевизор, между прочим, стоял в другом углу, на столе, напротив дивана.

– Правильно, – сказал он. – Для глаз самое лучшее расстояние – три метра. А тут он слишком близ– ко был. Как только Мурзин не расколотил его, когда волок?

– Это уж точно! – подхватила Синицына. – Еле дотащил, паразит! Я аж пожалела, что связалась с ним.

Тут она поняла, что сказала лишнее, но было поздно.

– Очень я вас уважаю, Зоя Павловна, – признался Кравцов, прижав руку к сердцу. – Но вот какая штука: народ потравиться может. Вы уж показывайте, где ваши запасы.

Синицына, делать нечего, открыла подполье. Изъятый самогон Вадик проанализировал, но следов метанола не нашел.

И до самой ночи ходил Кравцов по селу, беседуя с людьми, усовещая, применяя некоторые тактические уловки, которые хорошо сработали.

20

Тактические уловки Кравцова сработали.

Поздней ночью он ужинал разогретой тушенкой, и вдруг явилась Нюра. Оглянувшись, она торопливо прогово– рила:

– Я вот что. Я вам с перепугу наболтала неизвестно чего. Ну, про мужа. Он на самом деле ни копейки не получает! Дурной он у меня, простой, обманывают его все! Так что налоговой инспекции с него взять нечего!

– Это хорошо, что вы объяснили, – одобрил Кравцов. Но ждал еще чего-то. И дождался. Нюра, опять оглянувшись, сказала:

– А что касается самогона, то записывайте, только не говорите, что я сказала. Пишите. Гонят и продают: Супреевы, Куропатовы, Лежневы, Юлюкины, Микишины, Синицына Зоя Павловна...

Ушла Нюра – пришла Куропатова. И тоже много кого назвала.

Ушла Куропатова – пришел Дуганов. С письменным списком.

Ушел Дуганов – пришел пьяный Савичев. С уверениями, что он сам не гонит, а гонят и продают следующие... – И перечислил.

Даже Хали-Гали явился. К упомянутым добавил всех остальных, сказав в финале:

– Ну, и я гоню.

– Не боишься, дед? – спросил Кравцов.

– А чего?

– Вдруг это ты отраву изготовил? Судить будут.

– До смерти не засудят, да и старый я уже, – спокойно сказал Хали-Гали. – С другой стороны, судить в Сарайск повезут. Сам-то я сроду не соберусь. Хоть посмотрю, как там сейчас. Давно не был.

– А если выездное заседание? Суд в этом случае сюда приедет.

– Да? – Хали-Гали отхлебнул чаю, в который положил шесть кусков сахара, подумал и сказал: – Тогда я не гоню.

– А я записал уже!

– Мало ли чего тебе послышалось. А хочешь, я тебе серьезную версию скажу? – предложил Хали-Гали.

– Ну, скажи.

– Это Дикий Монах вредит! Не может он простить, что товарищей его советская власть с места согнала. Они тут до революции в пещерах жили, монахи. Всех согнали, а он остался. Он молодой тогда был, а сейчас ему сто лет с лишним. Но держится. И вредит.

– Так советской власти нет давно.

– А он знает? Он же дикий! Ты бы вот занялся делом, нашел его и сказал, что нету советской власти. Может, он успокоится. А то ведь вредит! Куприков новую сеялку вывел в поле – все диски поотлетали! Он глядь – а смазки нету. Сухо! А он его ведь все прошприцевал перед этим. Куда смазка делась? Или корову Колымагиных в овраг кто-то спихнул. И отраву он подлил, это точно!

– Ты еще про сома расскажи, – улыбнулся Кравцов. – Пятиметрового.

– Пять не пять, а четыре будет, – уступил Хали-Гали. – Вчера ночью опять видел: вода буром снизу поперла, будто кто играет там в глуби. Я серьезно го– ворю!

– Ладно, дед, спать пора. Мне с утра в город надо.

21

Кравцов с утра съездил в город. Говорил там с окончательно пришедшим в себя Мурзиным. Вернулся. И потребовал у Шарова, чтобы тот собрал чуть ли не все село для предъявления результатов расследования и принятия решительных мер.

– Еще чего! – сказал Шаров. – А работать кому?

– Ну, будем ждать следующего отравления.

– Не пугай, пуганые! – невежливо ответил Шаров.

– Дело ваше, – пожал Кравцов плечами и отвернулся к окну.

Вадик, присутствовавший при разговоре, взвился:

– Как же так, Андрей Ильич?! Павел Сергеевич все блестяще расследовал – и все даром?

– Чего уж он там расследовал... – буркнул Шаров.

– Как чего? – воскликнул Вадик.

И взахлеб начал рассказывать то, что успел узнать от Кравцова, гордясь своей причастностью.

Суть свелась к следующему: Мурзин шел домой после выпивки с Суриковым. Он зашел к Синицыной и попросил в долг бутылку. Она за это велела ему переставить телевизор. Расплатилась самогоном в известной всем коньячной бутылке. Мурзин ее махом выпил и упал. Но фокус в том, что бутылку эту Синицына, как выяснил Кравцов с помощью добровольных свидетелей, приходивших к нему ночью, взяла у Репьевых, как раз из-за бутылки, ей бутылка понравилась. А Репьевы ее получили от Малаевых-младших за вязку березовых веников, они их, как известно, вяжут лучше всех. А Малаевы получили в порядке благодарности за помощь при копке огорода от Опряткиных. А Опряткины в свою очередь... – ну и так далее.

Хали-Гали, присутствовавший при разговоре, в этом месте удивился:

– А зачем друг у дружки-то брать? Мы все сами – гонщики! И откуда эта отрава-то взялась?

Вадик охотно объяснил:

– А Мурзин в районе купил как жидкость для чистки механизмов. Но учуял спирт и пожалел. И влил для крепости в несколько бутылок. Из них половина были коньячные, которые, пустые, ему презентовала Инна Олеговна, ваша жена, Андрей Ильич, когда он ремонтировал у вас нагревательную колонку...

– Короче! – потребовал Шаров.

– Короче, Мурзин через некоторое время дал их на день рождения Лыкиным, потому что у Мурзина на тот момент были излишки, а Лыкины...

– Ясно, ясно! – оборвал Шаров.

– В общем, произошел круговорот метанола в природе! – объявил Вадик. – И он вернулся к Мурзину, который, то есть, от собственного самогона и отравился! Правильно я все изложил, Павел Сергеевич?

Кравцов повернулся и обратился к Шарову сугубо служебно:

– Отрава еще где-то есть. Необходимо потребовать уничтожения всех запасов самогона, существующих на текущий момент. Список людей, гонящих самогон, у меня имеется. Мне одному ходить по домам или вы все-таки поддержите?