Книга Один раз в миллениум - Чингиз Абдуллаев

— Ты забыл про погибшую, — жестко напомнила Оксана Григорьевна.

— И ты считаешь, она сама себя отравила? — со злой ирониейспросил Халупович. — Не обижайся, Оксана, но я всегда не любил прокуроров. Этоу меня, наверное, в крови.

— А я не люблю коммерсантов, — не менее жестко ответилаОксана Григорьевна.

Они молча посмотрели друг другу в глаза.

— Поговорили, — невесело улыбнулся Эдуард Леонидович. У неговдруг дернулась левая сторона лица.

— Савелий Николаевич, — сквозь зубы произнес Халупович.Очевидно, когда он нервничал, он обращался к своим подчиненным поимени-отчеству. — Найди Элгу Арнольдовну и Фаризу Мамаджанову. Передай им, чтоони должны приехать ко мне в офис. Возьми мою машину и поезжай.

— С Мишей ехать? — уточнил Трошкин.

— Нет, Егора возьми. Машина во дворе. Поезжайте. Пусть ониобе приедут сюда. Заодно и познакомятся с Оксаной Григорьевной, — невеселоусмехнулся Халупович. Трошкин поспешно поднялся и вышел из кабинета.

— Не нервничайте, — посоветовал ему Дронго, — вы забыли датьпропуск своему помощнику.

— Черт побери, — выругался Халупович. — Нина! — неожиданнокрикнул он.

Нина буквально вбежала в кабинет.

— Догони Трошкина и передай ему мою записку, — нервно сказалХалупович, доставая ручку, — иначе его не выпустит охрана.

Он протянул Нине записку.

— Хорошо.

Нина, взяв записку, быстро вышла из кабинета.

Халупович бросил ручку и тяжело вздохнул. Наступило долгоемолчание. Его прервала Оксана Григорьевна:

— Мне кажется, ты не совсем понимаешь, в какую некрасивую историювсех нас втянул. Эта дурацкая идея вспомнить свою молодость. Потянуло на«клубничку»? Мог бы пригласить девиц помоложе. Вон какие девочки сидят у тебя вприемной! Так нет, обязательно нужно было позвать сюда всех, кто мог бывосхищаться твоей гиперсексуальностью. Историческая драма в несколькихдействиях. Нашел забаву. И не подумал, как подставляешь всех нас. И теперькаждой придется объясняться в прокуратуре, что она делала в твоей квартире. Иты еще смеешь на меня обижаться? Это я должна с ума сходить, учитываяположение, в котором оказалась. Я отпросилась на работе, чтобы съездить нанесколько дней к сестре в Москву. Что я скажу нашему городскому прокурору? Чтоя оказалась свидетельницей в деле об убийстве? Или случайно попала в разрядподозреваемых? А может, мне еще объяснить, что я делала в твоей квартире? Как ятуда попала? Ты хоть понимаешь, какие неприятности ждут меня из-за этогоубийства? И из-за твоего вранья. Мог бы честно рассказать следователю, кто изачем к тебе приходил. А теперь они меня вычислят и отправят письмо в Киев,чтобы я приехала в Москву для дачи показаний. Или попросят кого-то из моихсотрудников допросить меня. Тебя такой вариант устраивает?

Халупович ошеломленно молчал. Он только сейчас началсознавать, какие осложнения возможны в будущем. До сих пор он думал только осебе, но теперь вдруг понял, что гостья права. И если Дронго не поможетраспутать эту странную историю, то может оказаться, что подозреваемыми станутвсе три приехавшие женщины.

— Давайте немного успокоимся, — примирительно сказал Дронго.— Успокоимся и обсудим положение. Значит, в тот день к вам приходили триженщины, причем каждая входила в квартиру вместе с вами. Верно?

— Да. И четвертая, Елизавета Матвеевна, вошла тоже со мной…

— Пока не будем о вашей домработнице. Значит, вы твердоуверены, что никто больше не мог войти к вам домой?

— Абсолютно уверен, Ключи у меня, никто из моих родных незнает про квартиру. И уж тем более я никому не даю ключи. Поэтому никто чужойвойти не мог.

— Получается, что одна из нас — преступница, — насмешливопроизнесла Оксана Григорьевна.

— Возможно, что так, — зло буркнул Халупович. — Но как яузнаю, кто именно положил яд в эту чертову бутылку?

— Может, она сама что-то перепутала? — вставила Оксана Григорьевна.— Или ты сам подменил бутылку?

— Что ты говоришь? — выдохнул, настораживаясь, ЭдуардЛеонидович. — Зачем мне подменять бутылку? Это глупо? Я же сразу стану главнымподозреваемым?

— Девочка пропала — и тоже в твоем офисе, — безжалостнонапомнила Оксана Григорьевна, — и не делай такое удивленное лицо. Я не говорю,что именно ты убил домработницу. Но когда следователь узнает, что у тебя вофисе пропала девочка, тебе будет очень трудно объяснить, почему ты держал ее всвоем офисе. Ты странный человек. Сначала собираешь женщин, с которыми былзнаком много лет назад, а потом берешь к себе дочь собственной домработницы,погибшей в твоем доме.

— Она ее внучка, — поправил гостью Халупович.

— Пусть внучка. Какая разница. Ты все равно странныйчеловек, Эдуард Леонидович. И тебе будет трудно убедить следователя, что завсеми твоими поступками скрывается лишь характер экстравагантного чудака.

— Лучше скажи, что мне делать. Ты же прокурор, — попыталсясмягчить обстановку Халупович, — ты должна знать, как действовать в подобныхслучаях.

— Я не оказывалась в подобных ситуациях, — отрезала ОксанаГригорьевна, — и очень надеюсь никогда больше в подобные ситуации не попадать.

Халупович молча посмотрел на нее. Затем, подумав немного,поднялся и, подойдя к своему столу, вызвал секретаршу.

— Нина, что нового? — тихо спросил он.

— Ищут, Эдуард Леонидович, — также тихо ответила она, — поканичего нет.

— Трошкин не звонил?

— Нет. Он уехал с Егором. Миша в приемной, просит разрешенияпринять участие в поисках девочки.

— Позови его ко мне, — приказал Халупович.

Он сел в кресло, словно намеренно отдаляясь от стола, закоторым сидели Дронго и Оксана Григорьевна. За последний день Халупович заметноизменился. Стал задумчив, менее подвижен, более сосредоточен. Было видно, чтоон тяжело переживает случившееся.

В кабинете появился Миша. Он вошел осторожно, уже зная обисчезновении девочки и чувствуя себя несколько виноватым. Ведь именно он в своевремя рекомендовал Елизавету Матвеевну для работы в доме.

— Явился, — недобро усмехнулся Халупович, глядя на водителя,— ну что, Михаил, влипли мы с тобой в историю.

Водитель молчал.

— Куда она могла убежать? — спросил Эдуард Леонидович.

— Наверное, домой, — пожал плечами Миша.

— Нет, — возразил Халупович, — ее ключи от дома остались унас.

— Тогда не знаю.