Книга Полюби меня снова - Энн Мэйджер

Снова и снова выкрикивала она его имя, когда ее охватывало желание броситься в огонь и сгореть заживо. Но он дожидался своего часа, ждал, когда настанет его время, поэтому сдерживал ее порывы. А потом наконец и он вспыхнул и, сгорая, потянул ее за собой в огонь, и оба они яростно пылали до тех пор, пока он не выплеснул струю, погасившую пламень.

Выплеснул он и три заветных слова, так необходимые ей в тихой, спокойной жизни, а не тогда, когда пожар и оба горят в огне.

А потом он лежал рядом с ней, обессиленный, медленно приходя в себя. И когда спустя какое-то время молча взглянул на нее, понял, что выстоял, что ее власть над ним превратилась в пепел.

Дайана лежала неподвижно. Он по-прежнему обнимал ее, но она чувствовала, что слов о любви больше не услышит. Росс молчал. Однако не отводил взгляда от ее прелестного, умиротворенного лица. Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему. Росс смотрел на нее до тех пор, пока она не уснула. Когда ее дыхание стало ровным и спокойным, заснул и он, держа ее в своих объятиях.

Мягкое, золотисто-красноватое утреннее солнце радужными брызгами ворвалось в спальню через высокие узкие окна, осветив яркими бликами старых знакомых – кованую латунную спинку кровати у стены, оклеенной бежевыми полосатыми обоями, старомодное стеганое одеяло и женщину, пытавшуюся спрятаться под ним от бесцеремонного солнца.

Дайана просыпалась медленно. За окнами природа как бы сдерживала дыхание: птицы не подавали голос в пышных кронах деревьев, никакая живность ни разу не ворохнулась в густой высокой траве, заглядывающей в окна, а темный лес был окутан плотной тишиной раннего утра.

Дайана потянулась. Как тихо, подумала она и протянула руку, чтобы обнять Росса, но его рядом не оказалось. Когда они жили вместе, Росс всегда ждал ее пробуждения, обнимал, целовал, желал доброго утра.

Она села, откинувшись на мягкие подушки. Обнаженные плечи покрылись гусиной кожей, потому что солнце еще не нагрело воздух и в комнате было прохладно. Нырнув под одеяло, она свернулась в клубок и стала ждать его появления.

Все так печально, подумала она. Вот, пожалуйста, встал ни свет ни заря! Боится, что опять потянет к ней? А может, решил продемонстрировать, что близость ночью не избавила его от намерения не иметь с ней ничего общего? Ерунда, решила она, подумав. Когда не любят, так не ласкают! Улыбка тронула ее губы. Все равно она одержала победу, а он просто не хочет этого признать.

– Терпение, – прошептала она вслух. – Терпение, – повторила еще раз, понимая, что ждать всегда трудно.

Высунув из-под одеяла ногу, она зацепила ночную рубашку и подтащила к кровати. Надела ее. И в самом деле сексапильная рубашка, подумала, с улыбкой вспомнив, прошедшую ночь.

Спустя полчаса Дайана была уже на кухне.

Приготовив апельсиновый сок, выпила его и стала варить кофе. Росса нигде не было, его фургона тоже. На кухонном столе в беспорядке лежали разрозненные страницы газеты «Ориндж лидер», в пепельнице – смятая сигарета.

Наливая кофе в чашку, Дайана задумалась. Уж не выжила ли она его из собственного дома? Она сидела, уставив взгляд в газетную страницу, понимала, что нужно что-то делать, но не могла себя заставить. Вспомнила основное правило жизни Мадлен, своего рода ее кредо. Та любила повторять, что всегда нужно делать то, что хочется отложить, и именно тогда, когда вообще ничего не хочется делать. Дайана достала из морозильника курицу, поставила ее в микроволновую печь, надумав приготовить Россу на завтрак соте с луком, помидорами и специями.

Вытерла повсюду пыль, окинув взглядом гостиную, решила, что мало цветов, и пошла в сад.

Дайана выкапывала с клумбы папоротник, чтобы пересадить в красивый горшок, когда к дому с дороги свернул незнакомый белый «шевроле». Стоя на коленях, она стала стряхивать с ладоней землю, смотря с недоумением на приближающуюся машину. Когда дверца распахнулась и к ней с радостным воплем бросился черноголовый мальчишка в красной клетчатой рубашке, ее лицо осветилось таким же счастьем, которое без труда читалось на физиономии ее Эдэма. Она обнимала его, а слезы капали на темный ежик его волос. Следом за «шевроле» подкатил синий фургон, но мать и сын ничего не замечали – так велика была радость встречи.

Оторвав взгляд от Эдэма, она посмотрела в сторону «шевроле» и увидела троих мужчин. Росс, Брюс и еще один – должно быть, Дэвид – стояли и молча наблюдали за ними.

У Росса был сиротливый вид. Хотя и стоял рядом, но будто бы на отшибе. Гордость не позволяет броситься к сыну, обнять, прижать к себе, подумала она, и ей стало жаль его.

– Эдэм, сыночек, вон твой папа. Он… Глаза мальчика потемнели, и он сказал равнодушным тоном:

– Ну и что?

Крепче сжав руку Дайаны, Эдэм бросил взгляд в сторону отца.

– Эдэм, он так беспокоился о тебе, прошептала она ласково. – Мы оба. Он очень любит тебя. Подойди к нему.

– Я… я не могу, – сказал Эдэм чуть слышно. – Я убежал от него.

– Прошу тебя, мой маленький. Ради меня. Он посмотрел на нее внимательно. Взгляды их встретились. Эдэм колебался. Потом пожал плечами и сказал совершенно как взрослый:

– Ну, если только тебе это очень нужно…

– Эдэм, милый мой, – прошептала она. – Я хочу, чтобы мы жили вместе – ты, я и папа. Это будет первый шаг.

В его темных глазах появился какой-то лучик, но быстро погас, словно он в отличие от нее никаких надежд не питал.

Он направился к отцу, а .она смотрела ему вслед. Эдэм шел не торопясь, будто желая подчеркнуть, мол, приходится иногда идти на жертвы… На лице Росса ничего нельзя было прочесть, когда он пошел навстречу сыну. Поравнявшись с Эдэмом, Росс опустился на колено, протянул руки и обнял его.

Трудно описать, какие чувства переполняли Росса в это мгновение. Он так боялся, что потерял Эдэма, единственного, кого он любил беззаветно всем сердцем. Росс понимал, что сохранить привязанность мальчика будет очень трудно и вряд ли он сумеет найти с ребенком общий язык, если рядом не будет Дайаны, Мелькнула мысль, что сын тут вовсе ни при чем, что ему нужна она, но он быстро погасил ее. Какое это имеет значение, подумал он.

Дайана почувствовала, что ей следует подойти к ним. Она шла как во сне. Ей часто снилось, будто она спешит, торопится, а ноги не идут… Но когда Росс взял ее за руку, она, как всегда, вздрогнула от его прикосновения. Это уже была стопроцентная реальность.

Эдэм смотрел на своих родителей, не в силах понять, что происходит. Они так долго враждовали, а теперь…

– Ну и что, мама теперь будет с нами? Разрешаешь? – спросил Эдэм, расставляя точки над «i» с детской непосредственностью. – У нее надо спросить, – ответил Росс срывающимся голосом. – Я же не знал, что ты по ней скучаешь! – Он преднамеренно ни слова не сказал о своем отношении к проблеме. Но когда увидел боль, промелькнувшую в ее глазах прежде, чем она ответила, почувствовал укол совести.