Книга Сахара - Клайв Касслер

– Зачем вы приехали в Мали?

Хоппер уже изрядно попутешествовал по миру и почти привык к этим нелепым формальностям.

– Я полагаю, вы знаете о цели нашего визита.

– Вы должны отвечать на вопрос.

– Мы, члены Всемирной организации здравоохранения ООН, выполняем свою миссию по изучению токсичных заболеваний среди вашего населения.

– Никакой такой болезни среди нашего населения нет, – жестко возразил полковник.

– Следовательно, вы не будете возражать, если мы изучим систему водоснабжения и возьмем образцы воды, воздуха и почвы в выбранных произвольным методом пунктах вдоль течения реки Нигер?

– Мы плохо относимся к иностранцам, выискивающим недостатки в нашей стране.

Хоппер не был настроен отступать перед лицом тупой власти:

– Мы здесь, чтобы спасать жизни. Я думаю, генерал Казим понимает это.

Манса напрягся. Тот факт, что Хоппер упомянул имя Казима, а не президента Тагира, застал его врасплох.

– Генерал Казим... он отдавал приказы, разрешающие ваш визит?

– Почему бы вам не позвонить ему и не выяснить?

Это был блеф, но Хопперу нечего было терять.

Полковник Манса поднялся и направился к двери.

– Подождите здесь, – коротко приказал он.

– Пожалуйста, скажите генералу, – бросил вдогонку Хоппер, – что сопредельные государства пригласили ученых Организации Объединенных Наций помочь локализовать источник заболеваний, и, если он не разрешит моей группе въезд в Мали, он потеряет лицо перед странами всего мира.

Манса ничего не ответил и покинул душную комнату, громко хлопнув дверью.

В ожидании Хоппер подарил капитану Батутте самый грозный свой взгляд. Батутта на несколько мгновений прикрыл глаза, затем отвернулся и начал расхаживать по комнате.

Минут через пять Манса вернулся и уселся за стол. Не говоря ни слова, он аккуратно проштамповал все паспорта и передал их Хопперу.

– Вам разрешено въехать в Мали для проведения ваших исследований. Но, пожалуйста, помните, доктор, что вы и ваши люди здесь гости. И не более того. И если вы сделаете какое-либо недружелюбное заявление или примете участие в действиях, наносящих вред нашей безопасности, вы будете депортированы.

– Благодарю вас, полковник. И, пожалуйста, поблагодарите генерала Казима за его любезное разрешение.

– Вас будет сопровождать капитан Батутта с десятью солдатами. Это для вашей же собственной безопасности.

– Для нас большая честь иметь такого телохранителя.

– О ходе работ и своих выводах будете докладывать непосредственно мне. В этом деле я ожидаю от вас полного сотрудничества.

– Каким образом прикажете с вами связываться, полковник? – не без иронии осведомился Хоппер.

– В распоряжении капитана имеются необходимые средства связи.

– Придется нам привыкать друг к другу, – высокомерно сказал Хоппер Батутте. Затем обратился к Мансе: – Моей группе и мне понадобится автомобиль, желательно с приводом на четыре колеса. Это для персонала. И еще пара грузовиков для транспортировки нашего лабораторного оборудования.

Полковник побагровел от такой наглости, но все же сдержался.

– Я выделю вам военные грузовики, – буркнул он.

Хоппер прекрасно сознавал, что он хочет сохранить лицо и последнее слово за собой.

– Благодарю вас, полковник Манса. Вы великодушный и достойный человек. Генерал Казим должен гордиться, что в этой пустыне у него есть настоящие воины.

Манса выпрямился с нарастающим выражением триумфа и удовлетворения в глазах.

– Да, генерал не раз выражал мне благодарность за лояльность и службу.

Разговор закончился. Хоппер вернулся к самолету и распорядился начать выгрузку оборудования. Манса с легкой улыбкой на губах наблюдал из окна офиса.

– Должен ли я ограничить их исследования только открытыми районами? – спросил Батутта.

Манса, не оборачиваясь, медленно покачал головой:

– Нет, разреши им ездить везде, где пожелают.

– А если доктор Хоппер отыщет следы токсичных заболеваний?

– Не важно. Пока я контролирую средства связи с внешним миром, его отчеты будут изменены так, чтобы показать нашу страну свободной от каких-либо болезней или вредных загрязнений.

– Но когда они вернутся в штаб-квартиру ООН...

– Не всплывет ли правда? – закончил Манса. – Да, вполне возможно. – Он внезапно повернулся с угрожающим выражением на лице. – Но если их самолет на обратном пути столкнется с трагической случайностью, не всплывет даже капли их поганого дерьма.

10

В течение полета из Египта в Нигерию Питт несколько раз просыпался и засыпал. Он окончательно проснулся, когда в проходе реактивного лайнера, принадлежащего НУМА, появился Руди Ганн, крепко держа двумя руками три чашки кофе. Взяв чашку, Питт посмотрел на Ганна с усталой отстраненностью, не выражая энтузиазма или желания шутить.

– А где в Порт-Харкорте мы встретим адмирала? – спросил он, на самом деле не очень беспокоясь об этом.

– Не в самом Порт-Харкорте, – передавая кофе, увильнул от прямого ответа Ганн.

– А если не там, то где же?

– Он ожидает нас на борту одного из наших исследовательских судов, в двухстах километрах от берега.

Питт, не отрываясь, смотрел на Ганна, как гончая на загнанную в угол лису.

– Ты что-то темнишь, Руди.

– А Ал не хочет кофе?

Питт глянул на Джордино, похрапывающего в блаженной безмятежности.

– Оставь. Ты не разбудишь этого соню, даже если пальнешь у него над ухом из двенадцатидюймовой пушки.

Ганн устроился в кресле через проход от Питта.

– Я не могу рассказать тебе, что задумал адмирал Сэндекер, поскольку, честно, сам ничего не знаю. Ноя могу предполагать, что это может иметь отношение к программе морских биологов НУМА, изучающих по всему миру морские кораллы.

– Знаю я эту программу, – кивнул Питт.

Питту было приятно, что он может разговаривать с Ганном на равных. Они с Ганном легко нашли общий язык, несмотря на очевидное различие в их образе жизни. Ганн был интеллектуалом с учеными степенями по химии, экономике и океанографии. Он чувствовал себя как дома в забитом книгами библиотечном подвале, составляя отчеты и планируя исследовательские программы.

Питт же, со своей стороны, от души наслаждался, вручную работая с механизмами, особенно со старыми автомобилями из своей коллекции в Вашингтоне. Он жить не мог без приключений. Он чувствовал себя на седьмом небе, управляя древним летательным аппаратом или изучая останки исторических кораблекрушений. Питт был инженером со степенью магистра и получал удовольствие, мастеря то, что другому было бы не под силу. В отличие от Ганна его редко можно было застать за письменным столом в здании штаб-квартиры НУМА; он предпочитал непосредственно участвовать в захватывающих исследованиях морских глубин.